Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 04
Получается, что он заказал Влада некоему киллеру незадолго до собственной запланированной смерти. Но какой смысл ему убирать Влада вообще, даже вне зависимости от решения самому уйти из жизни — за то, что он «слишком много знал»?
Что, если Серый тут вообще ни при чем и происходит какая-то другая, непостижимая для нее история, частью которой она почему-то является до сих пор?
В Москву приехали поздно ночью. Наталья подумала, что не может сейчас остаться одна, но пригласить Тараса «на чашечку кофе» почему-то не повернулся язык. Близость с мужчиной всегда была для нее трудным решением. Правда, подобные решения она принимала за свою жизнь уже несчетное количество раз.
Войдя в дом и всюду включив свет, Наталья вдруг испугалась серьезно и сильно. Если произошло убийство, то где-то существует убийца. Зачем он застрелил этого Влада? Какую тайну мог хранить Влад? Может быть, он и сам не знал, что это за тайна, как не знает она сама…
Она уже разделась и легла, как почувствовала, что кто-то стоит у входной двери. Вскочила, выбежала в одной рубашке в коридор, посмотрела в глазок: никого. Вдруг ей показалось, что в дверном замке скворчит ключ. Снова выскочила, взяла мясной топор и распахнула входную дверь. Лестничная клетка, разумеется, была пуста.
Наталья позвонила Тарасу и сказала, что ей страшно. Попросила приехать.
— Минут через двадцать пять, — ответил он.
Сначала пили чай. Тарас ходил с бокалом в руке и рассматривал ее жилище. Здесь, конечно, было чем полюбоваться: старинные книги, картины в рамках, диковинные цветы и даже маленькие деревья. Специально для гостя Наталья срезала свой единственный созревший лимон.
— Я прилягу, а ты расскажи мне сказку, писатель, — сказала она и забралась под одеяло.
Тарас пододвинул кресло вплотную к кровати, взял ее за руку и действительно принялся рассказывать сказку.
Это была незнакомая ей история. О маленьком человечке, цирковом карлике, который любил принцессу. Однажды он переоделся в богатого барона, ноги нарастил ходулями и заявился свататься к ней во дворец. Принцесса уже согласилась выйти за него, но ходуля вдруг надломилась, карлик упал, его одежда слетела на пол, и вся свита смеялась над ним…
На этом месте Наталья уснула, а утром, открыв глаза, увидела Тараса, который по-прежнему сидел в кресле рядом с кроватью и улыбался ей.
— Злоумышленникам так не удалось проникнуть во дворец моей королевы, — сказал он.
— Это конец твоей сказки? — засмеялась Наталья, протирая кулачками глаза.
— Нет. Возможно, это начало новой сказки, — ответил Тарас, отворачиваясь вместе с роликовым креслом.
Чудесный мужчина! — думала она под душем. Другой бы на его месте не упустил возможности.
Похоже, он любит ее, и это для него серьезно. И они будут вместе до конца дней. И каждую ночь он будет рассказывать ей сказки. Не тысячу и одну ночь, а в десять раз больше ночей!
23
Утро требовало новых действий: Наталья решила проверить мысль, которая пришла ей в голову еще вчера, в машине.
Выйдя к Тарасу в халате, с чалмой на голове, она села перед ним и заговорила:
— После этого убийства мы с тобой уже не можем жить так, как раньше.
— Думаю, надо все пережить и забыть, — сказал Тарас.
— А я не думаю! Так или иначе, но мы оба втянуты в эту историю. Я с самого начала, а ты — благодаря мне.
— И как же теперь жить, что делать? — спросил Тарас. — Уж не предлагаешь ли ты прятаться от убийцы?
— Нет, — серьезно сказала Наталья. — Я предлагаю его найти.
— Снова едем в Казань? — спросил Тарас без тени неудовольствия, будто бы все, что она хочет, безусловно и необходимо.
— Нет. У меня есть еще одна зацепка. Адрес Влада в Москве. Я посмотрела его фальшивый паспорт на твое имя. Какая-то Парковая, дом четырнадцать.
— Этих парковых в Москве два десятка…
— Да, но они все в Измайлово и идут одна за другой. Я неплохо знаю город.
— И что же ты предлагаешь?
— Не знаю. Давай с тобой просто покатаемся там. У меня есть ощущение, что мы найдем какой-то ключ.
На сей раз они ползли по городу долго, теряясь в пробках. На полпути машина заглохла. Тарас вышел, поднял капот, нагнулся, что-то посмотрел и снова закрыл. Вернулся в машину, попытался завести. Тщетно. Ни звука, когда он поворачивал ключ.
— Так, — сказал Тарас. — Придется вызывать эвакуатор.
Наталья ерзала от нетерпения.
— Может, доберемся на такси?
— Я не могу здесь бросить машину. Стоянка на трассе запрещена. Если я уйду, то ее все равно отвезут эвакуатором, но уже — в качестве штрафной санкции.
— Что же делать?
Тарас выхватил бумажник, изящным жестом извлек на свет тысячную. Наталья покачала головой.
— Я тебя сюда завез, я и отправлю обратно. А в Измайлово съездим завтра.
Наталья спрятала руки за спину.
— Если машину еще не починят, то доберемся на такси, — настаивал он.
— Нет, — сказала Наталья. — Тогда я съезжу одна.
Тарас поднял бровь.
— Все равно возьми на дорогу.
— Взяла бы, — сказала Наталья, выходя из машины, — если бы и вправду домой поехала. Но это мое дело. И платить буду я сама.
— Ну, хорошо, — невозмутимо ответил Тарас и спрятал ассигнацию.
Они расстались холодно. Уже сидя в машине частника, Наталья принялась ругать себя: разве виноват этот мужчина в том, что подвела техника? Несмотря на доводы разума, она почему-то продолжала дуться на него…
Вот и Десятая Парковая, дом четырнадцать. Почему десятая, а не первая? Потому что Наталья помнила, что номер улицы в паспорте ложного Тараса Балашова был двузначный. Круг поисков значительно сужался. Только вот поисков — чего?
Дом четырнадцать. Квартира четыре. Это адрес ложного Тараса Балашова на одной из двузначных парковых, с десятой, по семнадцатую. Просто пройти и позвонить во все четвертые квартиры четырнадцатых домов? Одной боязно. Но, по здравом размышлении, казанский убийца уж точно не мог подстерегать ее в одной из этих квартир, с пальцем на курке… А кто там может быть? Тарас Балашов, ложный Тарас Балашов! Никто его не убивал, а женщина в Казани солгала. Потому что она была частью этой группы или этой секты, которая творит непонятно что… Начиная с любовной переписки, тщательно продуманной во всех деталях, основанной на хорошем знании ее характера и привычек, вкусов и правил.
На двери подъезда был домофон. Наталья вызвала квартиру номер четыре. Ответил какой-то старческий женский голос.
— Тарас или Влад не у вас? — спросила Наталья.
— Нет, девушка, вы ошиблись, был ответ.
В одном из окон первого этажа шевельнулась занавеска, мелькнуло круглое личико в седых буклях. Не то…
На другой улице первый этаж дома номер четырнадцать был магазином, на стене красовалось крупное граффити: какие-то непонятные символы… Наталья уставилась на них. Казалось, они о чем-то хотят сказать ей, именно ей. Нет, просто чей-то автограф, каких полно везде. Говорят, что подобные знаки показывают границы владений определенных уличных банд.
Наталья вдруг остановилась. Надпись на стене! Вот что она должна искать. Она прошла все парковые, внимательно осматривая стены. Это было легко, потому что теперь она знала: нужный дом должен быть именно хрущевской пятиэтажкой. И под окном квартиры справа от двери подъезда должна расти рябина.
Таких домов с номером четырнадцать было всего два. Рябина росла у последнего дома, на девятнадцатой улице. Этот двор сразу показался ей знакомым. Конечно! Именно этот тополь, детская площадка и тропинка через двор наискось… Так и написано.
Наталья уже не собиралась звонить в квартиру номер четыре. Она обошла дом и принялась рассматривать стену. Здесь было наслоение многих народных граффити, современных и древних, в старом советском стиле: «Агафониха гадина», «Спартак», «FANTOMAS»…
Многие надписи были полустерты. От времени. Одна — именно стерта. Причем совсем недавно, намеренно. От букв остались хвостики и точки. Но ее все равно можно было прочесть, если знать, что ищешь.
ТАРАС ИЗ ЧЕТВЕРТОЙ КВАРТИРЫ ДУРАКТакое ощущение, что человек очень торопился, потому и не успел затереть полностью. Наталья обратила внимание на темное пятнышко внутри надписи. Это пятнышко полминуты назад было меньше. Оно растаяло прямо на ее глазах. Наталья понюхала стену. Кирпичи пахли бензином.
Наталья посмотрела вдоль стены. Стена обрывалась углом на фоне кустов сирени с кистями зеленых семян. Вдруг она всем своим существом почувствовала, что нечто страшное, опасное, но в то же время — притягательное, прячется за этим углом. Она сделала несколько решительных шагов. Запах бензина усилился. Поколебавшись, все же заглянула за угол. Там, среди кустов и кистей с семенами, стоял, держа на отлете грязную тряпку, Тарас Балашов.
