Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…
Первым делом девушка убрала травяную повязку, а, скорее, та слетела сама. То, что она увидела, повергло её в шок. Но самоотверженная медподруга тут же взяла себя в руки. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоится. И успокоилась, но при этом получила такую дозу мурашкиных ароматов, что едва сдержалась, чтобы не выскочить на свежий воздух. Дело в том, что поголовье Йолиных мелких попутчиков почти не сократилась после всех водных процедур. А в замкнутом пространстве сарая это ощущалось особенно остро.
Далее на рану ковшом было вылито полведерка раствора перманганата калия – марганцовки, одним словом. Следом порез был обработан перекисью водорода. До сего момента Йоля, затаив дыхание, следивший за происходящим, увидел шипящую пену и удивлённо заурчал. «Терпи, казак», – приговаривала Ольгаа. «Казак» терпел…
Но что делать дальше? Зелёнка и действительно стерильная повязка – всё это хорошо, но явно не достаточно. Рана была такова, что требовала более серьёзного вмешательства, а именно того, чтобы её зашили, дабы избежать каких-то серьёзных последствий и скорейшего заживления. Но извините, это было выше Ольгиных сил – фельдшера поневоле. Она и так превзошла себя. А тут… А тут – работа хирурга.
Уже смеркалось. Ладно, утро вечера – мудренее. Девушка с облегчением вышла на свежий воздух. Потом принесла в импровизированный лазарет то же ведёрко, но с чистой водой, а ещё овощей с огорода и краюху хлеба. Чем питается гость? Оставалось только гадать и надеяться, что не сырым мясом… Напоследок она, обращаясь к больному, зачем-то многозначительно произнесла кинологическую команду: «Место!», и ушла доделывать неотложные дела по хозяйству. Йоля, кажется, её понял. Да и куда ему теперь-то «бежать с подводной лодки»…
Ольга на ночь всё-таки закрыла все засовы, положила рядом заряженное ружьё и спала беспокойно. А под утро вспомнила один случай, который ей рассказала пожилая женщина-зоотехник, когда Ольга проходила практику в таёжном заповеднике. Кажется, в сложившейся ситуации это был вариант…
День обещал быть солнечным. Ольга первым делом заглянула на сеновал. Всё-таки ей хотелось убедиться, что вчерашние события были кошмарным сном. Но, увы, «кошмарная явь» сидела на том же месте и в той же позе, а повязка на ноге сильно побагровела. Еда была не тронута, только воды в ведёрке поубавилось. «Место!», – подтвердила Ольга вчерашнее указание и поспешила к палисаднику, где в изобилии произрастала цветущая мальва.
Пчёлы и шмели, как им и полагалось, собирали нектар в разноцветных колокольчиках цветов. Погода тому способствовала. Девушка отслеживала, куда залетали именно пчёлы. Улучив момент, она проворно смыкала лепестки цветка, отрывала ароматную ловушку от стебля и отправляла добычу в стеклянную банку с крышкой. Поймав таким образом с десяток пчёл, барышня поспешила на сеновал. Там она осторожно сняла повязку с Йолиной ступни, ещё раз обработала рану остатками перекиси водорода и преступила к главной процедуре. Вытряхивая очередную невольницу из цветка в блюдечко с водой, она аккуратно брала беспомощное насекомое за крылышки и сажала пчелу на край пореза. Жало впивалось в кожу. Йоля терпеливо сопел. Так Ольга посадила по четыре пчелы с каждой стороны раны, остальных отпустила. Снова перебинтовала ногу, но уже чистыми полосами распущенной простыни – запас бинтов иссяк, и опять поспешила на свежий воздух. Йоля сочувственно проводил её взглядом. Да, он понял – не дурак, что исходящие от него ароматы, мягко говоря, доставляют девушке некоторые неудобства. Ну что он мог поделать…
Ольга немного успокоилась. Она только сейчас убедилась, что этот народный метод начинает действовать, когда прямо на глазах края раны стали опухать и как бы затягивать порез. Если дальше пойдёт так, как ей рассказывали, то через пару дней гостя можно будет выпускать. И куда дед Ёшка опять запропастился. Всё-таки с ним было бы куда спокойнее.
Весь день прошёл в домашних хлопотах. Пару раз Ольга заглядывала к постояльцу. Тот, на удивление дисциплинированно, оставался на прежнем месте, к предложенной еде так и не притронулся, только пил воду. Но было видно, что скучал. Йолю можно было понять. Ну, есть он просто не хотел, да ему это и не требовалось. Вода – другое дело. С места он не сходил, дабы хозяйку лишний раз не беспокоить. Да и чего дёргаться. Он чувствовал, что проведённые над ним процедуры должны как-то помочь. А иначе он – это не он. Вот немного отудобит, а там и предпримет что-нибудь эдакое. Хотя, что именно, он понятия не имел. Только нога вот теперь сильно зудела и жутко чесалась. Но он понимал, что там трогать ничего нельзя. И от этого становилось ещё тоскливее…
На второе утро хозяйка, заглянув в свой лазарет, с удовлетворением отметила, что повязка на пациенте осталась практически белоснежной. Ну и, слава Богу! Теперь оставалось только немного подождать. О боже! Ну, нет. Невозможно больше терпеть! Невозможно больше ждать! Девушка решительно приблизилась к Йоле и строго предупредила: «Не знаю, как у вас, а у нас сегодня банный день. Готовься!». Интересно, это как ему надо было готовиться? Приготовить смену белья что ли? Наверное – морально… Йоля так и понял, что выгонять его пока не собираются, но к очередному испытанию ему приготовиться следует.
Нынче как раз была суббота, и дым из банной трубы не мог бы вызвать лишних вопросов, если уж до конца соблюдать законы конспирации. Известно, для деревенских баня – не просто мытьё, ритуал.
И так, баня была успешно протоплена. А что дальше? Теперь у Ольги решительности что-то поубавилось. Ну, дед Ёшка! Как всё-таки тебя не хватает…
Эх, где наша не пропадала! Опять же – ответственность за тех, кого вилком огрели… Ай, ладно! «Глаза боятся, руки делают», – продолжала подбадривать себя девушка.
И вот настал момент, когда откладывать процедуру было бы просто нелепо. Ольга зашла в сарай, показала глазами на баню и кивнула в ту же сторону для убедительности. Йоля послушно встал, заполнив собой всё пространство сеновала, и, ступая только на пятку раненой ноги, достаточно уверенно проследовал за хозяйкой. Ольга до этого как-то стеснялась более пристально рассматривать гостя, а теперь всё-таки оценила его могучую фигуру. Пропорции, конечно, были своеобразные, но во всём его облике чувствовалась огромная сила и естественность, а ещё… А ещё, как ей показалось, доброта…
Йоля на удивление легко разместился внутри бани, просто усевшись на пол. Он с любопытством наблюдал за всеми приготовлениями. Обстановка здесь напоминала хозяйство пепельного отряда, но было гораздо жарче, а пахло гораздо приятнее.
Ольга в длинной до пят сорочке деловито готовила воду в самом большом тазу, какой нашла. Но главное, она обнаружила щётку на длинной ручке, которая без дела валялась на чердаке. Это значительно облегчало её задачу. И теперь она думала, чем её лучше намылить.
Йоля со своими мурашками всей шкурой чувствовал, что ему готовят что-то совершенно противное его естеству, как, например, того Ихтиандра лишают воды или наоборот… Но чего не стерпишь ради… А действительно, ради чего? Эх, не терзайте душу. И так залезли в дебри – дальше некуда…
Ольга последний раз выглянула в предбанник вдохнуть свежего воздуха и энергично приступила к санобработке диковинного гостя. Сначала она полила всего Йолю горячей водой из ковша, затем с помощью шампуня и щётки намылила ему спину и верхние конечности, а потом, вконец осмелев, со словами: «А теперь сам», вручила ему щётку. Йоле два раза говорить не пришлось. Смысл процедуры он уловил сразу. Примерно тоже самое и они там у себя периодически проделывали с помощью гребешка, но без воды и этой пахучей пены. Процедура ему начинала всё больше нравиться. Чёрт с ними – с этими мурашками. Других наживём…
И с неистовством мазохиста новоявленный поборник чистоты натирал бока, конечности и прочее хозяйство, периодически подставляя огромную ладонь для очередной порции шампуня. Ольга с интересом наблюдала за сноровистыми движениями гостя, сокрушалась, что весь шампунь извела на этого детину, а временами смущённо отводила глаза в сторону и фиксировала в сознании весь сюрреализм происходящего.
Наступил момент ополаскивания. Но прежде Ольга плеснула на каменку полковша кипятка травяного настоя. Треск шипящей воды и обжигающая волна душистого пара не испугали гостя, а, судя по его виду, только позабавили. Этот «контрольный выстрел» супротив разных паразитов, но вопреки банных правил, хозяйка посчитала вполне уместным, а Йоля перенёс этот непривычный и неожиданный термоудар вполне стоически.
Теперь Оля, вся раскрасневшаяся, в насквозь промокшей и прилипающей к телу сорочке, поливала Йолю прохладной водой, а тот, войдя во вкус учинённой над ним экзекуции, сейчас откровенно блаженствовал.
Удивительное дело, но, не смотря на всю необычность и неоднозначность ситуации, девушка не испытывала при этом ни малейшего страха, ни беспокойства, ни даже смущения. Наоборот, к своему подопечному она теперь испытывала скорее материнские чувства, как к дитю, хоть и большому, но неразумному. И даже когда «дитё», беззастенчиво рассматривая рельефно выделяющуюся грудь девушки под полупрозрачной сорочкой (ведь, у Мен была немного другая «конструкция»), откровенно спросило: «У-у?», Ольга шутливо отмахнулась:
