Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 08
Потоптались под дверью. Холодно. Про инспекторов говорили, что они приедут в десять… Инспектор приехала к половине двенадцатого, одна, и сразу сказала, что принимать будет до четырех…
…Все триста шестьдесят малообеспеченных втиснулись в зал ожидания перед окошечком и встали. Сесть было негде. Голые стены, ни одного стула…
К инспектору малообеспеченные подходили строго по очереди. Но возилась она с ними подолгу. У каждого чего-то не хватало: то не было нужного документа, то имелась копия, а нужен оригинал, то, наоборот, требовалась именно копия… Сначала инспектор должна была растолковать малообеспеченному, чего ему не хватает для счастья. Озадаченный малообеспеченный уходил добывать недостающее. Потом возвращался и снова шел к инспектору, уже минуя очередь…
Кому-то стало плохо. Петровы увидели, как люди задвигались, расступаясь вокруг лежащей на полу женщины…
…Во вторник инспектор успела принять шестьдесят человек. Петровы уехали ни с чем. Вечером оба чувствовали себя настолько разбитыми, будто весь день таскали ведра с водой…
В среду Петровы снова поехали оформлять субсидию. В зале ожидания произошли изменения — там поставили четыре стула. Очередь выросла уже до четырехсот с лишним, но инспекторов на этот раз приехало двое, поэтому дела пошли веселее.
Очередь Петровых подошла к обеду. Оказалось, напрасно они заводили две сберкнижки, достаточно одной, да и на нее перечислять деньги начнут только через полгода. Наверное, начнут. А сейчас инспектор просто посчитает им субсидию за газ и электричество, и они будут полгода платить меньше на эту сумму. Но через полгода субсидии опять будут пересчитывать, и придется снова все оформлять.
Кроме того, инспектор сказала, что ей нужны оригиналы пенсионных удостоверений, копий недостаточно, а в газовой книжке не отмечено, что у Петровых установлен отопительный котел, а без такой отметки она ничего не будет считать.
Петровы помчались в газовую контору. Там начинался обед, но выглянула девица и объяснила, что за такой отметкой надо ехать в Раменское, население там принимают два раза в неделю. Петровы взвыли. Съездить в Раменское — это все равно что в Москву. Весь день уйдет. Выходит, напрасно они два дня простояли в очереди. Не дадут им сегодня заветной субсидии.
Но тут вдруг повезло: из конторы вышел добрый человек и внял их мольбам, поставил нужную отметку. Наверное, вопреки правилам.
Короче говоря, к вечеру Петровы наконец одержали победу и узнали, сколько им будет доплачивать государство за свет и за газ как семье малообеспеченных. Ежемесячно сорок восемь рублей за свет и девяносто один рубль за газ — вот сколько» («МК», 25.02.2005).
Что называется, без комментариев. Разве что в качестве резюме можно было бы привести фразу пенсионера Александра Ивановича Курилова — участника «Прямой линии», организованной в «МК». Беседуя с заместителем председателя Мосгордумы М. Вышегородцевым, он в сердцах воскликнул: «Будь проклят тот человек, кто придумал эту субсидию!» («МК», 21.04.2005).
Ну а если ты не можешь платить по новым расценкам и не хочешь унижаться за копеечную подачку, то самое время готовиться к выселению. Новый Жилищный кодекс устанавливает драконовскую меру за просроченные в течение полугода платежи.
Понимая, насколько чужда жестокость такого подхода ментальности русского человека, воспитанного на принципах государственного патернализма, реформаторы проводят активную психологическую подготовку населения, прежде всего в СМИ. Центральное телевидение как о триумфе рапортовало о выселении первых должников в Мурманске. Не уточняя, где они будут жить — в условиях Заполярья.
Сообщалось и о движении новых «тимуровцев». Помню, как я встрепенулся: неужели и в наше рыночное время молодежь способна на бескорыстную помощь? Оказывается, в новых условиях «тимуровцы» нашли себе иное занятие: они обходят дома, выявляя неплательщиков, и сигнализируют «куда следует»…
Характерный материал поместил все тот же «МК» — экая оперативность: газета успевает откликаться и на общественные чаяния, и на правительственный заказ. В статье «Приказано — выжить!» (в смысле выбросить из квартир) неплательщики представлены как закоренелые пьяницы, к тому же п о л и т и ч е с к и н е б л а г о н а д е ж н ы е: «Под матерок в адрес президента и правительства и бульканье водяры в стакане мы выбрались из сего гостеприимного дома», — одна из сцен, запечатленных журналистом «при исполнении». Газета будто не слышит голоса своих собственных читателей, буквально кричащих о том, что безумное повышение коммунальных тарифов поставило их перед выбором: оплачивать счета или покупать продукты. В большинстве это добропорядочные граждане, десятки лет отдававшие Родине свой фактически безвозмездный труд.
И вот этих-то людей «МК» вгоняет в ужас, живописуя халупы, куда будут выселять неплательщиков: «Кухня, как в любой бывшей общаге, общая. Над плитами потолок прогнил окончательно». Для пущей наглядности автор воспроизводит диалог с человеком, проживающим в этом приемнике для выселенцев: «Еще много лет назад наш дом СЭС признала непригодным для жилья, но потом про этот документ почему-то забыли. А грибок остался. И газ мы не выключаем, чтобы выгорал. Трубы-то газовые тоже прогнили — того и гляди взорвемся» («МК», 23.03.2005).
И никакой рефлексии по поводу поистине лагерных условий. Самая массовая газета страны приучает свою аудиторию к мысли, что нам придется копаться в отбросах и жить в развалинах. Хорошенькое светлое капиталистическое будущее вы нам обустроили, господа!
Впрочем, для многих жизнь в развалюхах — это не мрачная перспектива, а печальная реальность. В неблагоустроенном жилье сегодня квартирует 40 млн человек (почти треть населения России!). 5 млн ютятся в ветхом и аварийном жилищном фонде. А несколько сотен тысяч ежеминутно рискуют жизнью — их дома подлежат отселению в 24 часа. Иными словами, могут в любой момент рухнуть*.
Бедственное положение граждан государство решило обратить в свою пользу (а также в пользу «приближенных» строительных фирм). Не мытьем, так катаньем оно изыскивает способы заставить людей платить — или хотя бы доплачивать! — за переселение в новые квартиры.
Добро бы дело касалось толстосумов. Правда, и здесь возникают вопросы. Читатели-москвичи наверняка не раз видели гигантские плакаты на новостройках и отреставрированных зданиях: «Продаются квартиры. Цена от 180 тыс. долларов» (случается, указывают и куда более значительные суммы). Но для меня и 180 тыс. — не то что долларов — рублей — немыслимое богатство. И я начинаю считать.
Как известно, президент России назначил себе оклад в 5 тысяч долларов. Выходит, если Владимир Владимирович решит приискать себе жилье в столице, куда он мог бы переехать после окончания второго срока, он должен будет откладывать в с ю з а р п л а т у в течение т р е х л е т, чтобы купить рядовую в сущности квартиру……
А между тем такие апартаменты в столице продают каждый день. Кто же крезы-покупатели? Нас учат: в рыночных условиях больше зарабатывает тот, кто лучше работает. Получается, в России сотни (а пожалуй, и тысячи) людей р а б о- т а ю т л у ч ш е, ч е м п р е з и д е н т! Ведь их доход выше. Если рыночное правило истинно, то, может быть, стоит кого-то из них пересадить в кремлевское кресло? Глядишь, и ВВП давно бы удвоил, и интересы державы — хотя бы в ближнем зарубежье — надежнее защитил.
Если же получают все-таки не по труду, если миллионные прибыли — результат не гениальных расчетов, а банальных спекуляций, то разве не справедливее было бы приискать этим господам иное жилье — гораздо севернее столичных Красных холмов?
И еще недоумение: а на какие средства покупают квартиры министры и прочие vipы? Зарплата у них скромнее президентской, значит, приличная квартира не по карману. Но ведь явно не в хрущевках живут……
…Но зачем забивать себе голову проблемами сильных мира сего? У нас и своих хватает. Благодаря инициативам высших чиновников, в том числе.
Руководители бывшего Госстроя лелеяли планы заставить очередников, отселяемых из ветхих домов, д о п л а ч и в а т ь р а з н и ц у между старой квартирой и новой («Литературная газета», № 27, 2004). Легко подсчитать, в какие астрономические суммы это вылилось бы: квартира в аварийном доме фактически ничего не стоит, а новое жилье — от полутора тысяч долларов за квадратный метр.
К счастью, новация в только что принятый Жилищный кодекс не попала. Хотя там есть немало статей, способных отравить новоселам радость. Например, исчезло положение о том, что при сносе дома жильцам предоставляют р а в н о- ц е н н у ю площадь. Говорится лишь, что жилье должно быть «благоустроенным». Так что разгуляться за государственный счет очередникам не дадут.
