Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1985 год
«Обрыв метров на тридцать,— прикинул Морозов, привыкший все брать на глазомер.— Если на этом участке взорвать несколько фугасов, дорога обрушится в реку...»
Группу Морозова уже ждали. Невдалеке под кипарисами строилось афганское подразделение, прибывшее для прикрытия саперов. В небе появились патрульные вертолеты. Поодаль, в тени тутовых деревьев, прижав руки к груди и чуть наклонив головы, покрытые чалмами, выжидающе толпились дехкане. Под отвесной скалой была наспех замаскирована саперная техника — несколько запыленных помятых взрывами машин.
Подполковник Кабир Наби отдал на ходу несколько распоряжений офицеру-афганцу и повел группу Морозова к глубокой воронке, обожженной динамитом.
— Вот здесь погибли наши саперы,— тихо сказал Мохамед.
Подошел радист и что-то сказал на дари (Диалект языка фарси.) подполковнику Кабир Наби. Тот перевел: к работе все готово. Высаженные в горах группы заняли огневые позиции, поддерживается устойчивая связь с патрульными вертолетами.
— Становись! — подал команду Морозов.
Это была команда для военных. Но, спешно затягивая пояса рваных халатов, на левый фланг пристроились дехкане, давая этим понять, что готовы выполнить любые указания советского офицера. Морозов оценил это, но все же попросил их отойти на безопасное расстояние.
И вот уже надеты бронежилеты, закреплены наушники, настроены миноискатели. По команде Морозова саперы заняли боевой порядок и двинулись в зону минного поля. Впереди был Хакназаров с овчаркой. Наклонив морду к камням, собака двигалась резкими зигзагами. Метров через десять пес остановился, тщательно обнюхал каменистую поверхность дороги, как бы проверяя себя, и сел, высунув язык как положено — головой к опасной находке.
— Хорошо! Хорошо, Акбар! — вожатый ласково потрепал собаку.
Ефрейтор Хакназаров любил своего четвероногого друга, чувствовал его характер. Однажды группа задержалась на горном переходе до вечера. Ждали вертолетов. Отпустив собаку погулять, Хакназаров устало присел на валун и вдруг заметил крадущегося человека. Бандит вскинул было автомат, но не успел он даже спускового крючка поймать, как вихрем набросившаяся собака мертвой хваткой схватила душмана за горло...
Осторожно воткнув в землю красный флажок, Хакназаров снова подал команду: «Искать!» Пес уверенно потянул вожатого ко второй мине.
За Хакназаровым с собакой шли уступом остальные номера расчетов — старшие сержанты Чуевы, рядовые Полонин и Сараев. Они прослушивали миноискателем каждый сантиметр дороги, точно определяли границы взрывоопасных устройств, обнаруженных собакой-миноискателем. Саперы не имели права переступить опасной черты. Под тонким слоем грунта могла оказаться противопехотная мина, которая реагирует даже на вес ребенка.
Красный след флажков становился все длиннее...
Пока саперы работали на дороге, Морозов со старшим лейтенантом Беляевым решили определить тип взрывоопасного устройства. Очистив малыми лопатами самый верхний слой каменистой почвы, офицеры взялись за ножи. Миллиметр за миллиметром срезали грунт, пока не обнаружили металлический корпус и тускло блеснувшие жилки проводов. Молча посмотрели друг на друга. Пригласили подполковника Кабир Наби.
— Шакалы, ловушку приготовили.— Мохамед присел на корточки, внимательно осматривая замаскированные провода, идущие по направлению к следующему флажку.— Стоит подорвать один фугас — сработает вся цепочка...
Он не договорил фразы, но офицеры поняли: он думает о дороге.
— Что будем делать? — спросил Морозов без лишних слов: перед ним были специалисты. Каждый из них понимал: самый безопасный способ уничтожить фугасы накладными зарядами ВВ, как этого и требовали инструкции. Но тогда обрушится в реку почти стометровый участок дороги, которую и за месяц не пробить в этих скалах.
Выход был только один: разгадать тайну фугаса.
— Нужно взглянуть на его начинку,— нарушил молчание старший лейтенант Беляев.— И я готов сделать это, командир.
Морозов отрицательно качнул головой, потом сказал:
— Возьми мой бумажник, Михаил. Плотный, в работе мешать будет. Партбилет, удостоверение личности положи в мою полевую сумку.
Его худощавое, обветренное лицо с жесткими, как проволока, черными усами, казалось, не выражало беспокойства. Перехватив взгляд Кабир Наби, Морозов нарочито весело сказал:
— У нас говорят: не тот сапер, кто мину обнаружил, а тот, кто ее обезвредил...
Офицеры еще стояли на месте, чуть растерянные от неожиданного решения Морозова, а он уже занимался экипировкой: рассовывал по местам малую лопату, нож, кошку для стаскивания мин. Потом поправил полог бронежилета, расстегнул тугой ворот.
На дороге трепетало одиннадцать красных флажков. Солдаты, закончив свою работу, молча стояли вдали, готовые по первой команде ринуться на помощь. Святослав взглядом прошелся по их блестящим от пота уставшим лицам, испытывая к ним странное, почти отеческое чувство. Они знали твердое правило своего командира — самые сложные взрывоопасные устройства, конструкции которых были неизвестны, извлекал он сам.
Оставшись на дороге один, Морозов еще раз внимательно осмотрел вскрытый корпус устройства. Как бывало десятки, сотни раз, в опасной ситуации он чувствовал необыкновенную ясность мыслей. Все сомнения остались там, за границей минного поля.
За два года службы на афганской земле хитрости бандитских минеров, натасканных зарубежными инструкторами, Морозов изучил не по литературе, а на практике. И обмануть его на минном поле было не так просто. Он, что называется, с первого взгляда узнавал типы мин, которыми щедро снабжались из-за рубежа бандитские формирования. Натяжного действия, выпрыгивающие — американские, с пневматическими натяжными взрывателями — итальянские. Его память цепко хранила их устройства, способы закладки и даже цвет корпуса.
Сейчас перед Морозовым была не мина — самодельный фугас. Обычный тридцатилитровый жестяной бидон, наполненный взрывчаткой. И в этом заключалась главная трудность. Если снимать противотанковую типовую мину саперу всегда сложно, то обезвреживать неизвестной конструкции фугас — смертельно опасно. Он мог быть снабжен взрывателями двойного и тройного действия. Любое неосторожное движение, удар по корпусу или его смещение могли вызвать взрыв.
Обследовав, а вернее, ощупав отточенными движениями пальцев корпус, Морозов понял, что заложен он опытной рукой. Бандиты, очевидно, учли: если минное поле обнаружат, будет единственный выход — обезвредить фугасы на месте. Значит, они подготовили сюрприз, и, возможно, не один.
Морозов знал, что труднее всего обследовать днище взрывоопасного устройства — приходится работать вслепую, на ощупь. «Значит, сюрприз скорее всего там, под днищем»,— подумал он.
Морозов стал рыть подкоп.
Белое солнце словно застыло в зените. Дышали жаром раскаленные скалы. Струился от зноя воздух. Но Морозов не чувствовал жары, не замечал соленого пота на горящем лице... Грунт шел плотный, каменистый. А работать приходилось в основном ножом и руками. Лезвием рыхлил почву, затем пригоршнями выгребал сухие комья.
Так прошло с полчаса. Морозову они показались вечностью. Пальцы левой руки были в ссадинах, кровоточили — правую он берег для поиска взрывателя. И вдруг острие ножа наткнулось на что-то металлическое. Святослав осторожно разгреб грунт и увидел конусообразный корпус. Пальцами стал ощупывать металл, разгребать грунт, чувствуя, как стучит у него в висках.
Снаряд! Кончики пальцев наткнулись на тонкий проводок и замерли. Жилка проволочки уходила дальше в глубь земли. Рядом лежал еще один снаряд, за ним второй, третий.
«Вот что погубило афганских саперов,— подумал он с горечью.— Под фугас заложены еще снаряды, которые тоже установлены на неизвлекаемость. Стоит корпус одного приподнять, сработает дополнительный взрыватель и произойдет взрыв...»
Теперь каждое движение Святослава Морозова было рассчитано до микронной точности.
Неожиданно в воздухе раздался протяжный крик незнакомой птицы, и по дороге пронеслась большая черная тень. Это сорвался со скалы громадный гриф-ягнятник. С раздраженным шипением он стал кружиться над дорогой. К нему присоединились еще несколько стервятников. Из-за хребта появился патрульный вертолет. Грифы медленно, словно нехотя, скрылись за скалы.
Морозов сплюнул и снова склонился над нишей. По лицу струился пот — бронежилет сжимал грудь словно раскаленный цилиндр. Но он ничего этого не замечал — его пальцы «пробегали» по днищу фугаса. Морозов искал тончайшие проводки, которые вели к дополнительному взрывателю. Наконец пальцы нащупали две тонкие жилы. Он осторожно вытащил из-под днища проводки, нашел место соединения и разъединил их.
