Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год
Вход в синагогу в Навгаоне, где, по преданию, много веков назад разбились корабли первых евреев Индии
Иудеи: «субботние маслобойщики»
Последователи иудаизма живут на западе, юге и северо-востоке Индии. Для 80% из числа этих «бене-Израиль», «детей Израиля», — Конкан стал приемной родиной еще много веков назад. Одна версия возводит их к потомкам колена Иуды, другая связывает с вавилонскими евреями. В собственных преданиях Бене-Израиль рассказывают о 14 столетиях, проведенных в Индии с тех пор, как их корабли разбились о рифы возле деревушки Навгаон к югу от Бомбея: спаслось семь супружеских пар, которые и дали жизнь последующим поколениям. Многие иудеи теперь носят фамилию Навгаонкар — «выходец из Навгаона». Соседи по Конкану называли бене-Израиль «субботними маслобойщиками», поскольку те, занимаясь сельским хозяйством, гнали масло из кокосов, а по субботам отдыхали. Их никто не притеснял — в масле нуждались все. Да и сами евреи, чьи священные книги погибли при кораблекрушении, постепенно «конканизировались». Сохранив ряд обычаев, они заговорили на маратхи, гуджарати и конканских диалектах, вступали в брачные союзы с местными, перенимали одежду, имена и обряды. Так было до тех пор, пока несколько веков назад в тех краях не появился некто Давид Рахаби, который то ли слышал об индийцах, соблюдавших субботу и практикующих обрезание и имянаречение на восьмой день после рождения, то ли обнаружил их по прибытии. Легенды повествуют, что он устроил «проверку на истинность» тамошних евреев, накупив на базаре разной рыбы. Хозяйка дома удивилась, увидев в руках у гостя то, на что наложен традиционный запрет, и отложила в сторону виды без плавников и чешуи. Из остального она приготовила такие блюда, что у Рахаби не осталось сомнений. И тогда он достал Тору, начал учить конканских евреев ивриту и строить молельные дома. Это называют первым этапом религиозного возрождения бене-Израиль. Второй этап связан с неким Самуэлем или Эзекилем Дивекаром, как и многие другие Бене-Израиль, служившим в армии Ост-Индской компании. Когда в 1796 году он и его товарищи были неожиданно отпущены из плена Типу-Султаном (правителем южноиндийского княжства Майсур и врагом англичан, наслышанным об «избраннном народе»), Дивекар поклялся построить в Бомбее синагогу. Он сдержал слово и тем самым привлек внимание к небольшой, но сплоченной общине, которая уверенно влилась в динамичный ритм растущего мегаполиса. В отличие от бене-Израиль «багдадские или вавилонские евреи» двинулись в Индию в 1830-е годы, прожили там исторически недолго, но оставили на ее земле монументальный след. Так, Альберт Абдулла Давид Сассун (1818—1896) не только основал в стране банковское дело в его нынешнем понимании и заложил основы современной текстильной промышленности, но и придал Бомбею архитектурную уникальность, построив в городской гавани первые на Западном побережье Индии плавучие доки. А «бренд» Бомбея — триумфальная арка «Ворота Индии», начатая в начале XX века в честь посещения колонии королем Георгом V и королевой Марией, была достроена на пожертвования процветавшей еврейской общины. Исход евреев из Индии начался после образования в 1948 году Израиля. Сейчас тут проживают более 50 тысяч иудеев, из них 45 тысяч — конканские бене-Израиль.
С заездом в 1428 год
От Дервана мы снова повернули к морю — к Муруду, столице бывшего княжества Джанджира, где до 1947 года правила грозная династия Сидди, выходцев из Северной Африки. Завезенные в эти края в XV веке черные рабы сидди сумели быстро выдвинуться и даже обложили налогом ряд поселений, а в XVII веке завладели знаменитой Джанджирой — неприступным фортом в море на расстоянии 1,5 километра от Муруда: крепость и дала имя всему княжеству.
Мы до руин форта плыли не под залпами орудий, но все равно было страшно, потому что в утлое парусное суденышко одновременно набилось несколько десятков человек. Еще труднее было выгружаться на скользкие от воды и времени камни и протискиваться через тесную толпу, ожидавшую погрузки в обратный путь. Увиденное в крепости, впрочем, с лихвой перекрыло неудобства — мы попали в мир, сохранивший, если не в виде муляжей, то в миражах, создаваемых фантастичным декором и рассказами гида, всю историю узкой тропы, вытянувшейся вдоль Аравийского моря. Мощные стены 12 метров высотой и опоясывающие их ярусы с жерлами пушек возле бойниц, разрушенные тронные залы, женские покои и мечети, заросшие тиной водоемы, колючие кусты и неожиданные среди груды камней пальмы, безбрежный океан с одной стороны и крыши Муруда с другой — на это можно было любоваться часами. Хотя Джанджира давно заняла прочное место во всех путеводителях, иностранцы сюда попадают редко. Фантастические развалины, скорее, популярное место для экскурсий индийских школьников и семейных пикников. Покончив с делами, сюда заглядывают и риэлторы: индийцы-горожане тоскуют по природе, и участки вдоль Аравийского моря сейчас пользуются колоссальным спросом. Встречаются и россияне, приобретшие в собственность или арендующие на длительный срок уютные виллы в окружении манговых садов. Европеец, под чьим густым загаром просматривались славянские черты, наблюдавший за суетой крабов-лилипутов на берегу, на мой вопрос «Where are you from?» ответил: «I am from Konkan» — Василий уже и вправду ассоциировал себя с этими краями.
...Рави вырулил на шоссе уже в сумерках, но неожиданный блеск и шум в придорожной деревушке заставили нас притормозить. Здесь, в Кондивре, вовсю отмечали мухаррам — первый месяц года по мусульманскому летоисчислению (хиджра): так мы на пару часов оказались в 1428 году. При въезде на главную улочку, ведущую к мечети, стоял стол со стаканчиками, и улыбчивые мусульмане угостили нас шербетом — сладкой смесью воды с молоком, розовыми лепестками и миндалем.
Первый, с кем я разговорилась, был Афран Карим Малим — главарь ватаги мальчишек, плотным кольцом обступивших табут — символический гроб убитого в священной Кербале имама Хусейна, внука пророка Мухаммеда. В память о его мученической смерти, пришедшейся на мухаррам, мусульмане всего мира ежегодно соблюдают десятидневный траур. Сделанный из плотной бумаги с тканью и украшенный кусочками зеркал табут конканских мусульман-суннитов поднимался на три-четыре метра вверх и напоминал колесницу индусских богов, в которых тех вывозят на праздничные церемонии. Я спросила у Афрана: «А почему шербет? Я слышала, в знак траура мусульмане отказываются от пищи?» Афран недоуменно ответил: «Хусейн страдал — ему даже воды не дали напиться. Мы такого никому не желаем», — с этими словами он подкинул вверх горсть засахаренных семян кардамона, которые радостно ловили и отправляли в рот деревенские мальчишки. Это был последний день траура, и табут медленно двигался в сторону кладбища, где его намеревались со всеми почестями опустить в могилу. Неожиданно на дорогу выскочил немолодой мусульманин: полузакрыв глаза, он дергался в такт бьющему рядом барабану. «В него вселился пир — что-то наподобие религиозного наставника», — объяснил Афран. Женщина, по виду индуска, быстро наклонилась, взяла щепотку пыли из-под ног одержимого и приложила ко лбу. «В нашей деревне и индусы отмечают мухаррам, только они проводят свой обряд — пуджу. Сейчас еще со всей деревни младенцев принесут, каждого протащат под табутом — это принесет ребенку счастье, какой бы религии он ни принадлежал».
Угощения в первые дни священного месяца мухаррама: скорбь о мученике Хусейне можно утешить доброжелательностью и замечательным шербетом
Мусульмане: торговцы или воины?
Аравийское море, оно же Арабское, отделяет Индию от одноименного полуострова и стран Персидского залива. Эта преграда никогда не была непреодолимой, и первые мусульмане, бежавшие из Басры от междоусобиц, оказались в районе Конкана в 699 году. За ними последовали другие — моряки, судостроители и торговцы — из прибрежных городов Ближнего Востока и Северной Африки. Арабы женились на местных женщинах и усваивали их язык, обустраивались вдоль хорошо знакомого моря, возводили мечети и подчинялись «старшинам», назначаемым индусскими раджами. Осевших арабов роднили происхождение из общих краев, суннизм шафитского направления и торговля — они умели ладить с местным населением и друг с другом. Так продолжалось до X века. Затем ситуация изменилась. С северо-запада Индии к Деканскому плато стали подбираться тюрки, а позднее монголы. В XIV веке к югу от гор Виндхъя, разделяющих Индию на север и юг, возникло мощное государство Бахманидов, а на его обломках постепенно выросли пять султанатов, каждый из которых рвался к морю, то есть через перевалы Западных Гхатов в Конкан. Мусульмане с материковой части — уже не торговцы, а воины из разных течений и сект ислама — еще до прихода португальцев и англичан — прибрали к рукам большую часть удобных портов и часть островов, на которых позднее возник Бомбей. Так был нарушен миролюбивый настрой первых мусульманских поселенцев, и они втянулись в длительную битву за Конкан.
