Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год
Древность некоторых деталей жизни египтян и их народных обычаев захватывает дух.
От фараоновских времен сохранился не только Шамм ан-Насим, легенда об Иосифе, но и сакия, что скрипит в центре Файюма, и архимедовы винты. Не моложе и обычай сурьмить глаза, наносить татуировку на тело и лицо, устанавливать глиняные скамейки-мастабы перед жилищами, брить головы детям, оставляя нетронутой прядь волос, устраивать праздник Нила.
Казалось бы, все это — свидетельства вечности, стабильности, неизменности феллаха, основы основ египетского народа, соли египетской земли.
Однако перемены ворвались в Египет. Они пришли также в египетскую деревню, и темп их убыстряется: они охватывают хозяйство, орудия труда, образ жизни, навыки и — гораздо медленнее — семью, психологию. Многослойность египетской деревни, сочетание старого и нового, отжившего и современнейшего, застоя и переворота не позволяют предсказать феллахам спокойную жизнь. Слишком много горечи, недовольства накопилось в египетской деревне. Слишком велик разрыв между ожиданиями и действительностью. Слишком расширился кругозор многих феллахов, чтобы они безропотно могли принять то существование, на которое их обрекает общество, ту пропасть, которая отделяет неимущих от имеющих все, хижину-хлев от дворца.
Я уже упомянул, что более половины сельских жителей в наши дни не добывают хлеб насущный, обрабатывая землю или разводя скот. Если добавить к этому мощное, безостановочное наступление города на деревню, быстрый рост числа городских жителей, то в строгом смысле слова Египет уже трудно назвать страной феллахов.
Алексей Васильев, доктор исторических наук
Каир — Москва
«Испанский банк» на дне моря
Паруса, плотно слежавшиеся за долгую стоянку, медленно поползли вниз. Ловко перебирая руками, матросы карабкались по вантам. Человек, державший руку на обезьян-трапе, казался с палубы не больше майского жука. А ему люди, стоящие у бортов, виделись с высоты сорока метров крошечными серебряными монетками... Тяжело переваливаясь на волнах, двадцать восемь галеонов испанской эскадры выходили в открытое море. Они шли домой, в Испанию.
В трюмах галеонов, до отказа набитых тюками и ящиками, копошились огромные отъевшиеся крысы. Но даже они не знали, что этот рейс окажется последним для трех самых больших кораблей эскадры.
На второй день после выхода эскадры из Гаваны начался шторм. Буря пронеслась по Флоридскому заливу, разбрасывая галеоны. Когда она утихла, три главных корабля эскадры — «Ла Санта Маргарита», «Нуэстра Сеньора де Аточа» и «Нуэстра Сеньора дель Росарио» — оказались в районе островов Флорида-Кис, далеко в стороне от намеченного маршрута...
Пузатые борта «Росарио» нелепо высились на пустынном берегу Драй-Тортугас. Два другие корабля лежали на дне океана. В их трюмах покоились сорок семь тонн золотых сокровищ инков, награбленных испанцами в Америке...
«Нас будет 85 человек, когда, выстроившись в одну линию, с долларовым блеском в глазах, мы будем ждать своей доли»,— мечтает Блез Макхэйли, директор компании «Трежери Сэлворс». Ждут ее и еще 50 человек — вкладчики, ссудившие немалые деньги Мелу Фишеру — 62-летнему охотнику за сокровищами, когда-то начинавшему с разведения цыплят на маленькой ферме.
Много лет назад Фишеру случайно удалось обнаружить источенный червями отчет о подъемно-спасательной экспедиции, проведенной в XVI веке. Испанцы уже пытались извлечь золото «Аточи» и «Ла Санта Маргариты». Однако экспедиция смогла поднять всего две бронзовые пушки. Новый ураган не только разметал корабли спасателей, но, казалось, навсегда похоронил сокровища на дне океана: галеоны были уже основательно разрушены, и буря разметала сокровища по огромной площади.
С тех пор ныряльщики не раз пытались достать ценности с глубины 15 метров. Попадались золотые монеты, слитки серебра. Однако это была лишь ничтожная часть добычи с «Ла Санта Маргариты»...
Неясно, каким образом в руки Фишера попали документы спасательной экспедиции трехвековой давности, пылившиеся в архивах Испании,— бумаги, которые по логике вещей должны лежать под надежным спудом. Однако именно генеральный архив Севильи — самое богатое хранилище испано-американских документов — дал ответ на основной вопрос: ГДЕ?
Создание компании «Трежери Сэлворс» далось Фишеру нелегко. Основатель фирмы был никому не известен и не нужен. В то, что из чрева «Аточи» можно выудить хоть один дублон, никто не верил. Однако подобное пренебрежительное отношение было только на руку Фишеру. Он сумел без лишнего шума оформить необходимые документы на то, что все без исключения предметы, найденные на галеонах, станут собственностью фирмы.
Специалисты теперь оценивают груз «Ла Санта Маргариты» и «Аточи» в шестьсот миллионов долларов. (Забегая вперед, уточним, что до сегодняшнего дня Фишеру удалось поднять на поверхность ценности общей суммой в 60 миллионов долларов.)
Мел Фишер не уподобился стандартному «охотнику за сокровищами». Он прекрасно понимал, что, действуя в одиночку, обречен на полное поражение. Фишер привлек специалистов: в его команду вошли талантливые инженеры, известные археологи, историки. Разгадывая тайну галеонов, Фишер и историк Юджин Лайон, отыскавший документы, касающиеся обоих кораблей, изучили около 50 тысяч свидетельств о местонахождении «Аточи» и «Ла Санта Маргариты».
Поисковые работы начались в 1970 году — в тридцати милях к западу от города Ки-Уэст, лежащего на южной оконечности архипелага Флорида-Кис. В течение года команда Фишера самым тщательным образом исследовала 120 тысяч квадратных миль песчаного дна. Размах поиска был беспрецедентный: Фишер приобрел ценное научное оборудование, аппаратуру для подводных съемок, обещал огромные деньги за фотографии места гибели галеонов, сделанные из космоса, но... на поверхность с завидной регулярностью поднимали лишь обросшие водорослями неразорвавшиеся торпеды с немецких подводных лодок.
Параллельно началось сооружение специальных навигационных вышек, которые позволили вести тщательное изучение дна. Расположенные на расстоянии трех миль друг от друга, они посылали аквалангистам сигналы, по которым те могли точно определить свое местонахождение. Но приверженцев у Фишера становилось все меньше. Впрочем, так же, как и денег.
Метр за метром, неудача за неудачей. Жажда злата, несметных сокровищ поглотила Фишера целиком. Он вкладывает в дело последние доллары. В ход идут особо чуткие магнитометры, регистрирующие малейшие аномалии магнитного поля, проводятся спектрографические исследования проб морской воды. «Адмирал» Фишер в ужасном состоянии. Он близок к тому, чтобы всерьез принять идею о дрессировке дельфинов, выдвинутую на одном из совещаний штаба.
И вот разразилась трагедия. Во время погони за долларовым счастьем на пятнадцатиметровой глубине погиб сын Мела Фишера. Но даже смерть самого близкого человека ничего не изменила: поиск продолжался.
«Жизнь охотника за сокровищами не имеет ничего общего с ореолом таинственности, романтики и прочей чепухи,— говорил репортерам Мел Фишер.— Часы тянутся бесконечно, работа однообразна и скучна, двадцать пять ныряльщиков вечно недовольны нищенским жалованьем и моими бесконечными обещаниями. Золото вовсе не светится соблазнительным колдовским огнем на дне моря. Сокровище раскатилось и разлетелось на мили. А спустя столетия все вообще скрылось под десятифутовой толщей ила, песка и торпед».
Наконец Фишер сумел точно определить координаты затонувших галеонов. В этом «адмиралу» в немалой степени помогло его собственное изобретение, получившее название «почтовый ящик». Суть его заключается в том, что у винтов катера крепятся полые трубы, изогнутые коленом и достигающие дна: в считанные минуты они смывают тонны песка. То, на что раньше уходили месяцы, теперь можно было делать за несколько часов.
Компания «Трежери Сэлворс» начала принимать первые находки. В основном это были золотые монеты и слитки серебра с «Ла Санта Маргариты». Назвать их сокровищем — значило допустить сильное преувеличение. Но через несколько дней стрелка магнитометра на одном из катеров в очередной раз отклонилась за красное деление.
Когда аквалангист опустился на дно, перед ним из песка торчал огромный якорь. Находку следовало увековечить, и фотограф Дон Кинкейд немедленно опустился вниз. «Я увидел какой-то мерцающий предмет,— вспоминал он впоследствии.— Приблизившись, я вытащил из песка огромную золотую цепь...»
Это была первая серьезная заявка. Серебряные слитки, золото, монеты, мушкеты широким потоком хлынули на телевизионные экраны Америки. Не было сомнения в том, что обнаружен остов одного из галеонов. Но какого?
