Журнал «Искатель» - Искатель. 2009. Выпуск №04
— Сказали, что еще один висяк.
Ей показалось, что троица облегченно вздохнула. Но она не собиралась облегчать им жизнь. Поскольку господа, мнящие о себе слишком много, являлись теми, от кого зависела будущая стройка, Лиза решила их немного пришпорить и добавила:
— Капитан Стецкий посоветовал нам повесить на воротах плакат, где указать имена и фамилии настоящих хозяев. Сказал, что теперь настал черед учредителей.
Опасную игру она играла.
— Так и сказал? Вот сволочь! — снова вскинулись Помпей и Фасонов. — И вы сможете это на суде подтвердить?
— Элементарно! То же самое сегодня говорили обманутые жильцы. Их человек тридцать было. Они тоже судом и линчем вам грозили.
Теперь даже Нестор Сахно проявил интерес к разговору. Трое учредителей, не обращая внимания на Лизу, растерянно смотрели друг на друга. Первым высказался Семен Фасонов, бросив упрек банкиру:
— Этот капитан… Я узнаю его… Зря, Помпей, ты обидел его в прошлый раз.
— Чем он его обидел? — спросил Нестор Сахно.
Риелтор поморщился:
— Капитан сам пришел, документы ему нужны были какие-то для расследования, а он, барин, видишь ли, час держал его в приемной, а потом отправил к юристу нашему, Банкетову Симону. А юрист у него попросил бумагу. Вот Банкетову сегодня и дали от ворот поворот. И вы хотите, чтобы капитан рвал под собой подметки, убийцу искал? Да будь я на его месте, если бы поймал стрелка, то отпустил бы его, чтобы он и нас, как куропаток, пощелкал.
— Я знаю этого капитана, у него гонору ничуть не меньше, чем у тебя, Помпей, — подтвердил Нестор Сахно.
Лиза тоже была согласна с обвиняющей стороной. Директор банка имел о себе слишком высокое мнение. Так что вовремя она щелкнула его по носу.
— Ну и что вы хотите этим сказать? — обиделся банкир. Он откинулся в кресле и презрительно смотрел на своих собеседников.
— А ничего! — огрызнулся Фасонов. — Месяца на два надо линять за границу. Притом срочно! Может быть, киллер на крыше напротив сейчас сидит и поджидает, когда мы выйдем из банка, или выцеливает нас здесь, в кабинете.
Банкир непроизвольно посмотрел на окна. Плотные жалюзи светонепроницаемой стеной отделяли кабинет от внешнего мира. На недвусмысленное предложение уносить ноги реагировали по-разному. Нестор Сахно угрюмо заявил:
— А я не могу ехать за границу! У меня дела.
— А у меня проверка Центробанка, — сморщился Помпей, — скажут, сбежал от нее.
Семен Фасонов плотно сжал губы.
— Дело ваше. Своя жизнь дороже!
Лиза, как пионер, подняла руку:
— Позвольте мне, человеку со стороны, высказать свое мнение…
Мужчины недовольно переглянулись и предоставили ей слово:
— Пожалуйста!
— Послушаем еще одно мнение!
— Может, и правда со стороны виднее!
На этот раз Лиза попробовала четко сформулировать мысли и ясно их изложить:
— Весь сыр-бор, если отстрел можно так назвать, вызван, насколько я понимаю, одной причиной — несвоевременным началом строительства жилого дома.
— Правильно понимаешь!
— Предположим!
— Дальше что?
Лиза выдержала небольшую паузу.
— А дальше, — она показала пальцем на Семена Фасонова, — уважаемый товарищ правильно сказал: если дом не начнет строиться, нас всех просто перестреляют. Сегодня я присутствовала при встрече нашего директора Николая Ивановича с инициативной группой будущих жильцов и пришла к тому же выводу, что ничего хорошего никого не ждет — ни нас, сотрудников, ни вас, учредителей. А наглядный тому пример — удел Капецкого.
— Уж куда наглядней! — ехидно заметил Семен Фасонов. — Врагу не пожелаешь такого конца. Мне кажется, это последнее нам предупреждение. Я готов, господа, продать вам свою долю в «Парадиз-Сити». Я не строитель.
Его предложение прозвучало как насмешка. Никто его не принял всерьез. Нестор Сахно негромко буркнул:
— Твоя доля на сегодняшний день — это потенциальные два на метр. Побеспокойся насчет престижного места на кладбище.
— Кончайте ругаться! Надо что-то думать! — одернул соучредителей строительной фирмы директор банка. — Может быть, Елизавета Петровна…
— Степановна! — поправила его Лиза.
— Может быть, Елизавета Степановна нам что-нибудь предложит? И вообще, где остальной народ?
Растерянность учредителей была видна невооруженным взглядом. Они даже толком не могли сформулировать вопрос.
Елизавета насмешливо сказала:
— Насчет остального народа могу сказать, что он со страху разбежался и вряд ли появится в ближайшие дни.
— Правильно, — подтвердил Семен Фасонов, — под пули лезть и таскать для нас с вами, уважаемые господа учредители, из огня каштаны никому неохота.
— Вы не то говорите! — перебил всех Нестор. — Вы лучше подумайте, как будет выглядеть ваша стройка завтра, если кто придет. Прораба нет, бухгалтера нет, юриста нет, экономиста нет, директор застрелен, один из учредителей, — он кивнул на Семена Фасонова, — тот самый «Гранд-жулье», кто продавал квартиры, за границей. Скажут, последние деньги собрали и смотались.
— Ты дело говори, что ты пугаешь! — взвился директор банка и обратился к Лизе, снова перепутав ее отчество: — Елизавета Петровна…
— Степановна!
— Елизавета Степановна, оставьте нас пока наедине. Нам кое-что обсудить надо!
— Я могу и совсем уйти, если у вас вопросов нет! — решительно встала Лиза.
Помпей проворно вскочил со своего места. У него родилась в голове спасительная мысль.
— Нет-нет! Прошу, не уходите. Чаю, кофе попейте и подождите нас немного, нам надо посовещаться. А затем, если хотите, водитель доставит вас домой. Вы где живете?
Для Лизы это был самый больной вопрос. Она жила у своей далекой родни. Квартира у них была в самом центре Москвы, две минуты ходьбы от Кремля, но сегодня все были за городом, на даче, и ей ой как не хотелось добираться туда на электричке. А если ее предлагают отвезти, почему же не согласиться? На вопрос, где она живет, Лиза ответила, уже открывая дверь:
— В Жуковке!
Самый известный поселок в Советском Союзе, а теперь в России — Жуковка. Самое, самое… Самое престижное место Подмосковья, престижнее не бывает. Так, по крайней мере, объясняла ей ее сверстница и дальняя родственница Наташка Шпак, когда они поехали в первый раз на дачу. Предшественником Жуковки было старинное село Луцкое, трансформированное из села Лужское. Первые упоминания о нем относятся к пятнадцатому веку. Великий князь Василий Темный в своем завещании 1461 года передал его своей жене Марии Яковлевне. Последующие владельцы рангом были пониже — князь Углицкий и Звенигородский Андрей Васильевич, боярин Морозов. Затем село в 1681 году отошло Савво-Сторожевскому монастырю, а во время нашествия Наполеона попало в полосу военных действий и полностью выгорело. По собственной неосторожности один из отрядов вице-короля Евгения Богарне, шедший от Бородина через Звенигород на Москву, в несколько часов сжег село Луцкое.
Советская история села началась с 1926 года, когда решили произвести застройку по типу новой советской деревни. Единственный плюс от того времени — доставшиеся во владение участки по пятьдесят соток. В 1930 году Жуковка приглянулась всесильному НКВД — видимо, потому, что неподалеку облюбовал себе дачу Сталин, а вместе с ним и многие его соратники. Рядом быстро выросли поселки Совмина и ЦК и двухэтажные дачи для номенклатурного люда. Сейчас поселок Жуковка спешно застроен трехэтажными кирпичными «болванами» нуворишей.
Нечто подобное тем царственным дворцам, что мелькали по Рублево-Успенскому шоссе, собралась увидеть Лиза, когда остались позади Барвиха и Раздоры и машина Шпаков повернула под красный кирпич и въехала на территорию бывших государственных дач. Затертая копейка рядом с новым рублевиком не смотрится. Так и дача Шпаков выглядела бедным родственником по соседству с новоделами. «Зато место как на Новодевичьем кладбище! Престижно!» — хвалилась Наташка. «Глупая, сравнила тоже!» — отругала ее мать, Серафима Карловна.
Вот и сейчас, как только за Лизой закрылась дверь, с нее стали ощипывать перья.
— В Жуковке каждая сотка сто тысяч баксов стоит.
— А триста не хочешь?
— Если она из Жуковки, то что ей на стройке надо?
— Спроси на вахте, кто такая, — предложил Семен Фасонов банкиру, — паспорт, наверно, показывала.
Помпей снял трубку и соединился с бюро пропусков. Лицо его непроизвольно вытянулось.
— Баронесса?.. Ты не ошибаешься? — Он с недоумением посмотрел на коллег по несчастью. — Баронессой, говорят, представилась.
— Чертовщина какая-то!
— Может, аферистка?
Недоразумение разъяснил всезнающий Семен:
— Они, на Рублевке, мало того что мультимиллионеры, так еще и корни древние откуда-то понаоткопали.
