Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1986 год
— Ну теперь вы больше похожи на девушку, которую привык видеть ваш папа,— улыбнулся шкипер.— У меня сейчас пальцы побаливают, но со временем я сошью вам и шляпку.
— Хотел бы я на это посмотреть,— вмешался старший помощник.
— Это очень просто,— сказал шкипер.— Я видел, как их шьет моя жена. Надо сделать из картона каркас и натянуть на него материю.
Платье произвело в девушке необычайную перемену. Просто необычайную! Она сразу стала настоящей леди. Вела она себя так, будто судно было ее собственностью, а я существовал только для того, чтобы ей прислуживать.
Жилось ей, надо сказать, неплохо. Погода была прекрасной, работы было мало, поэтому когда она не выслушивала советы шкипера и старшего помощника, то принимала ухаживания второго и третьего помощников. Мистер Скотт, второй помощник, поначалу не очень-то ею интересовался, и я понял, что он влюблен, только когда он стал невежлив с мистером Фишером и прекратил выражаться так внезапно, что мы даже испугались, как бы это ему не повредило.
Я думаю, девушке нравилось их внимание, но постепенно она устала. Они не давали бедняжке ни минуты покоя. Когда она поднималась на палубу, к ней сразу подходил мистер Фишер и заводил разговоры о море и одинокой жизни моряка, и я даже слышал, как мистер Скотт читал ей стихи. Шкипер тоже это слышал, но, не уловив всего полностью, да и вообще относясь к поэзии с недоверием, подозвал его к себе и заставил повторить все сначала. Но и этого ему показалось мало, и он позвал старшего помощника, чтобы тот тоже послушал. Старший помощник сказал, что все это ерунда, и шкипер пригрозил мистеру Скотту, что если он снова будет себя так вести, ему достанется похуже.
В чувствах молодых людей не приходилось сомневаться. Когда мисс Маллоу заявила, что она никогда, никогда не полюбит мужчину, который курит и пьет, оба немедленно выбросили трубки за борт, и муки, которые они претерпевали, глядя, как курят другие, вызывали у меня слезы.
Дошло до того, что старший помощник, который, как я уже говорил, был истинным пуританином, не выдержал и снова собрал комитет. Это было торжественное заседание. Старший помощник произнес речь, в которой заявил, что он глава семьи, а второй и третий помощники уделяют мисс Маллоу слишком много внимания, и потребовал, чтобы шкипер прекратил это безобразие.
— Каким образом? — спросил шкипер.
— Запретите шашки, карты и стихи,— сказал старший помощник.— У девчонки совсем закружится голова. Вы, как капитан, должны положить этому конец.
Шкипер был так потрясен услышанным, что не только положил конец шашкам и стихам, но пошел дальше и запретил молодым людям вообще разговаривать с девушкой. Говорить можно было только за завтраком в общей беседе.
Молодым людям это не очень-то понравилось, а мисс Маллоу сделала вид, что она весьма довольна, и в кают-компании воцарилось спокойствие, если не сказать скука.
Но через неделю все стало на свои места, и довольно неожиданным образом.
Я как раз накрывал стол к чаю и стоял у трапа в кают-компанию, пропуская шкипера и третьего помощника, как вдруг раздался громкий звук пощечины. Мы опрометью бросились вниз и застали там следующую картину: у стола, держась за щеку, замер старший помощник, напротив него, раскрасневшаяся, стояла мисс Маллоу.
— Мистер Джексон,— сказал шкипер,— что произошло?
— У нее спросите! — закричал старший помощник.— Она просто с ума сошла!
— Что случилось, мисс Маллоу? — спросил шкипер.
— Спросите у него,— ответила мисс Маллоу, тяжело дыша.
— Мистер Джексон,— сурово продолжал шкипер,— чем вы тут занимались?
— Ничем,— сказал старший помощник.
— Но я слышал звук пощечины! — настаивал шкипер.
— Я тоже,— подтвердил старший помощник.
— Это вас ударили? — спросил шкипер.
— Меня,— сказал старший помощник.— Я же вам объясняю: она с ума сошла! Я сидел здесь тихо и мирно, а она подошла и ударила меня по щеке!
— Почему вы его ударили, мисс Маллоу? — спросил шкипер.
— Потому что он это заслужил,— ответила мисс Маллоу.
Шкипер покачал головой и так скорбно посмотрел на старшего помощника, что тот ударил кулаком по столу и заметался по каюте.
— Если бы я не слышал этого собственными ушами, я бы ни за что не поверил,— сказал шкипер.— И вы, глава семьи, а туда же. Хорошенький пример молодежи, нечего сказать!
— Прошу вас, не будем больше об этом,— заметила мисс Маллоу.— Я уверена, мистер Джексон уже раскаивается.
— Хорошо,— сказал шкипер,— на первый раз я закрою на это глаза. Но, мистер Джексон, как вы понимаете, впредь вам запрещается разговаривать с мисс Маллоу. Кроме того, считайте себя исключенным из комитета.
— К дьяволу комитет! — заревел старший помощник.— К дьяволу!..— Он внезапно захлопнул рот, оглядел нас выпученными глазами и выбежал на палубу. Больше он к этому событию не возвращался, да и вообще за все оставшееся плавание ни с кем словом не перемолвился. Молодые люди снова достали шашки и карты, но старший помощник делал вид, что ничего не замечает, а со шкипером разговаривал только в исключительных случаях или когда тот сам к нему обращался.
Наконец мы пришли в Мельбурн, и первым делом шкипер дал мисс Маллоу денег на платье. Он сделал это очень деликатно, как бы выплачивая ей жалованье за работу юнгой, и я, пожалуй, никогда не видел более довольного и смущенного человека, чем мисс Маллоу. Шкипер сам пошел с ней на берег, так как она довольно странно выглядела в своем наряде. Вернулся он через час и без нее.
— Я думал, может, мисс Маллоу пришла раньше меня,— виновато сказал он мистеру Фишеру.— Я умудрился пропустить ее, когда ждал у магазина.
Они в волнении прождали девушку до двух часов, а потом отправились на поиски и вернулись в восемь крайне обеспокоенные. В девять мисс Маллоу также не появилась. Мистер Фишер и мистер Скотт были в ужасном состоянии, и шкипер послал на поиски всю команду. Они обшарили каждый закоулок и возвратились в полночь такие уставшие, что не могли стоять самостоятельно, и такие расстроенные, что не могли слова вымолвить. Никто, кроме мистера Джексона, ночью глаз не сомкнул, и рано утром все снова были на берегу.
Но девушка как в воду канула, и ребята время от времени с опаской поглядывали за борт, не проплывет ли она мимо.
Я как раз занимался обедом, когда о ней пришли первые известия. К судну подошли три самых печальных и скорбно выглядевших капитана, каких мне когда-либо приходилось видеть, и попросили позвать на пару слов нашего шкипера.
— Доброе утро, капитан Харт,— сказал один из них, когда наш шкипер и старший помощник вышли на палубу.
— Доброе утро,— ответил наш шкипер.
— Вам знакомо вот это? — спросил второй капитан, поднимая на трости платье мисс Маллоу.
— Боже мой,— сказал наш шкипер.— Надеюсь, с бедной девочкой ничего не случилось?
— Ее больше нет,— сказал третий капитан.
— Как это случилось? — спросил наш шкипер.
— Она сняла это,— первый капитан указал на платье.
— Ничего не понимаю,— заметил наш шкипер.
— Я так и думал,— сказал первый капитан.— Она сняла это.
— Это вы уже говорили,— перебил его наш шкипер довольно резко.
— И снова стала мальчишкой,— продолжал второй капитан.— И я вам скажу, самым хитрым и несносным маленьким негодяем, которого я когда-либо брал в команду!
Три капитана переглянулись и разразились громовым хохотом. Они подпрыгивали как сумасшедшие и хлопали друг друга по спинам. Потом они спросили, кому из нас она дала пощечину и кто мистер Фишер, а кто мистер Скотт, и сообщили шкиперу, что он самый нежный отец на свете.
Вокруг нас собрались матросы со всех соседних судов, и мы с трудом уговорили их разойтись, вылив на них несколько ведер воды и забросав углем.
Мы стали посмешищем всего порта, и шкипер чуть не лопнул от злости, когда мимо нас проходила шхуна, где на мостике стоял капитан с таким видом, будто он совсем не замечает на носу этого проклятого мальчишку, который делал книксены и посылал нам воздушные поцелуи.
Ошибка древнего географа
Среди загадок древней географии, оставленных нам в наследство писателями и историками прошлого, знаменитый путь «из варяг в греки» занимает исключительное место. Его четкие, от начала до конца, географические ориентиры, содержащиеся среди описания известного славянам мира в «Повести временных лет», без сомнения, доказывают реальность существования такого пути. И в то же время он загадочен не менее, чем знаменитая Атлантида, описанная Платоном. Между тем попытки «нащупать» трансъевропейский торговый путь раннего средневековья, связавший Балтийское море с Черным и проходивший по Днепру, до последнего времени оканчивались неудачами.
