Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2000 № 05
— Размеры области поисков сужены до нескольких тысяч километров. Предположительно, это на западной территории России. Лучшие специалисты всего мира выехали в зоны, прежде считавшиеся аномальными. Прокол Вселенной ищут с помощью самого современного оборудования бригады научного спецназа. Право же, не знаю, чем вы можете помочь. Разве что дать вам в руки портативный прибор для регистрации градиента аномалий — и подключить к поискам…
— Мы приготовили для вас такой приборчик, — поспешил вставить Кураев. — Работает он просто. Направляете его из стороны в сторону и ищете, где показания наиболее сильно отличаются от нормальных.
Профессор повертел в руках прибор, похожий на пистолет с длинным дулом, поверх которого проходила шкала, а курок запускал процесс измерений. Он прицелился прибором в разные стороны, направил его на Петреева-Птаху, посмотрел на шкалу и заявил:
— Кажется, искажения исходят от места, где вы сейчас стоите.
— Очень смешно, — ответил тот, скрестив руки на груди.
— Похоже, что, если не знать пеленг заранее, — сказал Скарабеев, — плутать с таким приборчиком придется долго. Слишком большие флуктуации.
— Да, поиски по приборам требуют много времени, — подтвердил Кураев. — Нужны нестандартные гипотезы.
— Ну что ж, желаю успеха, — сухо кивнул Петреев-Птаха, когда инспектор со Скарабеевым направились к выходу.
— Что вы об этом думаете? — спросил Кураев в коридоре.
— Есть несколько идеек, — туманно ответил профессор. — Вы можете помочь?
— Я в вашем распоряжении. И потом, вы же знаете, что мне всегда было интересно следить за вашим ходом мысли.
— Тогда вы будете неоценимым помощником!
Профессор усадил Кураева в своем кабинете, а сам ходил из угла в угол, что-то обдумывая. Наконец он уселся за стол и посмотрел на оперуполномоченного.
— Помните, когда вы сегодня мне позвонили, вы сказали: «Кто-то нарушил законы природы». Почему вы решили, что к этому причастны люди?
— Разве я так считаю? — удивился Кураев.
— Вы выразились именно так, — напомнил профессор. — Петреев-Птаха счел бы нас сумасшедшими, но я бы эту версию исключать не стал.
— Вы полагаете, что это чей-то злой умысел, а не стихийный феномен? — удивился Кураев. — Но происшествие слишком масштабно.
Профессор покачал головой.
— Мы должны все проверить. Зададимся главным вопросом римского права: кому это выгодно?.. Какие будут предположения?
— Ума не приложу, — озадаченно ответил Кураев. — Кому бы такое могло понадобиться. Весь мир, включая и злоумышленника, может полететь в тартарары… Разве что это сам дьявол и его козни. Что ему гибель мира, если на его руинах он построит свое царство?
Скарабеев засмеялся:
— Это была первая гипотеза, пришедшая мне в голову еще в лаборатории.
— Как, вы действительно полагаете, что в деле замешаны потусторонние силы? — недоверчиво покосился Кураев.
— Это пришлось бы предположить лишь в том случае, если бы все иные гипотезы были отброшены как несостоятельные, — ответил профессор, и было непонятно, шутит он или говорит всерьез. — Но, к счастью, до этого пока не дошло. Я попрошу вас вот о чем. Сядьте за компьютер и разыщите сведения по скандальным публикациям и выступлениям на научных симпозиумах за последние год-два.
Кураев недоуменно взглянул на профессора.
— Пожалуйста, сделайте, что я вас прошу, — повторил тот, — а потом я все объясню.
Пока Кураев обшаривал компьютерную сеть, пока по телефону интервьюировал специалистов, Скарабеев внимательно изучал увесистые монографии по физике и астрономии и делал какие-то пометки…
— Ну вот, Федор Петрович, получите ваш списочек.
— Да, — озадаченно пробормотал профессор. — Похоже, вы поработали на славу.
— А здесь, — Кураев указа! на еще одну распечатку, пестрой змеей выползавшую из принтера, — список скандальных статей и монографий с кратким наложением их сути. Вы полагаете, что эти сведения могут приблизить нас к разгадке?
— Еще как могут, — заверил Скарабеев, просматривая темы скандальных публикаций и вычеркивая их одну за другой. Наконец он выбpaл из огромного списка авторов всего несколько персон и удовлетворенно улыбнулся.
— Но какова связь между этими списками и нарушением законов природы?
— Может быть, никакой связи нет, а может быть, самая прямая, — уклончиво ответил профессор. — Мы вскоре это узнаем. На электронные адреса этих ученых надо немедленно послать сообщение… Впрочем, это я возьму на себя.
Федор Петрович сел за компьютер и быстро забегал рукой по клавиатуре, с особым усилием обрушиваясь на клавишу «ввод» при посылке очередного сообщения.
— Это мимо, — бормотал он, вычеркивая все новые фамилии. — И это тоже…
Список редел, и наконец остались только две фамилии.
— Неужели я ошибся? Но я готов был побиться об заклад… Есть!
Кураев взглянул на монитор и прочитал:
— Хлопов Андрей Михайлович, академик Академии Передовых Наук.
— Вы слыхали когда-нибудь о такой академии, инспектор?
— Что-то не припомню.
— Ну а мне приходилось, — сказал профессор. — Занятное учреждение. Там полно изобретателей вечных двигателей, антигравитаторов, очевидцев НЛО и прочею подобного добра из мира виртуальной реальности… Собирайтесь, едем немедленно по этому адресу! И захватим с собой приборчик Петреева…
Уже стемнело, когда геликоптер, управляемый Кураевым, доставил их на место, в блин из дальних безлюдных хуторов.
— Это там, — взглянув на адрес, Кураев указал на возвышавшийся на отшибе дом.
— Вы чувствуете, что здесь какая-то особая атмосфера? — спросил профессор.
— У вас на голове волосы шевелятся, — заметил Кураев.
— И у вас. В воздухе скопилось статическое электричество, хотя небо ясное, — задумчиво произнес Скарабеев.
— Наш индикатор аномальности пришел в неистовство! Думаю, мы правильно взяли след.
— Без сомнения, — отозвался профессор, когда они шли в сторону зловещего дома, чернеющего на фоне звезд. Это было обшарпанное трехэтажное здание. На всем лежал отпечаток ветхости и запустения, светилось только одно окно верхнего этажа. Огромная тарелка спутниковой антенны, установленная на крыше, испускала бледное синеватое сияние, растворявшееся в воздухе.
— Огни Святого Эльма, — пояснил профессор. — Тлеющие атмосферные разряды. Они иногда бывают на кладбищах…
Кураев невольно поежился…
У подъезда профессор остановился.
— Внимание, — сказал он, достав из сумки портативный компьютер в виде небольшого блокнота и выдвинув антенну внешнего подключения к компьютерной сети. — Моя задача состоит в том, чтобы привести нас к преступнику, а ваша — чтобы его схватить.
— Ну, это я быстро, — отозвался Кураев, расстегну в куртку, из-под которой показалась кобура.
— Тише, — остановил его профессор. — Подобраться к нашему клиенту будет труднее, чем вы думаете.
— Вы полагаете, мы можем не справиться?
— Не отходите от меня ни на шаг. Возможно, он попытается запутать нас в искажениях. Не требуйте пока объяснений, просто будьте наготове.
Профессор набрал что-то на клавиатуре, нажал ввод и, распахнув дверь, вошел в подъезд…
С пространством стало происходить что-то странное: потолок оказался слишком высоко, словно в древнегреческом портике или готическом соборе. Лампочка, освещающая подъезд, стала огромной и тусклой, как Луна.
— Начинается, — Скарабеев забегал по клавишам своего мини-компьютера.
Кураеву стало казаться, что он находится сразу в двух реальностях: в нормальной и искаженной, которые были наложены друг на друга и мельтешили, сменяя одна другую, то тая, то появляясь снова. Он протер глаза.
— Это не поможет, — заметил профессор. — Мир двоится не у вас в глазах, а наяву. Жаль, что мощность моего компьютера невелика. Единственное, что мне удается, — это на некоторое время возвращать правильное соотношение масштабов в той области, где мы непосредственно находимся. В этот момент мы должны совершать перебежки…
— Пора, — скомандовал он, когда искажение на несколько секунд полностью вытеснил ось.
Сыщики успели пробежать несколько метров, как вдруг едва не ударились о нижнюю ступеньку каменной лестницы, внезапно нависшей отвесным уступом.
— Он направленно сжимает пространство и делает из нас карликов, — заключил Скарабеев. — Так мы никогда до него не доберемся.
— Как же он это делает? — недоумевал оперуполномоченный.
— Отслеживает наши координаты и с помощью своего компьютера создает в этой области искажения пространства.
— Но как он определяет наше присутствие?
— Вблизи гиперпрокола пространство очень чувствительно к самым малым помехам. Уверяю вас, он уже давно знает о нашем появлении, и его власть над пространством, а значит, и над нами увеличивается по мере приближения к нему. Не удивлюсь, если он регистрирует, что мы говорим друг другу.
