Рей Рид - БЕГИ!
Обстановка в этом районе от других особо не отличалась. Здешние дома оказались
точно такими, как и в Горизонте. Ветхие, теплые, обитаемые стояли бок о бок с
развалинами. Бездомные жались друг к другу, пытаясь согреться, вытягивая руки над
костром, а работяги спешили вернуться в свои дома, прогретые печью.
Драгдилер позавидовал тем, кому есть куда вернуться, тем, кого дома ждет семья и
миска горячего супа. Сейчас он бы многое отдал, чтобы оказаться в подобном месте, но
подавив в себе накатившую грусть, начал присматривать, где бы остановиться на ночь.
Выбрав один из полуразрушенных зданий, неказистых и с виду самых опасных (ведь
никто не полезет в дом, который, кажется, сейчас рухнет, а Грегу не хотелось, чтобы
бездомные составили ему компанию) решил устроиться там на ночлег.
После крушения уцелела всего одна комната. Погребенная под грудой камней она
совсем не привлекала внимания, а внутрь можно было попасть только через окно. Старая
фанера, разбухшая от бесконечного дождя, служила дверью. Грег безжалостно оторвал от
нее трухлявый кусок и проскользнул внутрь. Пол был усыпан осколками камня. Однако,
пошарив в темноте, парень смог расчистить себе место. Он свернулся калачиком под
окном, чтобы в случай неожиданного проникновения или опасности быть как можно
ближе к выходу, и погрузился в дремоту.
Ему снилось огромное золотое поле. Золотым оно казалось из-за пшеницы. Где-то
на краю горизонта виднелся лес. По небу ползли ленивые пушистые горы облаков. Но
самым главным было солнце. Оно было таким ярким, что Грегор смотрел на него до тех
пор, пока ему не показалось, что он слепнет. Оно грело его кожу, и парень почувствовал
небывалое тепло и радость.
– Деда! Деда! Смотрит, как я могу! – Голос маленькой девочки заставил его
обернуться. В тени огромного дерева малышка каталась на качели. Она так лихо
раскачивалась, что Грег не на шутку забеспокоился, а выдержит ли ветка, к которой он
привязал канат.
Он хотел крикнуть ей: «осторожно», но его внимание привлекла сочная листва
этого дерева. Такого насыщенного зеленого Грег в жизни не видел. Он замер. Лицезрел эту
удивительную красоту и наслаждался ее шелестом, словно музыкой.
– Пап, с тобой все в порядке? – Теперь уже женский голос зазвучал где-то над ухом.
Голос принадлежал его дочери, уже ставшей женщиной. Матерью. Грегор посмотрел на
свои сморщенные руки старика, но больше его поразили манжеты рубашки, такие чистые.
Грег в жизни не носил таких чистых рубашек. Она даже пахла чем-то очень приятным.
Девочка, что каталась на качели, рассмеялась, и Грег проснулся. Его трясло от
холода, но он упрямо закрывал глаза, желая вернуться в свое видение. Понимая, что в
реальности его ждет серость, голод, безнадега, а главное – неопределенность. Он отчаянно
стремился назад, но дверь в мир грез уже захлопнулась.
Реальность ударила в лицо, и Грег почувствовал впервые в жизни, что хочет
вскрыть себе вены. Одежда на нем была сырая от вчерашнего дождя. Холодный и
голодный, он оторвал остатки фанеры, впуская в помещение свет и прохладный ветер.
Хлеб в сыром рюкзаке пропитался влагой и стал абсолютно не съедобным. Сделав глоток
воды, парень еще больше замер. Что и говорить, это утро новой жизни стало для него
настоящим испытанием. По крайней мере, дом не рухнул на него и не похоронил заживо.
На улице уже маршировали рабочие. Грег с ужасом подумал, сколько им предстоит
пройти до полей и обратно. С каменными лицами они проходили мимо, не обращая
внимания на бездомных, столпившихся у костра. Грея руки над крошечным пламенем эти
люди-отбросы тоже особого интереса к работягам не проявляли. Незамеченный, Грег
выскользнул из развалины и направился вперед, сливаясь с толпой. Желание умереть
прошло, словно его никогда и не было.
Купив у очередной обезумевшей женщины с маленьким ребенком молока и хлеба,
Грегор продолжил путь. Он ел на ходу, жадно уничтожая завтрак, временами натыкаясь на
прохожих. Они бросали на него пустой взгляд и шли дальше, словно были роботами без
чувств и эмоций.
От молока и хлеба есть захотелось еще больше. Убеждая себя перетерпеть, парень
принялся усиленно обдумывать свое положение. Ему нужен был план.
Если Правительству нужно, чтобы его убили, значит за ним скоро придет кто-то
другой. Это просто вопрос времени. И что же делать?
Гоняя в мозгу этот вопрос без внятного ответа, парень шел по улице, пока случайно
не увидел ее, ту самую рыжеволосую незнакомку, что вчера утром ворвалась к нему и
требовала вернуть свою драгоценность. Рука тут же шмыгнула в карман и нащупала
холодный металл. Пальцы пробежались по цепочке, нащупали кулон. Грег облегченно
вздохнул.
Эта девушка сильно выделялась из толпы работяг именно из-за ярко-рыжих
локонов. Джоанна шла ему навстречу, но из-за огромного количества народа, конечно, не
заметила драгдилера. Да и по сторонам она не особо глядела. Грег улыбнулся ее затылку, и
вдруг понял, что ему нужно делать.
Он пойдет в Улей.
– Стерва! – Раздалось на всю улицу перед тем, как входная дверь закрылась,
отделяя, разводя двух сестер по разные стороны. Девушка опустила руки в карманы и шла
точно вперед, не оглядываясь.
Джо не волновали слова Сильвии. Странно, что она вообще еще жива. Ну, как
жива… по крайней мере, пока еще способна передвигаться. Видимо, вселенная решила,
что не стоит пачкать об нее чьи-то руки. Сильвия вполне может сама от себя избавиться.
Что, в принципе, и делает. Достаточно успешно, надо сказать.
Рыжая коса Джо касалась самой талии и покачивалась из стороны в сторону от
каждого шага. Девушка шла в поле, как и все эти люди, вышедшие с понурыми лицами из
своих домов. Работы предстояло много, даже несмотря на воскресенье. Ты можешь брать
выходной, но готовься пахать, как проклятый на следующий день. Урожай не может ждать.
А порченный урожай – еще десяток голодных людей. Из соседних домов неспешно
выходили люди, в большинстве своем мужчины. Женщины остаются с маленькими
детьми, у кого детей нет – идут работать. Все просто. Однако, не все направляются на
поля. Жизнедеятельность должна поддерживаться во всех сферах, пусть и скудновато.
Джо пыталась отогнать от себя мысли о ссоре с сестрой, которая заключалась в том,
что свою комнату девушка начала запирать. Там хранится небольшой запас талонов.
Несколько Джо носит с собой. Совсем голодной остаться – перспектива не из улыбчивых.
Слева скрипнула дверь, оттуда вышла молодая женщина со светлыми волосами, что самую
малость выглядывали из под косынки. На лице ее выделялись только огромные темные
глаза. Белая кожа казалась такой тонкой, чуть ли не прозрачной, что в некоторых местах
были видны паутины вен. Она провожала старшего сына на учебу. Да, в этом мире были
школы. В них преподают базовый курс и обучают профессии. Два в одном. Получите и
распишитесь! Мальчуган в протертых ботинках сжимает тетрадь. Он быстро перебирает
ногами – опаздывает.
– Привет, Джо! – Воскликнула женщина и помахала рукой.
– Нина! Здравствуй! – Джо улыбнулась, хотя делала это довольно редко. – Как
Тони?
– Бегает, как видишь! – Посмеялась она. – Сорванец.
Джо в кармане потерла пальцами два талона. Размышления были не долгими.
Девушка, спеша, подошла к Нине и протянула один. – Возьми.
– Нет, Джо. Я не могу.
– Конечно, можешь! – Рыжеволосая девушка буквально всунула потрепанный талон
в руку женщине. – Увидимся, Нина. – Кинула она, возвращаясь на грязную дорогу.
После вчерашнего дождя пыль быстро превратилась в жижу, которая теперь
прилипала к ботинкам. И снова придется увозиться по плечи в грязи, пока работаешь в
поле. Джо не терпелось увидеть Родни, поговорить с ним. Возможно, вразумить или хотя
бы спокойно выслушать – как-никак весь день впереди. Он должен был прикрыть ее вчера,
иначе сегодня она провозиться в поле до полуночи, чтобы заработать гребаный талон.
Хотя и такая перспектива была не самая отвратная. По крайней мере, Сильвия не будет
маячить призраком перед глазами. А ведь еще несколько лет назад они были дружны.
Были. Прошлое не вернуть, оно блекнет, подобно чернилам на бумаге.
Джо провела ладонью по заплетенным волосам и украдкой осмотрелась вокруг.
Толпы людей, кучками и в разнобой, подобно запрограммированным роботам, вяло брели
по улицам города. Они, как муравьи, выходили из своих жилищ и присоединялись к стаду.
Картина не из приятных. Джо тошнило от ослинности людей. Они, и правда, были, как
роботы. Отдали приказ – выполняют. Но возмущаться было не логично – Джо тоже брела
среди этой толпы, пусть и в стороне. Однако, суть это вряд ли меняло. Надо работать –
