Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
бесперспективном споре.
– Не могу, ты ж за главного…
Оперативно наведя справки по своим каналам, Заур Имранович как человек
дальновидный и расчетливый, признал право руководства следствием за ревизором из
Москвы и не собирался вставлять палки в колеса. Напротив, готов был оказать всяческое
содействие всей мощью южноморского УФСБ. Но чтобы его действия не выглядели
полной капитуляцией, держался уважительно, но подчеркнуто холодно и независимо,
обращался на «ты», демонстрируя равенство положений.
Леднев откинулся на спинку кресла, пристально взглянув в непроницаемое лицо
Хаджиева, перечеркнутое от брови до скулы застаревшим шрамом, и только сейчас
заметил в руках того пластиковый пакет для вещдоков, в котором лежал… небольших
размеров пистолет. Лучшего подарка ожидать было нельзя.
– Свежий, еще порохом пахнет. – Заур бросил находку на стол, явно ожидая
аплодисментов. – Криминалисты обнаружили пальцы, обещают их идентифицировать в
кратчайшие сроки. В магазине не хватает одного патрона. Думаю, именно из этого ствола
и завалили Бориса Андреевича.
Происходящее больше походило на сон, нежели на реальность. Обнаружение орудия
убийства позволяло надеяться на скорое раскрытие преступления по горячим следам.
– Где нашли?
– Мои бойцы вслед за вашими проверили все углы и закоулки, – не мог Хаджиев не
пройтись вскользь по милицейскому прошлому Леднева, не уколоть слегка, показав
профессионализм собственной службы и низкий уровень подготовки полицейских кадров.
– А он лежит тихонечко, голоса не подает, вида не кажет. Схоронился в урне, где
сотрудники администрации в будни курят, в северном крыле возле запасного выхода.
– Киллер мог там пройти?.. Тогда понятно, почему постовой на входе не видел никого
подозрительного.
– Дык, закрытый он, – хохотнул Заур Имранович. – Лет несколько уже закрыт. Это ж
пожарный выход! – в словах сквозила ирония российской действительности. – Сам же
понимаешь, пожинспектора сюда на пушечный выстрел не пустят.
Василий Петрович поднялся из-за рабочего стола и присел в низкое кресло напротив
начальника УФСБ. Взял в руки упакованный в пластик «Вальтер», блестящий покатыми
воронеными боками.
– Точно закрыт?
– Лично удостоверился, – заверил Хаджиев.
– Надо все же проверить: может, пользовались недавно, – не унимался Леднев.
– Уже! Дал указание экспертам.
Трудно было поспорить, что несмотря на неукротимый нрав, свойственный многим
выходцам с Кавказа, с Хаджиевым приятно работать. Леднев смотрел на горца, небрежно
расположившегося на диване, в темно-синем дизайнерском костюме, в расстегнутой у
ворота сорочке, плотно охватывающей бычью шею, на его ехидную усмешку, застывшую в
уголках губ. И вдруг представил его совсем в иной обстановке, более подходящей образу:
на привале возле огромного валуна, облаченного в камуфляж, с раскалившимся на солнце
калашниковым наперевес. И ухмылка его сразу обрела смысл: прошедший воду, огонь и
медные трубы, Заур открыто смеется над жизнью.
– Что думаешь?
– Хрень какая-то получается, – Заур Имранович задумчиво почесал ладонью коротко
стриженный затылок. – Какой-то киллер-недоделок у нас вырисовывается. Тайно проник в
здание администрации, незамеченным пробрался в кабинет Штурмина, грохнул советника
и испарился. Начало – изумительное. А дальше?
– А дальше начал косорезить, – подхватил Леднев. – Оставил на столе
предположительно предложенную ему чашку кофе, позволив нам считать, что убийца был
знаком с жертвой. Гильзу подбирать не стал. Теперь понятно – ствол скинул здесь же.
Только зачем его надо было уносить с места преступления? Почему нельзя было бросить
там же, сразу после выстрела?.. Ну, а пальцы – это перебор, который вдребезги разбивает
версию о предумышленном убийстве.
– И я о том же, – Хаджиев подался вперед. – Думаю, мы стали жертвой стереотипов, с
удовольствием поверили в версию, в которую очень хотели верить: люди, подобные
Штурмину, не погибают просто так, случайно. Хотя налицо спонтанные, необдуманные
действия преступника. Все его поступки имеют исключительно эмоциональную окраску.
– Случайность? Аффект? – Василий Петрович искал возможные версии. Лежавшая на
поверхности при ближайшем рассмотрении не выдержала никакой критики.
На лбу Хаджиева заложилась глубокая складка, точно зародившаяся глубоко в мозгу
мысль оставила за собой борозду.
– Найдем, откуда ноги у «Вальтера» растут – найдем убийцу, – заключил он.
– Тогда занимайтесь пистолетом, а мы отработаем окружение советника. Если
преступник свой, он обязательно должен быть где-то рядом, обязательно должен
нервничать сейчас, места себе не находить, – постановил Леднев. – Так что пойдем с
разных сторон и возьмем его тепленьким.
Заур, соглашаясь, кивнул головой. Вокруг советника крутилось столько людей, что
Следственному управлению совместно с полицией при всей старательности и недели не
хватит, чтобы допросить всех, кто был с ним тесно связан: чиновники различного ранга (с
ними обязательно возникнут проблемы); сотрудники правоохранительных органов (с
этими тоже, при том, что и Хаджиев, и Панов гипотетически могут входить в круг
подозреваемых); партнеры по инвестиционным проектам с администрацией края, которые
курировал Штурмин; родственники, друзья, соседи. Он же собирался за считанные дни
выяснить всю подноготную орудия убийства, нисколько не сомневаясь, что не
искушенный в вопросах конспирации профан не мог не наследить при приобретении
пистолета.
– Но выстрел был всего один…
– Один, – согласился Заур.
– И пуля легла четко между глаз. Как по написанному. Разве так может выстрелить
человек, для которого убийство – не профессия?
– Повезло! – без доли сомнения заверил Хаджиев. – Еще в молодости в Карабахе я
лично видел, как жена офицера дислоцированной там воинской части, схватив автомат, не
целясь, двумя одиночными уложила двоих шайтанов, вломившихся к ней в дом. Каждому –
по пуле в сердце. До этого она ни разу в жизни не держала в руках оружия страшнее
кухонного ножа. В стрессовой ситуации люди способны творить чудеса, поверь.
Леднев кивнул, продолжая сомневаться: мне бы твою уверенность.
– Добавь к уже названным косякам, допущенным убийцей, что пистолет был без
глушителя. Несмотря на субботний день, в администрации полно народа, многие могли бы
слышать выстрел.
– По заверениям экспертов, смерть наступила рано утром. В здании кроме постового
на входе никого не было.
– Вот я и говорю: не профессионально. Идти на убийство и вместо того, чтобы
хорошо подготовиться, надеяться, что никто не услышит?
– Надо искать мотив! – Леднев прихлопнул ладонью по столику. – Будет мотив,
очертим круг подозреваемых. – Он замолчал, а затем, глядя в глаза Зауру, спросил, – А что,
по-твоему, представлял из себя Борис Штурмин? – в его голове уже сформировался
четкий образ советника губернатора, который необходимо было дополнить
некоторыми штрихами. – За что на него могли покушаться?
Начальник УФСБ задумался, не торопясь с ответом. Извлек из кармана пиджака
пачку сигарет, зажигалку. Прикурил и долго смотрел, как струйка сизого дыма медленно
поднимается к потолку.
– Мешал многим… Сложный был человек. Двумя словами не опишешь. Война,
контузия, затем снова война. Это, знаешь ли, закаляет и держит в тонусе. Решения
принимал молниеносно. Если что не по его, рубил шашкой, не задумываясь. Многих
людей поломал, многим жизнь испортил. Так что желающих с ним поквитаться – пруд
пруди. Очередь – на годы вперед. Но при всем справедливый был, ничего не скажешь. В
ситуации разбирался досконально, каждую мелочь учитывал.
– Имена назвать можешь?
Вечная ухмылка Заура стала циничнее.
– Для начала сходи в кадры краевой администрации, возьми личные дела сотрудников
и начинай по списку. Затем иди в главк МВД и – по тому же алгоритму. От начальства и по
всей иерархии. Чтобы время сэкономить, тех, кто на земле службу несет, трогать, пожалуй,
не стоит. У них у единственных к Штурмину не было претензий. А остальные… Или
