Владимир Гусев - Искатель, 1997 № 10
Обзор книги Владимир Гусев - Искатель, 1997 № 10
ИСКАТЕЛЬ 1997
Выпуск № 10
Александр ЩЕЛОКОВ
«ГРАНАТА ДЛЯ СУДЬИ»
Повесть
Александр Щелоков профессиональный военный, журналист. Его книги, написанные в жанрах детектива и приключений, — «Гашиш», «Черный трибунал», «Власть. Деньги. Секс», «Крысы в городе» — стали бестселлерами.
Сверкая в свете уличных фонарей намытыми до блеска антрацитовыми боками, массивный джип «гранд-чероки» со свистом вспарывал воздух и бешено рвался от центра в сторону городской окраины.
Фары дальнего света рассекали ночной полумрак, разбавленный желтым уличным освещением. Зеленоватая стрелка спидометра в слабом сиянии циферблата, сопротивляясь, склонялась к отметке «120».
Игорь Немцев, шалый десятиклассник с черными курчавыми волосами, горбоносый как древний эллин, впился в баранку двумя руками и весело гоготал. Он собирался нагнать на дружков страху своей отчаянной, бесшабашно-удалой ездой, и теперь веселился, видя, что это ему удалось.
Сидевший справа на переднем сиденье Захар Шахов, известный среди друзей как Захир Шах, поправил на груди ремень безопасности и процедил сквозь зубы строгое предупреждение:
— Кончай, Немец, прикалываться. В лоб дам!
Игорек зашелся в диком хохоте. Кайф у него находил выход в приступах неудержимой веселости.
— Забздели, шныри?!
Игорек качнул рулем — вправо, влево. Машина послушно ответила пьяным шатанием. Резина скрипнула на асфальте, заскрежетала с пугающим визгом.
— Притормози, впереди ментовка! — Захир Шах заметил вдали световое табло поста ГАИ и моргающий оранжевый знак светофора.
— А мы ей по рогам! — Лихой Игорек реготал голосом ревущего павиана. — Пусть утрутся!
Он прижал педаль газа к самому полу и погнал машину с сумасшедшей быстротой. Впереди мелькнул серый силуэт милиционера, выскочившего с жезлом в руках на проезжую часть,
Залился длинной трелью свисток.
— Ну, что видели? Он утерся!
— Видели. — Шах положил ладонь на руку Игорька и сдавил ее. — Тебе сказано — охолонись. Так? Значит успокойся. Давно рога не ломали?
— Шах, уже и приколоться нельзя?
Из-за спины водителя с заднего сиденья подал голос Ирек Урусов, один из постоянных членов компании.
— Ты, Немец, так приколешься, что нас всех потом с асфальта соскребать будут.
— Ладно, не потейте. — Игорь старался удержать марку лихого гонщика. — Куда теперь?
— Вали на дискотеку, — предложил Ирек. — Оттянемся.
Но для окончательного решения требовалось слово Шаха.
— Ты как? — спросил его Игорь.
— Лады, качай на дискотеку.
Пост ГАИ «Северный» располагался на выезде из Орловска. Высокое современное строение из стекла и бетона напоминало командно-диспетчерский пункт аэродрома. С его верхней площадки открывался прекрасный вид на поля и леса, окружавшие город, а дорога просматривалась на многие километры вдаль.
На посту дежурила смена сотрудников дорожно-постовой службы, вооруженная автоматами Калашникова, и обмундированная в бронежилеты. Было уже несколько попыток криминального «наезда» на пост, и милиционеры здесь не притупляли бдительности.
Первым мчавшийся с недозволенной скоростью джип «гранд-чероки» заметил сержант Ермолаев — молодой и впечатлительный сотрудник, который еще не утратил служебное рвение. Когда водитель-лихач не обратил внимания на предупреждающие сигналы и промчался мимо, Ермолаев инстинктивно схватился за автомат.
Капитан Костюрин, старший наряда, службу знал туго и потому даже не ворохнулся.
— Не дрочись! — сердитым возгласом он остановил Ермолаева. — Ты что, не понял, кто это?
— Не-е. — Полный простодушия ответ Ермолаева прозвучал растерянно. — А кто?
— Ну, рахит! Папу-маму по духу не узнаешь? Во, тундра!
Такой бурный поток критики не задел Ермолаева. Он знал — шило в зад учит лучше любой похвалы.
Костюрин уже не первый год служил в дорожно-патрульной службе, успел обтереться. Две пары казенных ботинок стер, дважды дырил погоны под новые звездочки. Мало? Это для кого как.
Но три взыскания — тупого научат пониманию, когда свистеть во след лихачу, когда просто махнуть рукой и отвернуться: не видел и все, хоть разжалуйте в рядовые.
— Глава! — Костюрин смачно сплюнул. — Отец благодетель.
Ермолаев понял о ком идет речь, но усомнился нет ли ошибки в определении номера.
— Как угадал?
— Ты номера различаешь?
— А чё?
— А то. Литеры ГБ — это губернаторский гараж. Он всю серию за собой закрепил.
— Понял, теперь запомню. Пусть катаются, свернут башку — только порадуюсь.
Ермолаев сказал и зло сплюнул: такой заряд служебного рвения и праведного гнева зря пропал!
Пригородный совхоз «Гигант социализма» при советской власти был огромным процветавшим хозяйством. Животноводство и овощеводство обеспечивали ему высокую прибыль. Ее вкладывали в развитие производства и социальную сферу. Совхоз по индивидуальным проектам возвел три жилых поселка и обустроил центральную усадьбу в селе Курганном, которое по мере роста Орловска оказалось в пределах городской черты.
В Курганном к одной из всероссийских спартакиад на деньги совхоза возвели большой крытый стадион. Победившая демократия ликвидировала зависимость России от русских и перестала интересоваться спортом. За несколько лет стадион дважды пережил крутые изменения в своей судьбе.
Сперва его превратили в крытый рынок. На беговых дорожках, на игровом поле с искусственным покрытием вольготно располагались розничные торговцы турецким, китайским и даже вьетнамским дерьмовым ширпотребом. Там же толпились и покупатели.
По мере быстрого падения покупательной способности рубля, роста таможенных тарифов, арендной платы и цен на рэкетирское покровительство торговля начала медленно хиреть, пока не сошла на нет.
Опустевший стадион приглядели оборотистые дельцы «шоу-бизнеса». Они превратили помещение в дискотеку. Огромное пространство заполнили грохочущими звуками некоего подобия музыки и ревом голосов эстрадных кумиров, затопили мельтешением красных, оранжевых, зеленых и фиолетовых прожекторов.
Буйство шума и всполохи света стали центром притяжения молодежи Орловска и пригородов.
Подлинный бум интереса к дискотеке вызвало появление в музыкальной Зоне цыган. Две семьи с огромным, почти кроличьим приплодом босоногих косопузых цыганят купили два дома в Курганном и наладили бесперебойную торговлю наркотиками на все уровни вкуса и финансовых возможностей.
«Нюхачи», «ширщики», «глотари» — нюхавшие, коловшиеся и глотавшие «дурь», могли получить все, чего желали. Цыганский ассортимент услуг не знал дефицита. Гаш, травку, смаль, мотяк, кикер, кокс, марафет, майку, морцефаль, гаян, дурцу, винт, ЛСД — или как его еще называли «Люсю с дыркой», цыгане безошибочно находили в своих загашниках и выдавали по требованию наркоманов.
Регламент купли-продажи дури был отработан до мелочей. Условный стук в дверь. Появление на крыльце цыганки. Просьба к хозяйке дать попить. Быстрый осмотр клиента. Кружка воды в руки — для понта. Указание где и как получить товар.
Затем обход дома. Со стороны огородов открывалось небольшое окно. Анонимная рука в резиновой перчатке получала деньги и выдавала товар.
Все четко, быстро и главное со знаком качества. На товаре цыгане не химичили. Знали — это дело опасное. Вольтанутые нюхачи обмана не прощали. И дискотека гремела, ее посетители балдели в беспрерывном движении, принимая всполохи света за сияние огней Эдема.
Местные жители, жившие плодами от тяжких трудов своих, одуревали от наплыва машин, от мельтешения буйных городских пришельцев, которые все вокруг вытоптали, заплевали, залили мочой, от шума и грохота, который вырывался сквозь стены зала и не давал допоздна заснуть аборигенам Курганного.
Дискотеку они с презрением называли «пунктом осеменения», словно в память о сгинувшей в небытие совхозной отрасли животноводства.
Городские остряки, не сговариваясь с деревней, ту же дискотеку именовали «случкой». И это не далеко отстояло от правды. Здесь всегда кучковались проститутки, промышлявшие среди молодежи, и просто так — любители плотских утех обоего пола.
Когда Шах, Игорь и верный их оруженосец Ирек вошли в зал, там уже мельтешила круговерть музыки, запахов пота, табака и секса.
Игорь покрутил головой, стараясь отыскать что-нибудь поинтереснее. И сразу заметил девушку.
Она стояла в углу у колонны со скучающим независимым видом. Высокая, плотная, по-крестьянскому крепко сбитая. Не манекенщица, или как еще говорят— не «топ-модель», длинноногая, с животом плоским, как доска, с ключицами, выпиравшими наружу, а нормальная ухоженная девка. Назвать ее красавицей было бы трудно, но молодость привлекает свежестью, которая компенсирует многие недостатки.
