Владимир Сидорович - Мировая энергетическая революция. Как возобновляемые источники энергии изменят наш мир
В наши дни интеграция распределенной и нестабильной генерации на основе возобновляемых источников в существующие электрические сети не является проблемой. Накопленный опыт Дании, Германии и других стран, а также научные исследования подтверждают, что даже без аккумулирующих емкостей и существенных технологических усовершенствований обычные электросети могут «переваривать» довольно крупные объемы солнечной и ветряной генерации. Когда 35 лет назад Дания начинала развивать ветроэнергетику, скептики говорили: при достижении 5 %-ной доли ВИЭ система станет нестабильной. По достижении 5 % противники повысили «планку нестабильности» и стали говорить уже о 10 %. Сегодня доля ветра в годовой выработке датского электричества приблизилась к 40 %, и датская энергетическая система является одной из самых надежных в мире.
Таким образом, энергетическая система 2050 как на национальном, так и глобальном уровне будет существенно отличаться от нынешнего уклада производства, передачи и учета энергии. Одним из важных признаков будущей системы станет существенная доля возобновляемых источников в производстве как электрической (в первую очередь), так и тепловой энергии. ГЭС и ГАЭС разных размеров, геотермальные электростанции, солнечные и ветряные электростанции промышленного масштаба, малые солнечные генераторы, интегрированные в здания, биогазовые когенерационные станции, системы хранения энергии и электромобили, объединенные в общую сеть с помощью smart grid, контактирующие между собой и с потребителями, – фундамент будущей системы уже заложен.
Цена новой энергетики
При обсуждении перспектив трансформации энергетической системы неизбежно возникают вопросы стоимости изменений. По мнению Международного энергетического агентства, для «переналадки» мировой энергетики на экологичный сценарий 2DC потребуются инвестиции порядка $40 трлн, которые необходимо осуществлять с сегодняшнего дня вплоть до 2050 г. Это впечатляющая сумма. Однако, как подсчитало Агентство, она, во-первых, представляет собой лишь малую часть глобального ВВП, а во-вторых, компенсируется экономией ископаемого топлива в размере $115 трлн, получаемой при реализации данного сценария[304].
«Так какую же долю в производстве энергии будут составлять ВИЭ?» – спросит дотошный читатель. Здесь я хотел бы рассказать историю уважаемой межправительственной организации, на которую работают сотни крупнейших экспертов, Международного энергетического агентства (IEA). В 2003 г. Агентство выпустило прогноз, по которому к 2030 г. возобновляемая энергетика (без учета гидроэнергетики) должна была достичь 4 %-ной доли в мировом производстве электричества, притом «в рамках агрессивного сценария». Но случилось так, что данную долю энергетического пирога возобновляемая энергетика получила уже в 2011 г., почти на 20 лет раньше[305]. С тех пор Агентство регулярно пересматривает прогнозы развития ВИЭ в сторону повышения. Что добавить к этому? Китайские плановые показатели (не прогнозы, а именно официальные планы) развития ветряной и солнечной энергетики за последнее десятилетие пересмотрены в сторону увеличения в десятки раз…
Мы ознакомились с разными сценариями развития, реализация которых зависит от множества факторов. Для отдельных стран, в первую очередь европейских, можно уверенно прогнозировать доминирующую или даже 100 %-ную долю возобновляемых источников в энергетическом балансе. Темп развития ВИЭ в остальном мире остается вопросом, хотя технологические и экономические предпосылки для самого широкого применения возобновляемых источников уже в наличии.
Что делать «энергетической сверхдержаве»
Россия может жить и развиваться только на основе научных исследований и разработок. Иначе сырьевая Россия погибнет[306].
Жорес АлферовМир стремительно меняется. Возобновляемая энергетика в сочетании с мерами по повышению энергоэффективности и развитием альтернативного транспорта коренным образом преобразует мировой энергетический уклад. Начинается закат эры углеводородов. Потенциал возобновляемой энергетики, который может быть задействован при существующем уровне развития техники, существенно превышает глобальный энергетический спрос. Капитальные и операционные затраты в строительстве и эксплуатации объектов возобновляемой энергии снизились до такого уровня, что она стала экономически конкурентоспособной.
Энергетическая сверхдержава
Россия сегодня прочно занимает место сырьевого придатка промышленно развитых стран и сильно зависит от мировых рынков углеводородов. Доля валютных поступлений от экспорта нефти, газа и продуктов их переработки в общем объеме российского экспорта составляет порядка 68 %[307], нефтегазовые доходы – это 50 % доходов федерального бюджета[308]. Судьбоносную важность для России сырьевых рынков подчеркивает тот факт, что новостные ленты отводят публикациям биржевых котировок цен на нефть самые видные места.
Сырьевой сектор российской экономики является основой материального благополучия российского общества. По сравнению с 1990-ми гг. государству удалось существенно увеличить бюджетные поступления от нефтегазовой отрасли, которые посредством распределительных механизмов направлялись на решение социальных проблем, способствовали повышению благосостояния граждан. Теперь данная основа подтачивается, развитие альтернативной энергетики сокращает сферу приложения углеводородов, сырьевые рынки становятся все менее стабильными, и ценовое давление будет сопровождать сырьевых предпринимателей до самого конца.
Позиционирование России в мире в качестве «энергетической сверхдержавы» было стратегической ошибкой. Страны, богатые сырьевыми ресурсами, продают на конкурентных международных рынках свои товары. Даже если бы Российская Федерация была единственным продавцом «эксклюзива», подчеркивание своей энергетической исключительности – весьма сомнительный маркетинговый прием. С покупателями нужно обходиться нежнее. В условиях высокой конкуренции за рынки сбыта в сырьевом секторе и возрастающего давления на сам сектор со стороны альтернативной энергетики подобные «позы исключительности» выглядят просто-напросто жалко. К тому же объемы российского экспорта углеводородов при международных сопоставлениях отнюдь не поражают воображение. Размер всех наших зарубежных поставок нефти за год в денежном выражении сопоставим с выручкой всего лишь одной компании Apple. Теперь даже этот небольшой по глобальным меркам ручеек начинает пересыхать.
В предыдущих главах мы рассматривали возможные сценарии развития возобновляемой энергетики и соответствующие перспективы сырьевых отраслей. Как и на всяком крупном рынке, временные и ценовые прогнозы здесь стоят недорого: посмотрите на высокооплачиваемых аналитиков, предсказывающих цены валют, акций или сырья к тому или иному сроку, – частота попадания в цель у них стремится к нулю. Поэтому я осторожно, в качестве довольно вероятного сценария, осмелюсь предположить, что в течение ближайших десяти лет мировые сырьевые рынки будут подвержены своим «обычным» колебаниям, которые мы наблюдаем на протяжении всей их истории. По прошествии этих десяти лет может начаться более явное сокращение спроса с последующим нарастанием его падения. Причиной такого развития станет отказ от использования углеводородного топлива при создании новых объектов электрической генерации и замещение выбывающих мощностей возобновляемыми источниками, а также рост энергоэффективности мировой экономики и переход на альтернативные виды топлива (электромобили) в сегменте легкового наземного транспорта. Поэтому нынешняя модель экономики страны, которая описывается фразой «нефть в обмен на продовольствие» или, как стали говорить в Новейшее время, «нефть в обмен на удовольствие», не имеет перспектив.
К сожалению, данные вызовы не вполне осознаются в России на правительственном уровне. Достаточно упомянуть заявления нашего президента о неконкурентоспособности возобновляемой энергетики или запись в твиттере Минэнерго в феврале 2015 г.: «Пока мы исходим из того, что промышленной альтернативы углеводородному сырью все-таки нет». Правительство не видит очевидных фактов или зарывает голову в песок. Ввод новых мощностей в одной только мировой ветроэнергетике за один лишь 2014 г. в объеме, превышающем все мощности российской гидроэнергетики, – это ли не промышленная альтернатива?
Для России ситуация осложняется еще и тем, что наш основной, европейский рынок, на который направляется большая часть российских нефтяных и газовых потоков, сделал однозначный выбор в пользу чистой энергии и движение в этом направлении будет происходить на нем быстрее, чем в среднем в мире. Переориентация экспортных поставок на азиатские рынки требует значительных капитальных инвестиций в транспортную инфраструктуру, при этом оправданность таких вложений также неочевидна. И Китай, и Индия ускоренными темпами развивают возобновляемую энергетику, и не факт, что к моменту создания необходимых транспортных мощностей они будут нужны. Точнее, никто не откажется от покупки сырья, но вот какой ценой?
