Журнал Поляна - Поляна, 2012 № 02 (2), ноябрь
«Вот-вот, — думает Тимир, — теперь-то и начнется самое интересное…»
И снова бессонная ночь. Короткое полузабытье, малейший шорох — и сна нет… наплывают воспоминания…
«Где-то сейчас старина Панкофер? Не забросил ли яхтенный спорт? Не пропала ли тяга к парусным гонкам? Помнится, на Кильскую регату приехали два немецких экипажа — Панкофера и Бертольда, — а по условиям чемпионата допускалось по одному от флота… И вот Панкофера не допустили, хотя он-то как раз и имел право… Бедняга был очень расстроен. Он — владелец огромных мясных холодильников в Мюнхене, богач, миллионер — питал юношескую страсть к парусному спорту. Сам оплачивал и яхту, и дорогу, и все накладные расходы… Для него регата не спорт, а праздник… Это мы, высунув языки, рвемся к победе, а для него пройтись на яхте — счастье. А уж перехлестнуться с мировыми грандами — вдвойне… Но делать нечего, пришлось паковать вещи. Он уже новые паруса с мачтой продал, так и не опробовав их в гонке… Жаль было старика. Я пошел в судейскую коллегию и объяснил им все, всю их несправедливость… И его допустили к участию в виде исключения… Ну уж наверное и денег содрали с него дополнительно… Правда, если б я не пошел, то и деньги бы не помогли… А он всем рассказывал потом, как я за него заступился. Лучшим другом для него стал. И угощал нас с Федором, и к себе приглашал… А гонка-то уже на носу… А мачта и паруса давно проданы… Так ему на следующее утро самолетом из Штатов доставили аж две мачты и комплект парусов с Олд-Гринвич. Все новехонькое! Гонщиком он был, правда, не ахти каким, призов не брал, места — все во второй десятке… Вот он за мной и ходил, упрашивал, чтоб я ему яхту настроил… Разве откажешь? Пошли, там подтянул, тут подкрутил, да по-хорошему сказать, ничего особенного и не сделал, но говорю: „Завтра, гер Панкофер, вы непременно выиграете!“ Он доволен, ну и слава богу. А назавтра, подхожу я шестым к первому знаку, Панкофер отстал на целую милю, где уж ему быть первым… Вот, думаю, он мне это припомнит… Вдруг, словно по волшебству, мертвая зона, штиль, наша яхта стоит словно на якоре прикована, будто к ней пудовые гири привесили… А от берега бриз пошел, и все, кто отстал, мимо нас прямо к финишу… И Панкофер первый!.. Потом всем рассказывал, что это я ему так хорошо яхту настроил, поэтому он и выиграл! Чудной старик…
А после этого за мной многие ходили, упрашивали. Один немец вагон мебели обещал, только б я ему яхту настроил так же, как Панкоферу…»
Первое сентября. Четвертая гонка.
«Если продержаться, то победа почти обеспечена… Кто бы мог подумать? Перед началом регаты надеялись самое большее на бронзу. После второй задумались о серебре, а теперь, глядишь, и золото светит… Золото!.. Уф… Лучше об этом и не думать… Ну, теперь помогай дух тайги и все духи на свете, помогайте…»
Португалец не собирался сдаваться, его «Ма Линдо», словно приклеенная, повторяла все маневры «Торнадо». Куда бы не уходил Тимир, всюду за ним следили колючие глаза португальца.
— Стережет, — кивает Федор. — Видать, готовит навал. Уж, наверна, протест заранее накалякал.
Проскользнув между двумя яхтами, Тимир оторвался от португальца, угодившего в «тиски», но его место тотчас занял Дьювард Ноульс.
«Бешенный багамец сейчас по очкам идет на втором месте, — прикинул Тимир. — Ему тоже выгодно нас ковырнуть…»
До старта меньше минуты. Тимир, уходя от погони, оказался возле левого знака, хотя собирался стартовать от правого. Хорошая позиция утеряна.
«Все равно не дадут дышать спокойно, — решает Тимир, уваливаясь в сторону. — Пускай стартуют, я следом».
В результате «Торнадо» ушел со старта позади всех, с двадцати секундным опозданием.
«Нет смысла гнаться за основной группой… В лучшем случае буду в конце первой десятки… Надо попытаться поймать ветер… Если угадаю, есть шанс».
Тимир продолжал идти правым галсом.
«Дуй, ветер, дуй, пусть лопнут щеки, дуй!» — упрашивает Тимир.
И ветер услышал, и натянул шедший в стороне от всех белый парус, или, может, это Тимир угадал, ведь иди он сейчас другим галсом — проиграл бы всем. Награда за риск — удача. «Торнадо» на финише первый.
Страшен вид разгневанного корсара — из-под самого носа вырвал у него победу Тимир. Свирепый багамец Ноульс кусает сжатый кулак, он лишь четырнадцатый, дорого ему стоила предстартовая погоня за «Торнадо». Страулино и Роланди десятые… Похоже фортуна изменила адмиралу Агостино…
Теперь в оставшихся трех гонках Тимиру и Федору достаточно занять третье и пятое места, и тогда в последней они могут не участвовать вовсе.
Ночью Тимиру удалось-таки заснуть впервые за последние несколько ночей. Помогло Сашкино снотворное. Таблеток у того целый комплект. Как у доктора. Лучше бы их не было… Словно в глубокий темный колодец провалился Тимир. Снилась гонка, мертвый штиль, уныло повисшие паруса «Торнадо», все яхты проносятся мимо с раздутыми парусами, в них тычут пальцами, португалец Кина, поднимая пиратский флаг, раскатисто хохочет на корме «Ма Линдо», Страулино в костюме аквалангиста, Рональди на носу «Мероп III» готовит глубинную бомбу, Тимир остервенело рвет волосы, они последние, так и не доходят до финиша, течение уносит их в открытое море…
Утром читали свежую прессу
«Советский спортсмен спутал карты признанным грандам! — писала газета „Рома“. — Его способность угадывать перемену ветра достойна восхищения! Этот дерзкий мальчишка показал себя настоящим профессором парусной науки. Он выходит победителем из самых безнадежных ситуаций. Кажется, сами боги направляют ветер в паруса его яхты. Остается предположить, что русские придумали радар, который способен предугадывать ветер…»
В регате объявили трехдневный перерыв. Вечером позвонил Рональди и пригласил «советских друзей» совершить небольшую прогулку по окрестностям Неаполя. Он заехал за ними в отель на своем Фиате.
— Ваша новая яхта очень быстрая, — говорил он по дороге. — Вы никогда раньше не ходили с такой скоростью… И вам здорово повезло в последней гонке. Никто не мог предсказать такой ветер…
— Да, — кивал Тимир. — Повезло.
— И все-таки на одном везенье невозможно выиграть все гонки, не так ли? Вы здорово научились управляться с вашим «Звездником».
— Мы учились у вас, — ответил Тимир. — Первые уроки Агостино преподал нам еще в Хельсинки.
— Да, Агостино взял тогда золото, а ваш товарищ, кажется, был семнадцатым… Но теперь у вас совсем другая яхта… И другой экипаж…
— Саша перешел на «Финн». Он сейчас один из лидеров…
— Да?.. Что ж, пожелаем ему удачи!
Приехав к Флегрейским полям, они отправились прямо в кратер действующего вулкана Сольфатара.
По всему дну кратера виднелись дымящиеся скважины, расцвеченные желтовато-оранжевым цветом серы.
— Задушить он нас тут решил или поджарить? — спросил Федор, пробуя ладонью горячую белую глину под ногами.
— Из этой глины делают прекрасный фарфор, — объяснил Роланди.
Потом он взял в руки деревянную палку и проковырял под ногами неглубокую дырку. Вынув палку, он предложил потрогать ее. Конец палки был горячим как раскаленный утюг. Затем Карло подобрал небольшой камень и подбросил его высоко вверх. При падении раздался глухой удар, точно под коркой глины была пустота.
Федор испуганно покосился на Тимира.
— Пора делать ноги, Тима… Ему, видно, терять нечего…
— Под нами газы и пустоты, — сказал Роланди. — А там дальше сауна.
Необычное строение, высеченное в скале, оказалось настоящей природной термой, вход в нее был обложен кирпичом, изнутри валил горячий пар.
— Попаримся? — спросил Федор.
— Тебе гонок мало? — усмехнулся Тимир. — Подожди, послезавтра баню я тебе обещаю…
И пятую гонку Тимир начал одним из последних, избегая опасной толкотни на старте, и опять ушел в сторону в поисках ветра. На верхнем знаке он был лишь восьмым. Ну, теперь только вперед! На второй лавировке «Торнадо» обошел немца и багамца, затем француза…
«Надо следить за Страулино, он лидирует, главное не прозевать его маневр!» — решает Тимир.
Сосредоточив все внимание на итальянце, он пропустил рывок Паркса, и тот успел повернуть раньше. С отрывом в полкорпуса, одна за другой финишировали три яхты. Паркс второй, «Торнадо» третий.
Теперь уже Тимир и Федор поздравляли итальянцев с победой. Но те совсем не радовались успеху.
— Паркс подал протест, — мрачно говорит Роланди. — Говорит, будто мы задели гротом его мачту… Если нам не засчитают гонку, то мы не попадем даже в десятку… Вы же проходили рядом, все видели… Разве это так?..
Тимир вспомнил вторую гонку, когда итальянцы не уступили ему дорогу.
