Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1988 год
Послал еще одну телеграмму т. Марьямову (директор завода имени Фрунзе.— Л. Л.) о работе моторов.
Первая телеграмма не дошла. К вечеру пошел мокрый снег. С плоскостей повисли сосульки, таяли и падали. К вечеру в 23 часа получили от Мазурука телеграмму. Он просит, чтобы с хорошей погодой за ним послали самолет, так как они боятся самостоятельно вылетать. Мы расстроились. Для этого нужно израсходовать 1000 литров горючего, а оно для нас очень дорого.
3.VI.37
Погода все стоит плохая, температура минус 3 градуса. На Рудольфе — такая же. Все время шторм, и купол закрыт. Это нас немного успокаивает — на Рудольф лететь нельзя, даже если бы мы были готовы к вылету. 12 суток просидели уже на льдине Северного полюса. Привыкли, а все же домой тянет. Так надоела эта длинная бесконечная зима. Очень хочется поскорее вернуться в теплые края и хорошо отдохнуть. Каждый день думаешь о доме, о родных и знакомых. Еще страшно надоел круглосуточный день. Когда ложишься спать, всегда чем-нибудь закрываешь глаза. Кругом одно и то же — торосы, и больше ничего. Все мертво. В нашем поселке все сидят в палатках или в самолетах и чем-нибудь занимаются. Ждем к вечеру улучшения погоды, но пока не предвидится. Получили по радио сообщение ТАСС о награждении Большого театра орденом Ленина и ряд заметок из заграничной жизни.
Я получил телеграмму от жены, она пишет: «Живы, здоровы. Как ты?» (почему-то без подписи). Я тут же послал ответ: «Чувствую хорошо, здоров. Привет всем. Крепко целую тебя, Валю. Костя».
Погода не улучшается. В 24 часа О. Ю. говорил с Мазуруком. Он просит, чтобы за ним послали самолет, боится, что не взлетит с грузом. О. Ю. обещал при первом же улучшении погоды.
4.VI.37
Погоды опять нет, всю ночь шел снег. Нашу палатку окончательно засыпало. Пришлось откапывать... Народ стал скучать. От скуки и чтобы размяться ходили за торосы на лыжах. Мертвая тишина, только ветер гуляет. Куски льда цвета лазури, красивые и разнообразной формы. Да, этот Северный полюс мне останется памятен на всю жизнь. Нас дрейфует к Гренландии. Мы уже находимся почти в ста милях от полюса. В 23 часа погода улучшилась, и О. Ю. по радио сообщил Мазуруку, чтобы он попытался вылететь, а если не удастся, то он сейчас же пошлет к нему Молокова.
5.VI.37
Что-то не спится. Встал в 2 часа, вижу, что и остальные тоже ждут Мазурука. Я пошел помочь греть моторы Ивашине. Погода хорошая, высокая облачность, температура минус 1 градус. На горизонте чистое небо. Мазурук сообщил в 6 часов, что он готов к взлету, и через полчаса от него получили сообщение — он в воздухе. С наших самолетов стали ему давать пеленг и разговаривать на луче. Мы все поднялись на самолеты с биноклями и смотрим в ту сторону, откуда должен появиться Мазурук. В это время Трояновский закричал: «Вижу самолет!»
Теперь и мы видели над горизонтом маленькую точку, которая каждую минуту росла. И вот над нами пролетел самолет и, сделав круг, приземлился. Трудно описать, сколько было радости,— все транспорты собрались в лагере. Во время чая О. Ю. сказал, что он составит рапорт правительству и даст благодарность всем заводам, которые построили такие хорошие мощные самолеты. Дали телеграмму на Рудольф о том, что Мазурук прилетел, и сделали запрос о погоде.
Лагерь Папанина готов, все ему доставлено. Теперь нам можно возвращаться на Рудольф. Дирулевский ответил, что Рудольф принять нас не может, так как облачность 200—300 метров. Купол закрыт, но есть надежда на улучшение. Решили послать Крузе на Р-5 на 85-ю параллель для того, чтобы он сообщал о погоде. Ширшов начал свои наблюдения над морем и определил, что здесь проходит теплое течение... Часов в 9 утра легли спать, а в 19 часов встали. Р-5 в воздухе. У нас поднялся ветер, небольшая поземка. К 22 часам ветер усилился до 3— 4 баллов. О. Ю. говорит, что при первой возможности вылетим. Получил телеграмму от жены, она меня очень обрадовала: «Привет, здоровы, Валя едет 16 в Крым, Артек. Очень довольна. Как ты, отвечай, целую крепко. Аня».
О. Ю. распорядился отлить 300 литров бензина Папанину. У нас остается 4500 литров, у Молокова 4000, у Алексеева и Мазурука по 3300 литров. Они сядут на 85-й широте, и им придется доставлять бензин с Рудольфа.
6.VI.37
Часам к трем погода стала улучшаться, и с Рудольфа нам сообщили, что и у них тоже лишь слабый туман на куполе.
Крузе с 85-й параллели сообщает, что облачность 600—800 метров с разрывами. Решено всем вылетать. На самолетах стали греть лампами моторы. Ветер до трех баллов здорово мешал. В это время О. Ю. открыл митинг в честь выполнения правительственного задания. Были подняты флаги с портретами т. Сталина. Дали троекратный салют из карабинов и спели «Интернационал». После митинга стали укладывать все свои вещи и запускать моторы. Петенина отправили на Н-169, так как ему придется садиться для помощи. Мы с Бассейном со всей работой справились быстро. Моторы крутились. Я домкратом стронул машину, и когда Водопьянов дал газ, я в это время ударил два раза по лыже, машина сдвинулась и тихо пошла. Я на ходу вскочил в самолет, после чего Водопьянов дал полный газ, и самолет быстро поднялся в воздух! Сделали несколько кругов над лагерем, пока не взлетели остальные 3 самолета, и тогда легли курсом на Рудольф. Шли над сплошной облачностью. Изредка видны через разрывы облаков битый лед и разводья. Температура в воздухе минус 5 градусов. Ярко светит солнце. Моторы работают отлично. Высотные корректоры подняты до предела для экономии горючего. Через каждые 10— 20 минут осматриваю все моторы. Дефектов нет.
Облачность кончилась. Внизу битый лед и разводья. Иногда видим большие льдины. Опять сплошная облачность. Скорость самолета 200—215. Попутный боковой ветер.
Я следил за остальными самолетами на 85-й широте и ждал, когда два из них пойдут на посадку. Вижу, как Алексеев начал снижаться, за ним Мазурук. Алексеев скрылся за облаками, как утонул, а Мазурук пошел за ним, но опять набрал высоту. Оказывается, он решил дойти до Рудольфа. По его расчетам, бензина должно хватить... Вот на горизонте показался Рудольф. Все были очень рады. Через 15 минут мы плавно приземлились, несмотря на небольшой туман. Была теплая встреча с зимовщиками, экипажем Головина и оставшимися членами экспедиции. Сходили в баню, покушали и легли спать. Алексеев сообщил свои координаты. Решили послать за ним с горючим Р-6 Головина...
На этом обрывается дневник Константина Морозова. После возвращения он был награжден орденом Красной Звезды и легковым автомобилем. И продолжал работать на родном заводе инженером ЭРО — снова обслуживал самолеты, на которых стояли моторы завода имени Фрунзе.
Константин Морозов
Полигон для дикобразов
«Уазик» почти уперся в отвесную скалу. Справа от нее вилась узкая гравийная дорога. Выйдя из машины, я вскоре очутился на небольшой площадке, откуда открывалось огромное ущелье. Среди камней, яблонь, в непролазных кустах шиповника бился звонкий ручей, а неподалеку, на взгорке, стояли три аккуратных домика. Урочище Ушканур! Здесь, в 30 километрах от Алма-Аты, впервые в отечественной науке создан биосейсмологический полигон для наблюдения за животными — предвестниками землетрясений. Идея его создания принадлежит доктору биологических наук Павлу Иустиновичу Мариковскому. Сейчас он на пенсии, но по-прежнему продолжает заниматься этой проблемой. В досье Павла Иустиновича собрано более 300 фактов, когда именно поведение животных предвещало землетрясения. Мариковский и посоветовал мне съездить на биосейсмологический полигон и познакомиться с его начальником Виктором Борисовичем Поле.
Узнав о цели моего приезда, Виктор Борисович полушутя заметил:
— А раньше рассказы о животных-биопредвестниках считались сказками... Помните сильное землетрясение в Ташкенте в 1966 году? — спросил Виктор Борисович.— Так вот за пять часов до катастрофы в районе Чиланзар, что находился в нескольких километрах от эпицентра, необычно громко стали орать кошки. И тревога их передалась людям. А за десять минут до толчка, о чем рассказал очевидец, кошка перетащила котят из кухни в комнату и спрятала их на кровати под одеялом. Кровать была с металлической сеткой, которая, очевидно, экранировала какие-то излучения, идущие из земли...
Едва мы поднялись на крыльцо домика, как навстречу нам вышла невысокая женщина.
— Знакомьтесь,— сказал Виктор Борисович,— это заведующая лабораторией сейсмобиомеханики Института сейсмологии АН Казахстана Белла Зияевна Серазетдинова.
Пройдя через кухню, мы оказались в небольшой комнате, посреди которой стояла настоящая русская печка с дымоходом, у стен — две железные кровати, возле окна на столе шуршал осциллограф — шла запись сигналов, идущих, как оказалось, из нор дикобразов. Кроме того, эти данные фиксировались в журнале, над которым склонился сотрудник. Олег Александров — метеоролог, он следит за микроклиматом в ущелье. Кроме него на полигоне находится сейчас Валерий Чувашов, биолог и охотовед, остальные — в Алма-Ате.
