Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1982 год
Картина, оставшаяся в памяти, изменила мое отношение, к фатьяновцам куда больше, чем даже осмотр стенок карьера, где был обнаружен могильник и найден трофей — боевой топор из зеленого диорита. Возможно, уже тогда, пытаясь разобраться в напластованиях окружающего мира, я обращал внимание не столько на предметы, появлявшиеся передо мной из прошлого, сколько на обстоятельства их находки, на все, что их сопровождало: на слои земли, пейзаж, просматривая за современным тот, возможный, древний. Раскопки следующим летом обнаружили здесь еще одно погребение, на этот раз нетронутое, поскольку карьер по нашей просьбе был закрыт в тот же день.
И хотя Халдеевский могильник так и остался единственным из фатьяновских, который я сам раскапывал, изучая именно фатьяновские материалы, я почувствовал, что ключ к раскрытию их тайны лежит где-то рядом. Он требует иного подхода не только к раскопкам, но иной оценки самих находок.
Каким должен был быть первый шаг на пути к разгадке фатьяновцев?
Надо было отказаться от прежнего взгляда на фатьяновцев и на находки, чтобы за горшками и костями, собранными при раскопках, увидеть прежнюю жизнь. Гак произошло вскоре с реконструкцией хозяйства фатьяновцев.
Вместе с умершим фатьяновцы опускали в могилу куски мяса овец, свиней и коз. О существовании у них коров и лошадей, как я уже упоминал, свидетельствовали зубы этих животных, из которых делали украшения, костяные орудия, а также форма, размеры и количество круглых сосудов, удобных для хранения, перевозки молока и сбивания масла. Масло сбивалось в специальных горшках со сливом и отверстием в верхней части, кстати, употребляемых для этой цели кое-где и сейчас. Обширность стада немедленно ставила вопрос о «пастухах», и они нашлись: захоронения вооруженных мужчин с собаками, а также отдельные погребения собак.
Но это была лишь одна сторона дела. Распределение костей животных в могильниках фатьяновцев показывало, как они использовали продукты животноводства. Так, козы, овцы и свиньи содержались этими людьми исключительно для получения мяса и шерсти. А вот изготовление подвесок из зубов крупного рогатого скота, использование их костей при создании некоторых орудий и глиняные сосуды для хранения и сбивания молока и масла позволяют думать, что крупный рогатый скот использовался исключительно для получения молочных продуктов, но мясо его в пищу не употреблялось, возможно, в силу каких-то религиозных табу.
Такой анализ фатьяновского стада объяснял, почему их могильники находят именно в этих районах Ярославской, Владимирской и Ивановской областей. Присутствие в хозяйстве свиней предполагает обязательную оседлость с вольным или ограниченным выпасом стада в широколиственных лесах паркового типа, на лугах и опушках. А овцам и крупному рогатому скоту нужны открытые пространства и пойменные луга с разнотравьем. Такое сочетание в нашем Нечерноземье встречается только здесь. Вот почему все известные могильники фатьяновской культуры точно вписываются в эти почвенные оазисы, подчеркивая их как бы изначальный характер. В силу каких-то определенных причин, начиная с послеледникового времени, лес обходил эти пятна холмистых лугов, на которых формировались ложные черноземы. Кости хомяка в Кузьминском могильнике и сурка в Милославском, этих типичных обитателей степи и лесостепи, подтверждают вывод почвоведов. Так в сплошной Лесной зоне оказались естественные экологические ниши с лесостепной растительностью, благоприятной для развития животноводства, на которые не посягали охотники и рыболовы неолита.
Цикл жизни фатьяновцев, как его можно представить на основе анализа стада и обряда захоронения, сводился к пастьбе скота, защите его от диких зверей и заготовлению кормов на зимний период. Именно этим целям отвечало их оружие, рассчитанное не столько для нападения, сколько для обороны.
Но самым важным, определяющим предметом системы фатьяновского хозяйства были рабочие топоры — бронзовые и клиновидные кремневые. Человек, взявший на себя заботу о домашних животных, должен был не расставаться с топором — сначала каменным, затем бронзовым,— заготавливая впрок горы веток с листьями. По вычислениям шведского исследователя М. Съебека, в доисторический период корова средних размеров, весом не более 150 кг или около того, должна была съедать за зиму приблизительно тысячу лиственных веников весом по одному килограмму. Если представить, как быстро это стадо истребляло кустарник и молодую поросль в перелесках и на опушках леса, придется признать, что с возникновением животноводства активное воздействие человека на окружающую среду по сравнению с прежним охотничьим существованием увеличилось в сотни раз, если не больше. Теперь человек действительно противостоял природе, создавая вокруг себя как бы «вторую» природу.
Потребности животноводства, подобно джинну, выпущенному из бутылки, в короткое время изменили не только экологические связи общества, но и основы его экономики.
Высококачественный, пластичный кремень требовался во всевозрастающем объеме. Он нужен был для изготовления ножей, кинжалов, наконечников стрел, серпов, но самое главное — для массового производства топоров, долот и тесел. За кремнем следовало отправляться в глубь земли, что предполагало не только слаженную хозяйственную организацию труда, но и высокую степень его специализации и разделения.
В том, что это оказалось возможным, убеждает нас множество открытых за последние десятилетия специализированных районов по добыче кремня — в Швеции, Дании, Англии, Франции, Польше, Германии; у нас — на Украине, в Белоруссии, в Зауралье, на Каме, Северной Двине, на Оке и в Верхнем Поволжье. Иногда это были открытые выработки, по большей части — настоящие горные разработки с тысячами вертикальных шахтных стволов и сложной системой отходящих от них горизонтальных штолен, которые распространяются по пласту, содержащему кремневые желваки.
Размах горного дела в неолите поразителен. Кремень не просто добывался и выносился на поверхность. По-видимому, существовали четкая специализация и разделение труда. Добытый кремень тут же, на поверхности, обрабатывали мастера, изготовляя из него топоры, которые в оббитом виде совершали путешествие к покупателю за сотни километров и на месте уже только шлифовались.
Опыт горного дела по добыче кремня, а потом и соляных разработок, по-видимому, очень быстро привел к разработкам медных, мышьяковых и сурьмяных руд, хотя вплоть до начала массового производства железа металлурги бронзового века не могли удовлетворять спрос на металл. Добыча кремня существовала на протяжении всего бронзового века, восполняя этот недостаток.
Как можно видеть по находкам глиняных литейных форм в фатьяновских могильниках Ярославской области, эти люди занимались «вторичной» металлургией. Они получали уже готовый металл в слитках или в изделиях, которые по мере надобности переплавляли в рабочие топоры и наконечники рогатин. Металлический рабочий топор, острый и надежный, был самым ценным предметом в их пастушеском обиходе. Не потому ли археологи находят так мало медных и бронзовых предметов в фатьяновских могильниках, что вечно нуждавшиеся в металле фатьяновцы лишь в редких случаях позволяли себе роскошь потратить его на украшения?
Теперь, когда в общих чертах обрисовано хозяйство фатьяновцев, можно попытаться решить загадку поселений этих таинственных людей. Предположение о кочевом образе жизни фатьяновцев основывалось главным образом на том, что не были известны места их стоянок. Но отсутствие доказательств само по себе не может служить доказательством. Больше того, состав фатьяновского стада доказывает, что они не могли кочевать, а жили оседло. Об этом можно было догадаться и раньше по обширности их могильников и составу захоронений. Изучение узоров на сосудах, расположения могил, антропологические исследования погребенных позволяют с уверенностью говорить, что перед нами родовые кладбища, на которых умерших хоронили по семейно-родственным признакам. Некоторые из таких кладбищ содержат более сотни погребенных. Следовательно, где-то поблизости располагались и поселения фатьяновцев, владевших хозяйственными помещениями, загоном для скота с навесами, где животных укрывали в непогоду, с мастерскими металлолитейщиков и кузнецов...
Пора взглянуть правде в глаза: мы не знаем этих поселений не потому, что их нет, а потому, что их специально никогда не искали. Раскопки велись до последнего времени только на самой территории фатьяновских могильников. Поиски неолитических поселений в лесной зоне археологи по традиции ведут исключительно по берегам озер и рек. Между тем поселения древних земледельцев и животноводов должны располагаться там же, где их могильники, где были их пастбища и где теперь находятся поля и современные деревни.
