Леонид Кудрявцев - Космопорт, 2014 № 04 (5)
Обзор книги Леонид Кудрявцев - Космопорт, 2014 № 04 (5)
Леонид Кудрявцев[1]
Женская логика
Итак, новую картину следовало написать на планете Отуссая. А чтобы не отвлекаться на бытовые мелочи, надлежало прихватить с собой Клэр. В трюме моего экранолёта место для неё найдётся. При этом я не могу оставить жену без её любимого дома и, стало быть, возьму с собой и её. Кстати, две хозяйственные и заботливые женщины сделают мой вояж гораздо приятнее. И ещё, Ноэми уже давно заговаривала про отпуск на какой-нибудь экзотической планете, в стороне от привычных туристических маршрутов. Вот, теперь её мечта исполнится. Ну, чем плох план?
Я вздохнул.
Пережить бы ещё сборы в дорогу.
— И обязательно надо позаботиться о креме для загара, — напомнила Ноэми.
Вид у неё был очень деловой.
— Зачем? — поинтересовался я.
— Загорать, конечно.
— Это рабочая поездка. Там будет не до развлечений.
— Тебе. А у меня-то отпуск. И я намерена провести его с толком.
— На Отуссае загорать не получится.
— Откуда знаешь?
— Её орбита расположена необычно.
— Мне помнится, несколько часов назад ты говорил, будто она находится от своего солнца на вполне приемлемом расстоянии? И атмосфера у неё пригодна для дыхания? Уверена, местечко позагорать найдётся.
Хоть кол на голове теши.
— Пару следующих недель, — сообщил я, — вся поверхность планеты будет покрыта толстой коркой льда, уникального, особой цветовой гаммы. Если вычесть время на дорогу, то останется неделя, но именно за неё мне необходимо написать гипнос-полотно.
— То есть, там будет зима всё время нашего пребывания?
— В яблочко.
— А ты будешь писать снег и лёд?
— Я хочу запечатлеть этот удивительный лёд, его оттенки и отблески, переливы, все пробуждаемые им ощущения. Причём, как и положено, зиму сменит весна, весьма слякотная. Она тоже к солнечным ваннам не располагает. Вот когда мы вернёмся на Землю…
— Мне нужен инопланетный загар, — Ноэми была непреклонна. — Увидев его, все подружки с ума сойдут от зависти.
Я снова вздохнул.
— И не хмурься, — сказала Ноэми. — Это тебе не идёт.
— Да?
— Конечно. Кстати, я уже придумала, что мы сделаем.
— А именно?
— Ты закончишь картину, а на обратном пути мы завернём на какую-нибудь планету с подходящей атмосферой, на которой в достатке моря, пляжа и солнечной погоды. Согласен?
Я хмыкнул.
Типично женское понимание мира. Если на пути попалась очень высокая стена, вместо того чтобы свернуть в сторону, делаются попытки совершить под неё подкоп или её перепрыгнуть, перелететь на воздушном шаре, прельстить её охрану, уговорить случайно встреченного альпиниста перетащить через неё, задействовать знакомого знакомой, работавшего подрывником и поэтому знающего, как в любой стене проделать большую дыру… Упорство, помноженное на изворотливость, сдобренное гранитной уверенностью в успехе дела.
Впрочем, можно ли ожидать от них иного?
— Ты согласен?
Ну, что можно ответить? Хотя…
— А как на это посмотрит Клэр? — осторожно спросил я.
— Я её уломаю, — не моргнув глазом, заявила Ноэми. — Вот прямо сейчас пойду и договорюсь.
Да, тут остаётся только отойти в сторону.
Я взял в руки ёмкость с гипно-красками, подумал, отложил её в сторону, ухватил в два раза большую.
— Ты слышишь меня?
— Конечно, дорогая, — ответил я, прикидывая сколько следует захватить метров сонного полотна для будущей картины. — Делай, как знаешь.
— Главное, не встревай. Я всё устрою.
Кто бы сомневался? И договорится. Кроме женского понимания мира, существует ещё и женская солидарность. Рука руку моет.
2.Всего лишь за час сказочный, цветной лёд стал лужами и ручьями. Полюбовавшись тем, как гаснут оставшиеся от него радуги, я аккуратно опрыскал мультизакрепителем написанную мной на Отуссае картину. Бережно и сноровисто орудуя манипуляторами, Клэр её упаковала и отправила в свою кладовую. Кажется, ей такая работа нравилась.
Небо к этому времени стало цвета мохового агата. Я уже знал, что здесь это к перемене погоды.
Подчиняясь приказу погрузиться в трюм, Клэр активизировала ходовую часть дома, заставила мое жилище двинуться к стоявшему на ближайшем пригорке экранолёту. Четыре массивные конечности шагали легко, можно сказать, изящно. Сам дом изменялся, приобретал более округлую форму. Окна его вытягивались, стёкла в них становились толще. На стенах вспухали выросты, похожие на сосульки. Оказавшись в трюме, он растопырит их, словно ёжик, чтобы уберечься от перегрузок во время старта.
Сцепив пальцы на затылке, я с наслаждением потянулся всем телом.
Вот теперь можно заняться и развлечениями. Причём, забыть о них не даст некто с точёным профилем и голубыми глазами. Нет, не получится отложить в долгий ящик поиски планеты, на которой можно с комфортом позагорать.
Увидев, что от корабля ко мне спешит моя жёнушка, я тихо засмеялся, пробормотал:
— Точно. Не получится…
Мне вспомнилась законченная картина. Может быть, лучшая из всех, написанных мной.
Как я её назову?
Дворец снежной королевы? Ледяной сон? Дворец королевы льда? Планета обжигающего льда? Дворец ледяных мечей? Ледяная сказка?
Ветер едва не сбил меня с ног, неожиданно и сильно ударив в спину. И тотчас после этого стих, затаился. Снежные птицы, которых он покатил было кубарем, словно покрытые перьями шарики, встали, отряхнулись и вновь принялись копаться в лужах длинными, плоскими клювами. Кажется, они выискивали там мелких насекомых, живших в снегу, а теперь утративших подвижность от перегрева.
Я подумал, что у снежных птиц за последние пару дней заметно уменьшились крылья, да и цвет оперения теперь не был абсолютно белым. Появились серые пятна. Интересно, как птицы будут выглядеть ещё через пару дней?
— Поднимаем паруса? — спросила Ноэми.
Она была уже неподалеку. Шла легко и уверенно, улыбалась.
— Да. Пора, — ответил я.
— Ты окончательно разделался с работой?
— Осталось лишь придумать название для картины.
— Это можно сделать и на планете, остановку на которой ты мне обещал.
Я улыбнулся.
Всё правильно. Она целую неделю безропотно ждала, была усердной помощницей, а так же специалистом по быту активно работающего художника. Теперь её следует вознаградить. Кстати, подходящая планета на примете уже есть…
3.Джунгли, пляж, чистейшая вода, безоблачное небо, в зените — в меру жаркое светило. Идеальные условия для хорошего загара.
Не за этим ли мы сюда прилетели?
— Здесь безопасно? — спросила Клэр, едва выгрузившись из трюма. — Ты уверен?
— В данный момент на планете Поденка нет ни одного хищника, — ответил я.
— Так не бывает. Если есть растительность, значит, должны быть и травоядные. Если есть травоядные…
Я улыбнулся.
— Правильно рассуждаешь. Однако сейчас на планете нет травоядных или хищников. Не будет ещё три дня. В лоции есть подробное описание.
— А потом что случится?
— Наступит день, когда из отложенных в землю зародышей появятся травоядные и начнут расти как на дрожжах.
— Вот бы на них посмотреть.
— К этому моменту мы уже будем лететь к Земле.
— Уверена, на них не откажется посмотреть и Ноэми, — заявила Клэр. — Можешь ты удовлетворить наше женское любопытство?
Я хмыкнул.
Впрочем, стоит ли удивляться таким вопросам? Моя жена по профессии домовой врач. Именно она сотворила управляющий домом разум, создала Клэр, она же занималась её развитием, формировала мышление, вводила алгоритмы поиска решений, учила общаться. В результате я оказался в обществе двух закадычных подружек, наделённых почти в равной мере женским пониманием мира. Если они сговорятся…
— Конечно, тебе виднее, но если надумаешь показать нам хищников…
— На это не хватит времени, — буркнул я.
— Ты — хозяин.
Удивительная покладистость. Только не куплюсь я на неё. Нет, не куплюсь.
Мы помолчали минуты три. Первой сдалась Клэр.
— Хорошо, тогда начинаю разворачивать солнечные батареи, — заявила она. — Необходимо подзарядиться.
— Ты могла это сделать от корабельной системы, в пути, — напомнил я.
— Почему бы не сэкономить? Я подумала, что на планете, на которой собираются загорать, солнца должно быть вволю.
— Так и оказалось.
— Значит мой расчёт оказался верен. А теперь выкладывай-ка мне всю подноготную о планете Поденка, пока вы с женой не отправились на пляж.
Я взглянул на дверь дома.
Поход к морю требует основательной подготовки. Значит, моя жёнушка появится ещё минут через пятнадцать, не раньше.
— Эта планета уникальна, — сообщил я. — На неё уже было двадцать экспедиций и сейчас готовится ещё две, большие и очень представительные.
