Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1971 год
«А что им нужно?» — нетерпеливо прервал индейцев Кесада. «Они говорят, что великий Гуатавита идет тебе навстречу, чтобы лично приветствовать посланца великих богов». И не успел Кесада проговорить что-либо приличествующее такому торжественному случаю, как из-за поворота холма появилась многолюдная процессия. Ее возглавляли четверо индейцев. Держа у рта какие-то непонятные предметы, они извлекали из них могучие трубные звуки. За ними шла группа воинов в коротких пурпурных плащах-накидках. Одни очищали дорогу от камней и мусора, другие засыпали ее цветущими ветками. Затем появилась разряженная, переливающаяся всеми красками толпа придворных. Над ними, словно плывя по воздуху, парила фигура человека в сверкающих золотом носилках. Гордый вид и царственная поза — все говорило о том, что это и есть сам Гуатавита.
«...Приблизившись к испанцам, вся свита распростерлась, на земле. Не покидая носилок, Гуатавита заговорил. Он не испытывал страха перед пришельцами. «Меня зовут Гуаска Тикисоке. Великие владыки неба боги Суа и Чиа, покровитель и отец моего народа Бочика, великая и всемогущая женщина-змея Фуратена, обитающая в водах священного озера Гуатавита, благодарят тебя за то, что ты спас мой народ от гнета грозного Тискесусы. Твоими безрогими оленями и молниями, извергающимися из чудесных палок, совершена святая месть. Дядя Тискесусы много лет назад вырезал весь мой род вместе с женщинами и детьми, чтобы стать единым властителем всех гор и народов. Но я. Парящий Орел, возлюбленный богами, был спасен ими и продолжил наш род. Отныне я и мой народ — друзья бледнолицых пришельцев, посланцев могучих Солнца и Луны. В трех переходах отсюда лежит прекрасная долина, где находится мой дом. Я жду тебя и твоих воинов, чтобы воздать должное за радость, которую вы принесли нашим сердцам». Закончив, он сделал знак рукой — свита поднялась и, окружив повелителя, тронулась в обратный путь...»
Действие второе, в котором Кесада видит озеро, куда бросают изумруды
Капитаны, приближенные Кесады, умоляли его поторопиться с визитом к Тикисоке-Гуатавите. Оказывается, Гуатавита не уступал по своей знатности самому сипе Тискесусе и, наверное, был так же богат. К тому же в его владениях расположено озеро, которое является святыней для муисков.
Испанцы прибыли в гости к вождю в дни, когда гуатавитяне готовились к «празднику благодарения», который выпадал на конец июня.
С почетом принятых в «ка» — дворце правителя — гостей вскоре пригласили проследовать на берег озера. Они двинулись по дороге, выложенной смесью глины, соломы и мелкого камня. Испанцев немало поразило искусство, с которым была проложена эта дорога: пересекая холмы и овраги, она не отклонялась ни на один шаг в сторону.
...Озеро появилось неожиданно. Огромных размеров голубое зеркало застыло далеко внизу в обрамлении густо поросших лесом склонов. Со всех сторон к нему сбегались большие и малые дороги.
Берега озера и окрестные холмы были усеяны толпами празднично одетых индейцев. По знаку, данному Гуатавитой, группа молодых девушек, украшенных высокими головными уборами из перьев, бросилась бежать вокруг озера. Двигались они легко и стремительно. «По силам ли этим юным созданиям такой большой путь?» — осторожно поинтересовался у Гуатавиты Кесада. «О, конечно! Этому искусству они обучаются с детства, — последовал ответ. — Для наших богов нет зрелища более приятного, чем наблюдать за тем, как лучшие из лучших равняются в скорости орлу и оленю». Вот наконец одна из девушек сумела вырваться вперед и первой подбежала к подножию холма, на котором сидел Гуатавита в окружении свиты и испанцев. Гром ликования встретил победительницу. Сам Гуатавита поднял ее, распростершуюся по обычаю у его ног, и накрыл плечи девушки великолепным плащом.
Меж тем на озере, которое было до сих пор пустынно, появились два легких плота. Начав свой путь с противоположных концов водоема, они направились к центру, где вскоре и встретились. Испанцы с удивлением заметили, что следом за плотами тянутся толстые канаты. Соединив канаты в центре озера, индейцы разъехались.
В следующее мгновение Гуатавита поднялся со своего места и, взяв за руку победительницу, спустился с нею к берегу. Там уже стояла, покачиваясь, новая, роскошно украшенная бальса. Далее произошло нечто такое, что заставило испанцев, следивших с нарастающим интересом за всеми этими приготовлениями, застыть от изумления. Гуатавита и девушка встали на середину плота. Сейчас же к их ногам посыпались золотые украшения, браслеты, нагрудные пластины. Появился золотой поднос. В нем что-то искрилось и переливалось. «Клянусь Иисусом, это изумруды!» — прошептал кто-то из испанцев.
Плот оторвался от берега и поплыл на середину озера. Наступила полная тишина. Сотни индейцев, расположившихся вокруг озера, разом повернулись к нему спиной и пали на землю. Гуатавита, воздев руки к небу, что-то говорил. Кончив, он нагнулся и взял поднос с изумрудами. Не в силах сдержать свое возбуждение, испанцы вскочили на ноги — негодующий вопль взорвал царившее вокруг молчание. Медленно кружась, Гуатавита бросал в воду камни и украшения. Вот он сорвал с головы свою корону в виде огромного полумесяца и швырнул ее в озеро. Окружив Кесаду, испанцы потребовали, чтобы он немедленно остановил эту церемонию. Кесада с трудом успокоил разбушевавшихся солдат, указав на молчаливых, но отнюдь не равнодушных к своей святыне индейцев.
Как только Гуатавита и девушка вернулись на берег, толпы на берегу вновь ожили. Откуда-то взялись огромные кувшины с «сапкуа», хмельным напитком, настоянным на кукурузных зернах. Послышались звуки немного грустных, но приятных песен. Началось всеобщее торжество. Кесада и приближенные к нему капитаны подошли к Гуатавите.
«...Зачем ты бросил в озеро столько сокровищ?» — поинтересовался у него испанец. «Чтобы поблагодарить богов за великую милость — они указали нам самую легкую девушку и потому самую святую. Теперь она будет служить в храме самому солнцу», — ответил Гуатавита. «А правда ли, как говорили нам индейцы из других долин, что ты имеешь обыкновение смазывать себя золотой пыльцой и смывать ее в озере?» — «Это бывает однажды в жизни каждого правителя из рода Орла.
... Раз в четыре-пять лет у нас весной наступал великий день, и назывался он «суна кухума», что значит «великая дорога», ибо в этот день начиналось паломничество к пяти священным озерам — Гуатавита, Гуаска, Сиеа, Теусака и Эбаке, в котором принимали участие все далекие и близкие племена. И был этот день действительно великим, так как он объединял всех муисков в единую семью, все забывали о старых распрях и кровных обидах.
В непрерывных праздниках проходили девятнадцать дней «великой дороги». День двадцатый — самый торжественный. Простые индейцы отправлялись к своим потухшим очагам. Все достойные — от глав маленьких общин до великих вождей и знатных воинов — собирались на священных берегах озера Гуатавита. День и ночь жгли благовония в огромных жаровнях у самой воды. Затем рано утром на середину озера на больших плотах выплывали жрецы, посланные от каждого народа, и бросали на дно многочисленные и богатые жертвы, моля богиню об исполнении желаний. Некоторые потом рассказывали, что слышали, как стучали ворота подводного дворца. Это выходила из них прекрасная Фуратена, чтобы полюбоваться на сокровища, которые ей посылали люди.
И так велика была доброта и щедрость женщины в облике змеи, что все наши просьбы она выполняла. И год от года земля ее сыновей и дочерей становилась богаче и обильней, и росла ее слава среди близких и далеких соседей.
Но лучшая из лучших, желанная из желанных жертв для красавицы Фуратены была золотая кожа, которую сбрасывал с себя каждый молодой наследник из нашего рода в день, когда становился вождем гуатавитян. И было это так.
Сначала тело юноши натирали липкой душистой смолой. Затем великие жрецы брали тростниковые трубочки и выдували через них тоненькие струйки измельченного золота. Постепенно плечи и руки, спина и грудь избранника покрывались золотистой пленкой, которая под лучами солнца ослепительно блестела. Четыре знатных воина осторожно, словно золотое изваяние, поднимали, молодого правителя и переносили на середину плота. К ногам его складывали груду золотых украшений и изумрудов. Плот медленно направлялся к центру озера.
Совершив тайную молитву и испросив покровительства у почтенной матери озера, подательницы здоровья и изобилия, наследник опускал в священные воды обильные жертвоприношения. Особым составом из мыльных трав он натирал себя и бросался в волны.
Эта золотая пелена была потому так дорога вечно юной Фуратене, что становилась для нее залогом любви молодого избранника. Смыв золотой песок с его тела, она возвращала его народу таким, каким создала его природа, чтобы правил он людьми от ее имени и с ее согласия. Вот почему правителей нашего рода звали позолоченными».
