Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1989 год
Каждую неделю крестьянин Чоудри Ибрагим запрягал в повозку пару волов и отправлялся из деревни Мехбудабад в Карачи за своим сыном Сардаром, гордостью и надеждой семьи, которого удалось устроить в городскую школу. В тот день неожиданные дела задержали Ибрагима. Мальчик больше часа прождал у школьных ворот, а потом решил идти домой пешком. В школе ребят не раз предупреждали, что нужно остерегаться харкаров — бандитов, похищающих детей. Но Сардар считал, что он уже не маленький, как-никак учится в третьем классе и сумеет постоять за себя. Да и что могло случиться средь бела дня, если до деревни каких-то десять километров?
Мальчик подходил к окраине Карачи, когда возле него притормозил молодой парень на велосипеде. Поинтересовавшись, куда направляется Сардар, он предложил подвезти: ему по дороге, а вдвоем веселее. Остались позади последние дома, и тут спустила шина. Едва седоки спешились, как велосипедист прижал к лицу мальчика смоченный чем-то пахучим платок. Тот пытался вырваться, но потерял сознание.
«Когда я очнулся, был уже вечер. В быстро сгущающихся сумерках кое-как разглядел, что нахожусь на крошечной полянке, окруженной густыми зарослями. Рядом со мной стоял мой похититель. Я невольно подумал об отце, матери, сестрах, напрасно ждущих меня, и из глаз полились слезы. Тогда парень вытащил нож и, приставив лезвие к моему горлу, прорычал, что, если не перестану реветь, он прикончит меня. В ужасе я смолк. Похититель дал кусок чапати. Как только я проглотил последние крошки, он опять пустил в ход проклятый платок. Дышать стало нечем, в глазах потемнело.
На следующее утро всех доставленных накануне заставили лечь на джутовый мешок. Видимо, пока был без сознания, меня перевезли на новое место. Неподалеку сидел коренастый мужчина. Его звали Шер Афзал. Он пощупал мускулы на руках и ногах, что-то недовольно пробурчал, а затем приказал пробежать десять кругов. На пятом я свалился. В конце концов Шер Афзал согласился купить меня за 1600 рупий.
На следующее утро всех доставленных накануне заставили лечь на землю, руки и ноги привязали к столбам и раскаленным железом выжгли на икрах клеймо — силуэт тигра. Во время этой пытки мы бились в судорогах от страшной, помрачающей рассудок боли, но палачи не обращали внимания. Новичков распределили по разным группам. Ночевали мы в ямах, прикрытых сверху навесами из листьев. На ноги надевали кандалы, через которые пропускали длинную цепь, крепившуюся к железным стойкам.
Каждый день привозили новые партии ребят, которых ждала та же участь. Перед сном мы рассказывали друг другу о себе, о своих семьях, заучивали адреса товарищей, чтобы в случае, если кому-то удастся бежать, он мог бы сообщить родным, где нас искать. Только надежды на успешный побег было мало: ночью сковывали в цепи, а днем не спускала глаз стража».
В лагере харкаров, куда попал Сардар, уже находилось около 150 детей разного возраста. Через несколько дней всех загнали в грузовики с высокими бортами, вдоль которых поставили ослов, чтобы скрыть пленников от посторонних взглядов. Кроме того, в кузовах сидели по два конвоира с оружием. Машины ни разу не остановились, пока не доставили «команду» в окрестности города Чиниота. Там ребят заставили дробить щебень в каменоломне. Во время работы вокруг выставлялась охрана. В случае внезапного появления чужого человека подавался условный сигнал. Услышав его, все должны были разбегаться и прятаться в ямах. Даже ничтожное отступление от этого правила влекло суровое наказание.
На третий год пребывания Сардара в рабстве невольников с теми же предосторожностями перевезли в Паттоки. Снова они дробили камень и рыли каналы. Однажды в лагере поднялась тревога: сбежал один из пленников. Всех обитателей немедленно посадили в грузовики, постоянно стоявшие наготове, и отправили в Банну, где находилась главная база харкаров.
«Здесь мы встретили большую группу недавно похищенных детей, а также ребят из других лагерей,— рассказывает Сардар.— Четверых наших товарищей не успели увезти из Паттоки вместе с нами. Они появились в Банну лишь через неделю и поведали, что произошло после нашего отъезда. Беглецу удалось добраться до ближайшей деревни. Он сообщил старосте о «невольничьем лагере», и тот решил попробовать освободить малолетних узников. Три дня шла перестрелка между жителями деревни и бандитами. С обеих сторон было немало убитых. Лишь на четвертый день прибыла полиция. Мальчик, который привел крестьян, повторил свой рассказ и им. Харкары все отрицали. Мальчик же настаивал, что его слова — сущая правда. Тогда один из харкаров прямо на глазах полицейских разрядил в него свой кольт. Позднее мы узнали, что харкары подкупили полицейских.
Дни шли за днями. Когда я подрос и окреп, Шер Афзал продал меня за 2200 рупий богатому дельцу Яхья Хану. Вместе со мной к нему попали и многие мои товарищи по несчастью. Новый хозяин везде имел своих людей, поддерживал деловые контакты с крупными подрядчиками. Нам было ясно, что власти знают о существовании лагерей для малолетних невольников, но предпочитают «не замечать» их. За это харкары щедро платили местным чиновникам и полицейским.
От смены хозяев наше положение не изменилось. Мы опять дробили камень, из которого в городах строились красивые дома для богачей. Работали с рассвета до заката. Лето ли, зима ли — спали в ямах, скованные цепями. Потом лагерь перевели на новое место — к подошве холма в Ландикотале. Там нас поселили в пещере, вход в которую закрывали массивные ворота. Когда один из наших товарищей ослаб и не мог больше выполнять дневную норму, его положили на спину, ноги крепко стянули мокрой веревкой и оставили лежать под палящим солнцем. Веревку регулярно поливали водой, чтобы сильнее врезалась в тело. Мальчик плакал, молил о пощаде, но все было тщетно. Палачи изуродовали ему ноги. Потом раскаленным прутом несчастному выжгли глаза: ведь слепому калеке щедрее подают милостыню. У меня в ушах до сих пор звучат его вопли. Но земля не содрогнулась, и небеса не разверзлись, видя и слыша его мучения. Мы дрожали от ужаса, а бандиты хохотали.
Чтобы сохранить себе жизнь, нужно было работать и работать, несмотря на слабость и болезни. Таков был преподанный нам урок. Впредь никто не осмеливался жаловаться на недомогание, даже если едва ковылял, а за ужином не мог поднести ложку ко рту, Умерших закапывали в лесу. Мало-помалу мы превращались в животных, наш разум угасал, а мечты о свободе становились призрачными. Многие смирились с мыслью, что навсегда останутся в рабстве у харкаров».
По словам Сардара, бандиты никого не боялись. Как-то раз они похитили даже сына одного пенджабского заминдара, когда тот ехал в школу. Эту «операцию» провел известный своей жестокостью харкар по имени Нисар Шах, поставлявший рабов Яхья Хану и Джумма Хану. Его логово находилось на кладбище в Шейхупуре, которое превратилось в транзитный пункт для маленьких пленников. Нисар Шах со своим подручным Шах Боди рыскал по всей стране, выслеживая новые жертвы. Маленькие придорожные гостиницы служили харкарам явочными квартирами, где на время прятали «живой товар». В банду входили городские таксисты, помогавшие хватать детей прямо на улицах. В конце концов Нисар Шаха и его подручного арестовали, судили и приговорили к смертной казни. Однако их покровители Яхья Хан и Джумма Хан сумели спасти обоих от виселицы.
«Потом хозяева заключили контракт на строительство дамбы в районе Таунса, и всех нас с обычными предосторожностями перевели на новое место. Теперь в лагере было больше восьмисот человек. Дамба была уже почти готова, когда начались дожди. Работать стало опасно, но мы с утра до ночи таскали камни, укрепляя многометровую насыпь. Однажды ее все-таки прорвало, и потоки воды унесли трех ребят. Одному удалось спастись. Он добрался до полицейского поста в Музаффаргархе и добился, чтобы начальство выслушало его.
Вскоре прибывшие полицейские подразделения окружили наш лагерь. Через громкоговоритель бандитам предложили сдаться. Но у них были осведомители среди полицейских, так что большинство обитателей лагеря харкары успели отправить на грузовиках в Бара. Лишь 16 девочек и 40 мальчиков, в число которых попал и я, а также нескольких бандитов, включая схваченного на месте Яхья Хана, привезли в полицейский участок. Впервые за прошедшие годы мы ели свежий хлеб и «дал» — вареный горох со специями. От радости, что наконец-то вырвались из ада, некоторые плакали. Каждый надеялся скоро увидеть своих родных и близких,— вспоминает Сардар.— Вдруг к участку подкатила черная машина, в которой сидел Джумма Хан. Мы умоляли полицейских арестовать бандита, но нас никто не стал и слушать. Их начальник почтительно поздоровался с приехавшим, а затем вступил с ним в беседу. О чем они говорили, я не знаю, зато видел, как оба на том же черном автомобиле отправились домой к одному из старших офицеров полиции.
