Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №04
Сотовый оставался занят. Позвонил заместитель: он связался с миссис Тео, а уж она обязательно выйдет на супруга.
За окном засияло солнце, но вода не убывала. Зато появились рокеры. Они носились по мелким местам, вздымая буруны. Мы снова позвонили по сотовому.
— Тео, — откликнулся сотовый. — Мистер Минц или мистер Айвэн? Я в холле.
Господин Тео Сен Ли оказался плотным молодым человеком с безукоризненным английским языком и превосходными британскими манерами. С ним приехала супруга со столь же безукоризненным произношением. Мы поднялись в номер выпить чаю и обсудить положение.
— Извините, — начал я, — за наш не парадный вид...
— Никаких проблем, — любезно парировал господин Тео, — ваши моряки ко мне в офис приходят в шортах и шлепанцах.
— Тео, — мягко прервала его супруга, — джентльмены ведь не матросы, а просто промокли.
Мы обменялись визитными карточками и преподнесли господину Тео глянцевые номера нашего журнала. Супруги стали их рассматривать, и вдруг Тео довольно правильно прочитал один заголовок. Мы были приятно удивлены и не скрыли приятности этого удивления.
Немножко читаю, только немножко, — скромно возражал наш консул, — зато по-китайски читать не умею, да и говорю только по-гуандунски. Вот мисис Тео и пишет, и читает, и по-мандарински прекрасно говорит.
— Наверное, мадам училась в китайской школе? — предположил Иван.
— Школы тут только малайские.
Остальные языки — как иностранные.
Положение оказалось действительно серьезным, но уже не страшным: вода начала спадать. Но мастер, приглашенный для установки доски, увы, с материка приехать не смог.
— Может быть, и к лучшему, — молвил господин Тео, рассматривая доску. Предмет нашей гордости можно было брать в руки только в нитяных перчатках, специально приложенных. Господин Тео снял перчатки.
— Все равно ее надо будет покрыть специальным лаком. В нашем, как видите, климате она без лака долго не протянет. Поехали на кладбище, посмотрим, как прикреплять.
Нас это устраивало. Договорились, что мы снимем господина Тео, примеряющего доску к памятнику, он скажет приличествующую фразу по-русски для телесъемки, а когда все будет завершено — уже после нашего отъезда — сфотографирует и пришлет фото нам.
Христианское кладбище, называемое в народе еще «Английским», ибо всех европейцев в этих краях именовали «инггерисами», залито было водой. Не сильно, правда, нам чуть выше щиколоток. Оно поросло травой, и вода поблескивала среди стеблей, идти приходилось осторожно. Господин Тео истолковал это по-своему:
— Не бойтесь, змеи уползли на сухие места.
Змеи нам в голову не приходили: не тропическое сознание. И все же лучше были бы на ногах жаркие, но прочные кожаные ботинки и толстые, высокие шерстяные носки. Вот, оказывается, как появился типичный наряд колонизатора...
Мы привязали Андреевский флаг к якорю у памятника, приложили доску. В том месте, где верхняя часть обелиска выступала над нижней, создавая как бы навес. Маленькая, но все же защита от дождей и солнца. Постояли молча. Все, что мы могли сделать, мы сделали.
Прошлись по кладбищу. На новых участках преобладали не британские имена: «Френсис By Пак», «Дороти Тан Йин Си», — местные христиане.
Должность почетного консула России оказалась не только почетной, но и довольно хлопотной, — взять хотя бы наш визит. Тем более мы благодарны господину Тео Сен Ли. Он повез нас неблизким путем, чтобы посмотреть город.
— Знаете, оказывается у вас не одни русские живут. Есть еще украинцы, белорусы — этих я уж совсем не понимаю. А что случится, все идут к российскому консулу...
Зазвонил сотовый телефон.
— Извините. Тео. Что? А с Лоуренсом Лю не говорили? Свяжитесь с ним. Извините. (Это уже нам.) Так вот, идут к российскому консулу. Может быть, и не украинцы и белорусы, я всех не знаю: смуглые такие, похожие на наших индийцев. Извините. Тео. Что сказал Лоуренс Лю?
У бизнесмена нет свободных минут, а уж как придумали эти телефоны, то и в машине не отдохнешь.
— Лоуренс? Мистера Лю нет? Я перезвоню. Так вот, смуглые, кажется, узбеки? В общем, живут на Кавказе. Не моряки, не знаю, зачем они здесь были, но кончалась виза. Чего тут проще — зашел в полицию, заплатил 15 долларов, и визу на месяц получаешь за три минуты. Но они почему-то не зашли в полицию, а стали рядом, соображая, куда пойти, чтобы не заходить в полицию. Почему? Я этого не понимаю. Ну к ним подошел местный жулик, участливо спросил, не мусульмане ли они. Как же, как же, мусульмане! Тогда я вам тем более помогу, иншалла! Дайте мне по 50 долларов и ваши паспорта. И исчез. Через час эти украинцы или узбеки поняли, что дело не чисто. Заходят в ту дверь, где он скрылся, а там проход. Хорошо, хоть индус-сторож их паспорта подобрал. Они ко мне. Нет, я действительно не могу понять... Извините. Тео. А что сказал Лоуренс? Нет, нет, обязательно посоветуйтесь с Лоуренсом Лю! Извините. Кстати, а не пообедать ли нам?
Мы благодарно кивнули, кажется, чуть-чуть поспешнее, чем того требуют правила хорошего тона: сказалось нервное напряжение.
В вегетарианском ресторане нам подали рыбу, курицу, свинину и грибы, которые не были рыбой, курицей, свининой и грибами, но имели их вкус. Хозяин любезно поговорил с нами, но фотографировать готовку не позволил: в свою кухню он посторонних не пускал.
Ранним утром следующего дня мы мчались по подсохшим улицам Пенанга, направляясь к пристани. В парке грациозно занимались у-шу интеллигентного вида старички. По тротуарам, грохоча ботинками, промчались малайские солдаты в спортивных майках. О наводнении напоминал лишь мусор на обочинах да отдельные лужи.
Но сезон дождей уже начался. И потому мы несколько волновались, отправляясь к сиамским пределам на Лангкави: можно было и не улететь вовремя в Куалу — и сразу домой.
Хорошо бы посоветоваться с Лоуренсом Лю...
Лев Минц Фото Иван Захарченко
Геральдический альбом. Лист 22
Агава и ананас
В период британского господства острова Антигуа и Барбуда, с начала XX века имели колониальный флаг, бэдж которого представлял собой приморский гористый ландшафт острова Антигуа. На берегу моря была изображена цветущая сизалевая агава. Это растение цветет раз в жизни, после чего надземная часть его отмирает; интересно, что его цветонос достигает высоты 12 метров и содержит до 17 тысяч цветков. Выращивание агавы — одна из основных отраслей островной экономики. Из ее листьев получают волокна для изготовления грубых тканей и веревок. Другую отрасль — производство сахара — символизировала изображенная на вершине холма каменная башня, в каких размещались мельницы по переработке сахарного тростника.
В 1967 году, когда Антигуа, получив внутреннее самоуправление, было объявлено ассоциированным государством, были приняты его флаг и герб, которые не изменились и с провозглашением независимости в 1981 году. Красный цвет флага символизирует энергию и динамизм народа, черный — землю и африканское происхождение большинства населения, синий — надежду на будущее, а восходящее солнце — начало новой эры в истории страны. Сочетание желтого, синего и белого цветов означает также привлекающие сюда туристов солнечную погоду, купания в Карибском море и прекрасные песчаные пляжи. Треугольная форма центральной части флага, подобная латинской букве «V» — первой букве слова «виктория», символизирует победу над колониализмом.
На щите герба изображены солнце на черной полосе (как на флаге), волны, соответствующие синей и белой полосам флага, а также каменная башня с мельницей для переработки сахарного тростника (как и на прежней эмблеме). Такие башни сохранились до сих пор. Под щитом — традиционный для английской геральдики шлем с белым и синим венками и наметом под цвет волн щита. Шлем увенчан образцами местной флоры — цветами малинового гибискуса и ананасом. Интересно, что ананас взят с очень старой эмблемы, существовавшей до 1909 года для британской колонии Подветренные острова, куда входил и остров Антигуа. Создавший эту эмблему первый губернатор колонии Пайн увековечил свою фамилию, означающую первую часть английского слова — «пайнэппил» (ананас), поместив на переднем плане эмблемы именно ананасы. А в 1909 — 1957 годах ананас увенчивал герб Подветренных островов.
Щит герба Антигуа и Барбуды установлен на острове, окруженном волнами, что напоминает о географическом положении страны. По бокам щита — сахарный тростник и агава с прежней эмблемы. Их выращивание и поныне, наряду с туризмом, составляет основу экономики. Фауну представляют поддерживающие щит олени. Этот вид оленей водится только на острове Барбуда и находится под охраной. Девиз на английском языке означает: «Пытается каждый (по отдельности), добиваются все (вместе)» и символизирует единство народа Антигуа и Барбуды в борьбе за независимость и прогресс.
