Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 2008 год
Музей-завод. Окно в мартеновский цех. 1891 год. В глубине на втором этаже — мартеновская печь, где варилась лучшая тагильская сталь
Безмолвный завод
Как любой уральский заводской город, Тагил начался с пруда и плотины. С момента запуска производства в 1725 году все его машины и механизмы приводились в действие энергией падающей воды. Так продолжалось до первой половины XIX века. Но если старинные заводы в Европе при замене воды паром сносились и строились заново, то завод в Тагиле являлся тогда крупнейшим в мире и снести его было не так-то просто. Потому планировка осталась, и цеха по сей день выстроены в линии вдоль реки ниже плотины, как в XVIII веке.
Из экономии новое оборудование вписывали в старые пространства. Высокие домны 1930-х годов находятся в помещении, где одна из стен построена еще в 1830-е. Со времен Николая I стоит часть кузнечного цеха, где еще осталось настоящее производство. Это отдельный туристский аттракцион. Вообще приятно смотреть, как работают другие. Самая, пожалуй, эффектная работа — это ковка. Когда из печи вынимают горящую огнем заготовку и точными ударами могучего молота превращают раскаленное железо в деталь, это завораживающее зрелище.
Но если работу кузнецов можно наблюдать повсюду, то в мартеновский цех, где варили сталь, легче всего попасть на заводе-музее. Этот цех производит впечатление зачарованного царства. Перед белой печью застыла завалочная машина с длинным вытянутым вперед ковшом. Она, как динозавр с книжной иллюстрации, глядит на печь, средняя заслонка которой открыта, так что можно заглянуть внутрь. Под отверстием для выпуска металла стоит на путях сталевоз. Стены цеха сложены в 1891-м, и старинная кладка сровнявшихся с землей окон выглядит очень романтично. Здесь же ограда из рельсов с клеймами вроде «Демидова НТЗ 11 мца 1890 года сталь». До сих пор нет следов коррозии. Такие служили на Транссибирской магистрали по 60 лет.
Поскольку площадь завода не меньше Московского Кремля, трудно осмотреть все подробно с первого раза. Некоторые ходят дважды: один раз по билету с экскурсоводом, а второй— надолго — через дыру в ограде. Правда, в этом случае могут принять за «металлистов», покушающихся на старинное железо.
Воры металлолома в Тагиле — профессия распространенная. Порой они творят чудеса в области тяжелой атлетики. Могут унести рельс вдвоем, чтобы не делиться с третьим. Впрочем, это еще можно представить, если они пользуются тачкой. Но как в обеденный перерыв с режимного танкового завода втроем унесли семитонную магнитную шайбу, остается загадкой.
Инструменты тагильского крепостного инженера XIX века. Музей-заповедник, филиал «Дом Черепановых»
Горсовет и дом Черепановых
По другую сторону плотины от завода-музея находится заводоуправление 1840-х годов постройки, ныне главное здание музея-заповедника. При советской власти там помещался горсовет, и краеведческий музей по сей день так и называют — «горсоветом».
В самом краеведческом музее все, как должно быть, и даже на самом высоком уровне: находки раскопок, карты, портреты. Но больше всего впечатляют, пожалуй, рекламные изделия Нижнетагильских заводов для представления на всемирных и всероссийских выставках. Чтобы показать достоинства сортовой стали Демидовских предприятий, рельсы скручивали лентой, а стальные прутья толщиной в руку вязали в узел. Здесь же тянутые бутылки и самовары без единого шва. На всех этих стальных изделиях не видно ни трещинки.
Со временем сотням тысяч единиц хранения стало тесно в одном здании, и музей-заповедник открыл филиалы по всему городу: Музей природы с экспозицией самоцветов, Музей народных промыслов в «Господском доме» с витриной в стиле хай-тек, музей «Дом Черепановых».
Черепановых у нас знают все, но почему-то называют братьями, хотя это были отец и сын. У двухэтажного особняка с мезонином, где жили эти крепостные механики, стоит модель их знаменитого паровоза. Здание отремонтировано и превращено в музей пять лет назад при содействии железнодорожников. Нижний этаж посвящен истории железных дорог, а верхний — инженерной мысли тагильчан.
Заведующий филиалом «Дом Черепановых» Евгений Ставцев демонстрирует копию велосипеда Артамонова в действии
Здесь инструменты крепостных инженеров XIX века, чертежи, поразительные по качеству исполнения, личные вещи Черепановых и детали, оставшиеся от их железной дороги. Тут и знаменитый цельнометаллический велосипед Артамонова. Согласно легенде, крепостной мастер Ефим Артамонов сделал первый велосипед с педалями и в 1801 году приехал на нем из Нижнего Тагила на коронацию Александра I . Когда он вернулся, его выпороли за отлучку и напрасный расход железа, а велосипед потом оказался в музее.
Чтобы проверить этот рассказ, взяли на анализ фрагмент колеса и установили, что металл получен мартеновским способом. Следовательно, велосипед еще могли сделать при Александре II, но уж никак не раньше. Это не мешает нам предположить, что машина создана по чертежам Артамонова. Как бы то ни было, вещь старая. Есть в музее и точная функционирующая копия артамоновского велосипеда. Автор не мог устоять против искушения на нем покататься.
По своему ощущению приведу характеристики:
— вес машины — более 60 кг
— усилие при повороте руля — около 20 кг
— передаточное число — 2
— минимальный радиус поворота на 90° — 3 м
Машина невероятно тяжела, рулить трудно, а в гору ехать немыслимо — и все же на железном велосипеде можно передвигаться!
Художник Елена Отмахова, преподаватель уральской лаковой росписи по металлу, с работами своих учеников
Как правильно выбрать тагильский поднос?
Истинно тагильский народный промысел — лакированные подносы. Музей лаковой росписи помещается в красивом двухэтажном деревянном доме, где жили основатели подносного дела, крепостные художники Худояровы. Подобно всем народным промыслам, лаковая роспись по металлу возникла не от легкой жизни. Листовое железо, в котором у тагильчан не было недостатка, стоило в начале XIX века 6 рублей за пуд. Роспись и лакировка превращали этот пуд в несколько подносов ценой от 12 до 28 рублей за штуку. 250 лет назад братья Худояровы изобрели «хрустальный лак», придававший рисунку объемность и глубину. Начался расцвет необычного вида живописи — картин по металлу, причем в разных жанрах. Изображенные на подносах начала XIX века тагильские заводы и рудники — едва ли не самые старинные образцы индустриального пейзажа во всем российском искусстве. Современные художники не знают секрета худояровского лака, зато сохранили и развили специфическую уральскую технику двойного мазка. Скажем, листок с краю темнее, чем у стебля. Чтобы его изобразить, на палитре составляют смесь красок с нужным переходом, затем окунают кисть и рисуют лепесток одним движением. Сейчас в Тагиле около 50 художников, серьезно занимающихся лаковой росписью. Обычно у каждого своя специализация. К примеру, Тамара Юдина — мастер изображения уральской рябинушки, а Елена Отмахова считается специалистом по традиционной цветочной росписи. По мнению Елены Отмаховой, подносы должны быть яркими, декоративными, радовать глаз — хорошие художники не садятся за работу в плохом настроении; изображения цветов или ягод — сравнительно реалистичными: форма, цвет, свет и тени — все это в настоящей уральской росписи естественно; на изделии обязательны фамилия или инициалы автора. Каждый художник в Тагиле на виду. Если работа не подписана, значит, за нее стыдно. С сюжетной росписью труднее. При сомнениях возьмите каталог уральской лаковой живописи в коллекции музея-заповедника. Если музей покупал работы автора того подноса, который вы собираетесь приобрести, это что-нибудь да значит.
«Халявка»
Один из загородных филиалов музея-заповедника — минералогический музей в селе Мурзинка, в 100 километрах к востоку от Нижнего Тагила. В окрестностях этого села с 1668 года добывают самоцветы. Отсюда началась слава Урала как страны драгоценных камней.
Лес у Мурзинки изрыт, как будто гигантскими кротами. В 150 шагах от опушки видим сухую шахту глубиной всего три метра. Тут уже несколько лет никто не работает. Главные месторождения самоцветов находятся в пегматитовом поле в 8 километрах к северу от села. Тамошние копи славятся аметистами, бериллами, топазами и демантоидами.
Сама Мурзинка стоит на гранатовой жиле, камни находят при полоскании белья в реке Нейве. Выкопать на огороде аметист или сапфировидный корунд — не такой редкий случай. К тому же река Нейва золотоносна…
