KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Периодические издания » Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вокруг Света, "Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но сумерки сумерками, а надо готовиться к ночным тралам. Их будет два: на глубинах пятьсот и восемьсот метров. Первое траление намечено провести около двадцати трех часов. До этого надо покончить со всей канцелярской частью обработки сегодняшних результатов, поужинать — и на выбор: либо идти смотреть фильм, либо вздремнуть хоть час-полтора.

Переодевшись, отмывшись, иду на ужин. День окончен, но для меня работа только и начинается. Ведь я специалист по креветкам. Если днем я в основном помогал ихтиологам, так как креветок и кальмаров на этот раз было немного и времени они отняли мало, то ночь — моя, «креветочная». Поэтому, отвергая соблазн кино, «падаю в ящик», даже не раздеваясь, лишь завернувшись в одеяло.

Проспать не боюсь. На страже «креветочный рефлекс». Суть его в том, что за время рейса постепенно вырабатывается условный рефлекс на определенный сигнал, связанный с выборкой трала. Если я ночью просыпаюсь сам не знаю отчего, значит, пора идти в лабораторию и надевать рабочую одежду. Может быть, это вибрация или неуловимый обычным ухом звук, но что-то будит меня в самый необходимый момент.

И вот опять улов на палубе — мы с ведрами, ящиками и зюзьгой приступаем к делу. Общая цветовая гамма резко изменилась: нет серебристо-серого, серебристо-розового. Нет перламутра живой рыбьей чешуи, муаровых и голубых разводов рыбьих спинок. Картина и стать окружающей ночи: общий черный тон окраски рыб, на котором серовато-стальные вкрапления хоплостетусов, розовые пятна глубоководной скорпены и пурпурные брызги креветок. Это сочетание цветов настолько необычно, что действует даже на таких предельно реалистически мыслящих людей, как наши тральцы. Ихтиологи погрузились во все оттенки серого и черного, а я собираю благородный пурпур. Это не мешает нам помогать друг другу, и я любуюсь выставкой глубоководной ихтиофауны так же, как они — моими любимыми креветками.

Среди рыб преобладают деании — черные, шершавые акулы со сверкающими зелеными глазами. И множество макрурусов. У них острое рыло, маленький ротик, тело, сходящее на нет в длинный змеевидный хвост. Иногда их называют «морскими крысами». Макрурусов много, они разные, но в этом районе больше всего трахиринхуса, как бы одетого в рубчатую и граненую броню, — что-то вроде плавающей, остромордой и длиннохвостой гранаты»лимонки».

Между ними то и дело встречаются маленькие, черные, покрытые слизью рыбки. Каждая — как бы плавающая зубастая пасть с небольшим придатком в виде остального тела. Саблевидные, шиловидные, загнутые назад зубы некоторых так велики, что рот не закрывается. У других морда в профиль производит впечатление этакой недовольной старушечьей физиономии с поджатыми губами. Но потяните-ка за нижнюю челюсть. Разверзнется обширная пасть-раскладушка, явно приспособленная для захвата существ значительно крупнее самого хищника.

Попадаются и удильщики разных размеров — от малявки с ноготь большого пальца до чудовища в полтора пуда весом. И у всех над огромной зубастой пастью — один из лучей спинного плавника, превращенный в удилище с приманкой на конце.

В этом царстве черного цвета попадаются и серебряные пятна. Вот рыбешка угловатых форм, сплющенная с боков до предела,— непонятно даже, где в этой пластинке могут поместиться все ее внутренности. Она как бы инкрустирована серебряными зеркальцами и похожа на... сувенирный топорик. Понятно, почему ее назвали аргиропелекус: с латыни это так и переводится — «серебряный топорик».

Улов разобран, и я, оставив своих коллег-ихтиологов корпеть над книгами в усилиях определить всех попавшихся в трал, удаляюсь в лабораторию. Теперь моя очередь. Вывалив улов из ведра в большую кювету, сажусь за разборку. Отдельно кладу кальмаров: крупных, винно-красных кальмаров-стрелок, маленьких кальмаров Банкса, похожих на карандаши; студенистых октопотевтисов. Но с ними займусь потом. Прежде всего я копаюсь в горе креветок, раскладывая их по видам.

Сначала извлекаются «мастодонты» цвета артериальной крови — плезиопенеусы. Они достигают тридцати сантиметров в длину и весят до трехсот граммов. Это самый крупный вид среди креветочной братии, и, когда я складываю их отдельно от остальных, куча заметно уменьшается.

Далее следуют аристеусы. Это родственники плезиопенеусов, но у них полупрозрачные покровы тела розовато-желтого цвета, сквозь которые просвечивают контрастно окрашенные внутренние органы.

И так далее, и так далее — не менее десятка видов: темно-пурпурные акантефиры, плеяда пасифеидных креветок, отличительные черты которых — две пары больших клешненосных ног, сплющенное с боков тело и крупная икра, вынашиваемая под брюшком. Маленькие, нежные псатирокарисы, прозрачные, как стекло, пасифеи, наконец, роскошный глифус интенсивно пурпурного цвета, размером до пятнадцати сантиметров и с икринками диаметром пять-шесть миллиметров.

Но больше всего в улове нематокарцинусов, которых мы прозвали «скороходами»: эта сравнительно небольшая креветка имеет несоразмерно огромные ходильные ноги, очень и очень тонкие. Креветка, видимо, как на ходулях передвигается над грунтом — эдакий подводный паук. Она питается органическими остатками, лежащими на грунте, а самими скороходами питаются и плезиопенеусы и аристеусы. В результате нематокарцинусы как бы скрепляют всю пищевую цепочку этой многообразной компании креветок.

Больше всего времени у меня отнимает мелочь: понтофилусы, понтокарисы и прочие. Из-за постоянной вибрации очень трудно работать с оптикой, и я изо всех сил напрягаю глаза, чтобы разобраться с помощью бинокулярной лупы во всех придатках, шипиках, клешнях...

Уже давно разошлись по каютам ихтиологи, а я все копошусь, копошусь...

Но вот наконец все разобрано, взвешено, пересчитано, перемеряно и зафиксировано формалином для обработки на берегу. Этикетки написаны. Кюветы помыты, весы — протерты, перчатки — постираны. Все лишнее убрано со стола, приборы и инструменты размещены так, чтобы ни один не упал.

Вот и закончился 18-часовой рабочий день «научника» во время траловой съемки. Все как обычно. Чудес, увы, не случилось. Можно пойти и поспать: в моем распоряжении целых четыре часа. А потом все начнется сначала.

Кто знает, что принесет утренний трал?

Рудольф Буруковский, кандидат биологических наук

Круги бейрутского ада

В се так же ярко синело небо. Все так же ласково плескалось море, словно терлось о каменистый берег. Все так же ослепительно сияло солнце, заливая теплом и светом зеленые горы и город, прижавшийся к их подножию. Я пришел к отелю «Атлантик», где останавливался в прошлый приезд в Бейрут. В этой безмятежности природы, в этом ликовании света и красок увиденное мною сейчас казалось особенно противоестественным и чудовищным: отеля не существовало. Был остов, страшный скелет с ребрами этажных балок и провалившимися перекрытиями.

Таким предстал передо мной Бейрут глубокой осенью прошлого года, после окончания израильской блокады. Блокада продолжалась все лето, долгое кровавое лето. Целые кварталы ливанской столицы превращены были в каменные кладбища, груды руин. В упор был расстрелян красивейший жилой район Западного Бейрута Рамлет аль-Бейда. Обращенный к морю, он подвергся атакам не только израильских «фантомов», но и канонерок. Та же участь постигла жилой район аль-Факхани и другие. Агрессоры не пощадили и кварталы, где находились дипломатические представительства. Методично велся обстрел советского посольства и торгпредства. В корпункте «Правды», где я жил во время командировки, выбиты стекла. Шрапнель прошила жалюзи на кухне. Не было воды. С перебоями подавали электричество, и по ночам Бейрут часто погружался в полный мрак.

Прислушиваясь к ночной тишине, время от времени нарушаемой одиночными выстрелами, вглядываясь в измученный, израненный город, я вспоминал сияющие огнями улицы, многоцветье неоновых реклам, шумную разноголосицу толпы и бурный стремительный поток автомобилей, то и дело повизгивающих тормозами и нещадно гудящих клаксонами. Таким был Бейрут, «Мекка туристов»: прекрасный климат и море, горы, отели и памятники старины. В летние месяцы население Ливана удваивалось за счет туристов. Но сейчас пляжи превращены в городскую свалку. Сюда, к морю, свозят мусор и щебень после расчистки разрушенных домов. Зияют пробоинами бейрутские отели «Холидей инн», «Фениция» и другие, давно заброшенные хозяевами. Отсюда отправлялись туристы в Баальбек, к развалинам римских храмов I — III веков нашей эры.

Сегодня Баальбек доступен разве что космическим пришельцам. Что касается туристов... Если ехать основной дорогой — на Дамаск, придется пересекать позиции израильских войск, проезжать через линию фронта, развернутого израильтянами против Сирии. Здесь периодически вспыхивают перестрелки. По этой дороге едут теперь только в силу необходимости. Точно так же практически закрыты достопримечательности древних финикийских городов Тира и Си дона (Сайды), находящихся в зоне израильской оккупации.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*