Журнал «Если» - «Если», 2005 № 03
— Это же неправда? — беспокоился Роджер. — Вы же не увольняетесь?
— Однако же быстро тут распространяются новости…
Роджер ничего не ответил, и через несколько мгновений Марк перестал перекладывать бумаги и взглянул на студента. Роджер был всего лет на семь или восемь моложе своего научного руководителя, но по-прежнему имел восторженную наивность подростка.
— Я уверен, дружище, что защита твоего диплома прекрасно пройдет и без меня. — Марк пожал плечами. — Принимая во внимание все обстоятельства, без меня она пройдет даже лучше.
— Конечно, я думаю и о дипломе, но… — Роджер опустил глаза на свои спортивные тапочки. — Но я надеялся, что когда… перейду в аспирантуру, то смогу… работать с вами.
— Это было бы неплохо, — чуть покраснел от смущения Марк, уловив комплимент. Он вскочил. — Но, может, так оно и произойдет. Я собираюсь продолжать опыты. Через неделю или две у меня будет передвижная лаборатория где-нибудь здесь, неподалеку. — Марк указал на окно. — Я планирую жить в трейлере. Но легко можно заказать и пару вагончиков, чтобы у тебя было свое жилище. Да, мне это нравится. После защиты присоединяйся. Не откажусь от помощи.
— Это замечательно… — Роджер покачал головой. — Но Хогарт дает мне стипендию и должность в институте… Я не знаю, как там отреагируют, если я попрошусь сюда. А кроме Хогарта, в наше время денег на мирмекологию никто не даст.
Марк снял очки и задумчиво погрыз дужку:
— Да, вся наша кафедра финансируется этим фондом. — Он сунул очки в карман. — Но они заинтересованы в моей работе. Я им позвоню и попрошу за тебя. — Он сел за стол и потянулся к телефону: — А между делом я собираюсь немножко поболтать с ними о здешних событиях.
Роджер вскинул голову и хитро прищурился.
— Просто пара ничего не значащих слов о нашем дорогом профессоре, — сказал Марк, движением руки отправляя Роджера из кабинета.
Через одиннадцать месяцев передвижная исследовательская лаборатория Марка выросла от трех до пяти вагончиков. Они размещались на плоской вершине небольшого холма на одинаковом расстоянии от двух крупных муравейников и, выстроившись тесным кругом, скорее, напоминали не аванпост науки, а караван крытых повозок на Диком Западе, приготовившийся отразить атаку индейцев. Персонал по-прежнему состоял только из Марка, Роджера и десятка миллионов листорезов.
— У меня свой трейлер, спутниковая связь с интернетом, огромная зарплата и никаких возможностей ее потратить. О чем еще я могу мечтать? — вслух размышлял Роджер, сидя посреди беспорядочно заставленной приборами лаборатории. Он тщательно регулировал дозаторы сахарной смеси на демонстрационном столе-дисплее.
— Ну, возможно, о компании себе подобных, — сказал Марк, привинчивая клапан переключения к гибкой прозрачной трубке, которая змеилась сквозь стену лабораторного трейлера к одному из муравейников. — Может быть, я возьму еще парочку новоиспеченных аспирантов.
Роджер засмеялся:
— Да я пока не жалуюсь.
— Мы готовы, — сказал Марк. — Пора открыть клапан муравейника «А» и поглядеть, запомнили они программу или нет.
Марк взялся за переключатель, повернул его и в недоумении замер, услышав незнакомый зуммер.
— Что за черт?
— Думаю, это дверной звонок.
— Разве он у нас есть?
— Видимо, да. — Роджер оторвался от «смесепровода» и стал пробираться к двери.
Марк заметил муравья, без дела бредущего по демонстрационному столу, и с интересом склонился над насекомым. — Вид Atta, — заметил он, — но этот не из наших. Он подцепил чужака пинцетом и обратился к Роджеру: — Вынеси его отсюда, пожалуйста. Нам не нужны глюки на дисплее.
Когда Роджер проходил мимо, Марк положил муравья ему в руку.
— Ну, малыш, — Роджер взглянул в ладонь, — вот тебе целые джунгли.
Марк расправил плечи и с удовлетворением смотрел на свое детище — ящик высотой со стол и крышкой полтора на полтора метра — муравьиный компьютер. Дисплеем служила квадратная столешница, расчерченная зелеными и желтоватыми клетками, подобно шахматной доске. Каждая клетка имела в верхнем левом углу высовывающийся носик дозатора сахарной смеси и отверстие диаметром в три-четыре миллиметра в середине.
Марк достал чашечку Петри, где находились маленькие кусочки алюминиевой фольги. Кусочки были анодированы в темный или светлый тона, а по форме напоминали шахматные фигуры.
При помощи пинцета с тонкими кончиками Марк разложил «шахматы» на клетки дисплея. Когда он положил последнюю пешку, вернулся Роджер с визитером.
Кеннет Беллвит был одет соответственно тропическому климату и не походил на зануду-профессора.
— Я тут гулял по окрестностям и набрел на ваше поселение. Даже не подозревал, что вы находитесь всего в миле от института.
Марк выдавил улыбку и жестом пригласил гостя пройти. Он не сомневался, что Беллвит пришел не случайно, но совершенно не представлял себе, зачем.
— Пожалуйста, — сказал Марк, указывая на стул возле черного ящика. — Хотите чаю со льдом? Мы пьем его ведрами.
Беллвит остался стоять:
— Нет, спасибо, вы очень любезны. — Он осмотрел трейлер, избегая встречаться взглядом с Марком. — Знаете, Хогарт прекратил финансирование кафедры.
— Не знал. — Марк напрягся, вспоминая, как почти год назад в ярости позвонил в Фонд Хогарта и нажаловался на Беллвита. Сейчас он остро почувствовал вину.
— Гм, извините, — подал голос Роджер. — Думаю, мне лучше пойти и проверить соединения с муравейниками. Они, возможно, ну, требуют проверки.
Напряжение спало, Марк усмехнулся:
— Неплохая идея, спасибо.
Когда Роджер пробрался через тесноватое помещение к двери, Марк повернулся к бывшему начальнику:
— Кеннет, я рад, что вы пришли. Садитесь, пожалуйста.
— Роджер всегда прекрасно знает, когда и где быть надо, а где нет, — мягко сказал Беллвит, придвигая стул, — а если хорошенько подумать, то и холодный чай будет очень кстати.
— Вы все еще увлекаетесь шахматами? — спросил Марк, отходя в кухонный уголок и открывая холодильник.
— Да.
Марк звонко бросил в стакан кубики льда:
— Хотите партийку?
— Если вы не против…
— Нет, не со мной. С обитателями муравейника «Б».
— Что?! И для этого тут лежат фигурки из фольги? Нет, поверить невозможно!
Марк поставил перед профессором стакан с чаем.
— Нажмите зеленую кнопку.
Беллвит так и сделал, и через несколько секунд через отверстия в шахматной доске заструились муравьи. Листорезы были двух размеров: крепкие десятимиллиметровые рабочие насекомые и тоненькие пятимиллиметровые разведчики. По одному или по двое разведчики вскарабкались на каждую шахматную фигуру. Затем рабочие муравьи подняли черные, только черные блестящие фигурки, и те задрожали, как будто ожили.
— Господи! — Беллвит даже забыл про чай.
Пока люди наблюдали за действом, в уголках каждой клеточки появились блестящие капельки, оживив всю доску.
— Сахарная подкормка, — пояснил Марк. — Пищевая поддержка для игры и немножечко взятка. Им это нравится… Между прочим, ваш ход. — Он подал Беллвиту пинцет. — Берите свои фигуры и аккуратно ставьте их на нужные места. Извините, что выключил вентилятор — он все сдувает со стола.
— Господи! — повторил Беллвит, принимая пинцет. — Это невозможно!
— Вполне возможно, — Марк вертел в руках стакан с чаем, — если принять за основу компьютерный принцип фон Ньюмана: один муравей — один бит. Но сейчас мы используем нейроны мозга муравьев гораздо более эффективно. Автоматическое распределение.
Беллвит передвинул королевскую пешку на e4 и, не отрывая глаз от доски, сказал:
— Итак, вам удалось создать шахматный компьютер. Несомненно, интересно.
— Возможно, даже больше, чем шахматный. Для анализа действий Роджер использует операционную систему Jemima. — Марк старался говорить доброжелательно. — Например, это может быть генератор псевдослучайных чисел. Мы пытаемся понять, что побуждает муравьев играть, как они выбирают между двумя одинаково хорошими ходами. Игра показывает природу муравьев, в ней проявляется их сущность.
— И в чем же их сущность?… Ух ты! — Беллвит резко откинулся на спинку стула, когда насекомые передвинули свою королевскую пешку на две клетки вперед.
— Консервативная игра, — сказал Марк. — Без жертв, без гамбитов. — Он пожал плечами. — Это как изучать личность человека, играя с ним в шахматы. — Марк понизил голос: — Иногда мне даже становится страшновато.
— Боитесь муравьев?
— Организма, состоящего из нескольких миллионов муравьев.
Беллвит покачал головой, потом поставил коня на cЗ.
— Гм, Венская партия, — заметил Марк, наблюдая за игрой через плечо Беллвита. — Да вы и сами консервативно играете.
