Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1977 год
Почти трое суток нужно было, чтобы пролететь 10 тысяч километров в 1937 году, 11 часов — в 1975 году, а космонавты совершали виток вокруг Земли за полтора часа! Но им также приходилось испытывать технику, проявлять волю, умение, преодолевать трудности, побеждать чувство одиночества...
Время соединило пути двух поколений — пионеров авиации и космонавтики.
Из пилотской кабины вышла стюардесса и объявила:
— Подлетаем к Сиэтлу. Температура на земле плюс 15 градусов.
Я спросил у задумавшегося Александра Васильевича Белякова:
— Так что же случилось тогда со связью?
Он смущенно улыбается.
— Саша у нас самый длинный, — отвечает за него Байдуков, — и, когда ложился отдыхать, случайно повредил провод антенны. Только над Америкой ему удалось обнаружить неисправность. Но передачи шли на английском языке, а не по международному коду. Английского мы не знали. К счастью, четко принимались сигналы американских радиомаяков, по которым легко было держать курс...
Мы решили снять работу экипажа Ил-62 во время приземления. Вошли в пилотскую кабину. Наш радист по-английски переговаривался с землей, вежливо благодаря своего собеседника. Затем в разговор вступил командир. Штурман спокойно свертывал карты.
Под нами был Сиэтл. Возле длинных причалов стояло множество судов. Вот и город, аккуратно разлинеенный прямыми улицами. Множество разноцветных букашек-машин. В иллюминатор видна широкая река, которая уходит к горизонту. Несмотря на то, что условия первого перелета и нынешнего просто нельзя сравнить, мы чувствуем некоторую усталость.
В Москве сейчас 21 час, вечер, а здесь — 10 часов утра. Шутка ли, мы пролетели 11 часовых поясов...
...А тогда Валерий Павлович Чкалов внимательно смотрел в переднее стекло: самолет шел на высоте 50 метров, внизу видна бетонная полоса аэродрома Портленда. Множество самолетов на поле, залитом лужами воды. У здания аэропорта огромная толпа. Люди подбрасывают шляпы, машут руками. Неужели встречают?
— Ягор, не надо садиться сюда! Распотрошат самолет на сувениры. Помнишь, как было с самолетом Линдберга?
(Впервые в истории авиации американец Чарльз Линдберг в 1927 году перелетел из Нью-Йорка через Атлантический океан в Париж, и восторженная толпа вытащила его из самолета. Каждый хотел что-нибудь сохранить «на память», и многие стали отламывать кусочки-сувениры от обшивки самолета...)
Чкалов с Беляковым срочно стали искать на карте место, подходящее для посадки, и нашли рядом с Портлендом кружок — обозначение небольшого военного аэродрома в городе Ванкувере. Байдуков тут же сориентировался и повернул самолет.
Перелетели через реку Колумбию, вдоль которой тянулась зеленая полоса — узкая и явно маловатая для АНТ-25. Сбоку виднелись высокие ангары с надписями: «ВВС США». Чкалов и Байдуков внимательно осмотрели место посадки — трава мокрая, видны следы шин автомобиля, значит, торможение будет хорошее. Переглянулись, утвердительно кивнули: садимся. Слева — река, с двух сторон железнодорожная насыпь, лишь с четвертой стороны — открытый подход. Самолет зашел на посадку. Байдуков сбавил обороты. Облегченный самолет (основные запасы горючего размещались в крыльях и были израсходованы) летел как планер, распластав гигантские крылья, и никак не хотел садиться. И в тот момент, когда он должен был коснуться земли, Чкалов резко закричал: «Газ давай!» Байдуков мгновенно добавил газ. Внизу мелькнуло болотце, которое могло доставить большие неприятности. Но, проскочив его, Байдуков тут же сбавил обороты и выключил мотор, так как полосы могло не хватить.
Колеса коснулись американской земли, и самолет под моросящим дождем покатил в направлении к ангару. Часовой заметался и побежал в сторону. Но машина уже замедлила бег и остановилась на безопасном расстоянии от ангара. Чкалов с Беляковым радостно прижались друг к другу. Байдуков открыл створки верхней части пилотской кабины, и все ощутили теплый влажный воздух. В наступившей тишине слышно было, как моросил дождь...
18 июня 1975 года Георгий Филиппович Байдуков, второй пилот исторического трансполярного рейса, и Александр Васильевич Беляков, штурман, стояли на американской земле, взволнованные воспоминаниями молодости. Игорь Чкалов, казалось, волновался больше всех, ибо он был приглашен вместо отца и чувствовал, что никто не может заменить ему и другим людям его отца в этот торжественный момент встречи с Историей...
19 июня из Сиэтла на маленьких самолетах мы перелетели в Ванкувер и оказались на Пирсон-филд, том самом аэродроме, где 38 лет назад впервые приземлились наши летчики. Теперь здесь спортивный аэроклуб с небольшой взлетной полосой, явно недостаточной для того, чтобы принять наш Ил-62.
Мы прилетели на несколько минут раньше, чтобы успеть снять главную встречу. И вот с аппаратурой наготове вместе с толпой окружаем приземлившийся самолет с нашими героями... и не можем прорваться сквозь тесное кольцо встречающих.
После первых рукопожатий, улыбок, цветов из толпы вышел седоволосый пожилой человек и направился к Байдукову.
— Это же Грекко, механик! — воскликнул Байдуков.
Они радостно пожимали друг другу руки, подошел Беляков, говорили английские и русские слова, и всем казалось, что они хорошо понимают друг друга. С помощью Бориса Стрельникова, работавшего в США корреспондентом «Правды», мы уловили момент и расспросили Дании Грекко.
— Я первый тогда увидел самолет, идущий на посадку, и очень удивился, — вспоминал Грекко. — Мы никого не ждали, да и погода была нелетная. Поразил меня необычно большой размах крыльев, я таких никогда не видел... У нас в охране был сержант Козмецкий, он знал несколько русских слов. Из его разговора с первым человеком, спрыгнувшим на землю (это оказался Чекалофф!), мы поняли, что у нас сел русский самолет, который перелетел через Северный полюс. Неизвестно откуда появились журналисты и кинооператор. Они начали снимать, задавать вопросы... Помню, кто-то спросил у русских: а чей у вас мотор? Американский, английский или немецкий? Командир стал осматриваться, я понял его и принес стремянку. Он быстро залез, открыл капоты мотора, мы все по очереди лазили наверх и смотрели на непонятную русскую надпись одного из московских заводов. Корреспонденты даже фотографировали ее, и я потом видел ее в газетах. Тогда-то Чекалофф подарил мне отвертку, я ее берегу...
К Байдукову и Белякову протиснулся человек в полицейской форме и объявил, что он помощник шерифа и рад приветствовать советских летчиков на этой земле вторично. В первый раз он с мальчишками сидел на заборе и видел, как их встречали...
Высокий пожилой мужчина держал в руках прорезиненный пакет; в такой упаковке хранился тогда аварийный запас продовольствия. Когда летчики раздавали продукты на память, как сувениры, ему тоже досталось, а пакет он сохранил...
Молодой человек протянул мне визитную карточку, приветственно помахал рукой и стал на ходу фотографировать: по полю шли наши летчики. Я посмотрел на визитную карточку — «Винсент, фоторепортер»... И вспомнился эпизод из книги Байдукова о Чкалове: первыми их встречали кинорепортер Джесси Силл и фоторепортер Ральф Винсент. В нескольких кадрах, снятых тогда в Ванкувере и хранящихся в московском киноархиве, суетился человек с фотоаппаратом, в шляпе и очках. Он пытался поставить летчиков рядышком, на фоне крыла самолета... Очевидно, этот молодой человек пошел по стопам отца. Действительно, на следующий день перед началом церемонии открытия монумента мы встретились с Винсентом-младшим, который познакомил нас с отцом и его другом — кинооператором. Состоялась наша беседа-интервью на том самом поле, где они впервые снимали наших летчиков.
Д. Силл: «Я работал кинорепортером фирмы «Парамоунт», снимал новости. Среди ночи вдруг раздался звонок из Нью-Йорка: президент фирмы взволнованно сообщил, что к нам летит самолет из России, возможно, сядет у нас, и я должен обязательно его снять. Я позвонил Ральфу (Винсент согласно кивнул), он тогда работал в газете. Приехали в аэропорт, стали ждать. Утром по радио объявили, что к нам летит русский самолет...»
Р. Винсент: «Когда самолет появился над аэропортом, низко пролетел и стал удаляться в сторону реки, я понял, что он здесь не сядет. Я крикнул Джесси, мы сели в мою машину и помчались за самолетом. Выехали на мост. За нами поехало еще несколько машин. Самолет прошел над нами и стал заходить на посадку. Мы поехали еще быстрей. Обгоняли всех и первыми приехали к военному аэродрому. Самолет стоял у ангара, ворота охранял часовой.
«Беги к телефону и скажи генералу, что здесь делается история!» — закричал я часовому. Тот побежал звонить, а мы открыли ворота и подъехали к самолету. Возле русских уже было несколько человек. Я их поздравил от имени американского народа с удачным приземлением. Они попросили закурить.
