Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth: A Biography of Led Zeppelin]
Так и было. Остальные музыканты были практически очарованы дикой техникой Бонэма, которой он ни у кого не учился. Пейдж рассказал мне историю о том, как во время второго тура столкнулся с заслуженным ударником Ронни Верраллом. «Ронни был из прошлой эпохи, — объяснял Джимми, — великолепный ударник, игравший в группе Теда Хиза. Теперь он вместе с Биг Джимом Салливаном играл в гастролирующей группе Тома Джонса, и мы наткнулись на них в «Шато Мармот». Поздоровавшись, он спросил: «Где ваш ударник? Я хочу с ним поговорить“. Он хотел узнать, использовал ли Бонзо сдвоенный басовый барабан в ‘Good Times Bad Times’». Когда Джимми сказал, что тот его не использовал, Ронни еще больше загорелся желанием повидаться с ним. «Поэтому я привел его к Бонзо, и первым, что он произнес, было: «Как ты это делаешь?“ И я видел его лицо, когда Бонзо ему показал. Весь вид Ронни говорил: «Черт подери!“ И это парень, который был вроде как одним из лучших, понимаете? Я думал — ух, раз музыкант такого уровня обращает внимание на то, что делает этот парень, это поразительно, понимаете?»
А внимание обращали не только старые джазисты. Подоспело целое новое поколение рок–н–ролльных ударников, которые наблюдали за тем, что делал Бонэм. Не только его старый приятель из Брама Билл Уорд, который вот–вот познает успех такого же уровня с Black Sabbath. «Сегодняшние мастера–ударники действительно могут сделать класс и знают кучу трюков, благодаря существующим потрясающим новым технологиям, — говорил он мне. — Но я слышал, что Бонэм вытворял на одном басовом барабане, когда ему было семнадцать. Единственный, кто мне приходит на ум, кто делал нечто похожее до него, — это Бадди Рич, большим фанатом которого был Джон. На самом деле, чтобы увидеть такую работу, действительно надо оглянуться на ветеранов. Чутье Бонзо и то, что он вложил в рок, настолько рафинированы, что он лучший пример, который может услышать любой ударник. Если хотите узнать, куда поставить акцент или как использовать синкопы, послушайте мастера, ведь Бонэм был безусловным мастером даже в юности». Или как мне позже сказал еще один приятель Бонэма, с которым они дружили будучи подростками, Бив Биван, позже также ставший полноправной звездой сначала с The Move, а потом с The Electric Light Orchestra: «То, что Бонзо мог вытворять на басовом барабане, используя только ножную педаль, было просто возмутительным. Он, определенно, превосходил меня в отношении чистого таланта. Людям иногда просто было сложно понять его сногсшибательную индивидуальность». Биван сказал, что новички The Move изначально думали о том, чтобы предложить место ударника Бонэму, однако изменили свое мнение и обратились вместо него к Бивану. «The Move в первые дни вообще не пили, и они подумали, что Джон может стать источником повышенной опасности…»
Ко времени, когда вы познакомились с Робертом, ты уже знал, что ты хорош. Это было в Oldhill Plaza, и он был одет, как педик, выступая в качестве конферансье. Потом он вышел со своей группой, Crawling King Snake, в футболке и джинсах. Группа была дерьмовая, и после ты сказал ему об этом, но он, как ни удивительно, не расстроился. И ты сказал ему, что делаешь ему одолжение, предлагая играть с ними. Он взглянул на тебя и засмеялся, и ты подумал, что он, должно быть, издевается и чуть не дал ему по зубам. Но было очевидно, что он может петь, поэтому на этот раз ты простил его. Он был одним из тех парней и даже выглядел, как настоящий певец, а найти такого было не так–то просто. Вам обоим было по шестнадцать, но ты всегда был старшим. И все шло неплохо, вы регулярно выступали в The Wharf, этом пабе в Ворчестершире. Ты играл, держа в ногах пинту крепкого горького пива, и опустошал стакан за стаканом. Но никогда не сбивался с чертового ритма, вытворяя за установкой такое, что не делал больше никто. Колотя по ней чертовски сильно! Бог с ним, со смазливым певцом, получите–ка лучше этого!
Тогда ты еще жил дома, в Реддиче, в трейлере позади магазина твоей матери в Аствуд Банке. С кем ты только не поиграл: Terry Web & The Spiders, The Senators, теперь вот эти. Либо они избавлялись от тебя, потому что ты играл слишком громко — кретины! — либо тебе становилось скучно, и ты уходил сам. Говоришь им, что тебе нужно почистить барабаны, потом вытаскиваешь их из фургона — и это последний раз, когда они тебя видят. Та–дам!
Crawling King Snake тоже отыграли всего пять минут, прежде чем тебе надоело их поддерживать. Потом были The Nicky James Movement — классный певец, но ни одной чертовой песни, — затем Locomotive, следом A Way of Life — еще одна крутая группа, у которой не было ни одной жалкой собственной песни, по крайней мере, ни одной, которая тебе бы нравилась. Этих ты хотя бы помнил. С некоторыми ты выступал только один вечер. Некоторые уже были наслышаны о тебе и держались от тебя подальше. Дэйв Пегг, басист A Way of Life, а впоследствии — Fairport Convention, говорил: «Если вы были в одной группе с Бонэмом, то вы знали, что вас никогда больше не пригласят выступать. Мы часто отыгрывали только половину концерта». Да, порядок, но, как сказал твой приятель Мак Пул, может, тебя и увольняли за то, что ты был слишком громким, или слишком пьяным, или не появился где–то вовремя, или пропустил репетицию, или еще какой чертов ад, но никогда тебя не выгоняли из–за того, что ты был недостаточно хорош, приклеивая серебряную фольгу на басовый барабан, чтобы сделать его еще громче. Ты смотрел на это так: я делаю что хочу, не нравится — отвалите.
Единственное, что тебе нравилось почти так же, как игра на ударных, — это перехватить пинту — или десять! Как всегда говорил другой твой приятель из Locomotive Джим Симпсон: «Время быстро бежало в компании Джона». Однако, это не остановило этого козла от того, чтобы уволить тебя, так ведь? В первый раз логично, за то, что ты залез на барабаны и начал раздеваться. Но он был джентльменом, этот Джим, и всегда в конце концов брал тебя обратно. Особенно когда ты приносил ему 200 пачек сигарет Benson & Hedgens или бутылку виски, стибренную из магазина. Конечно, в итоге ты помогал ему с распитием, но разве это имеет значение, так ведь?
Даже накануне своей свадьбы ты не мог не напиться от души. Надев свой свадебный костюм, ты собирался посмотреть, как играет Мак, залез за его установку и продырявил барабаны. Он заорал на тебя: «Оставь их в покое, черт возьми!» Но ты просто засмеялся. В любом случае, ты никогда не понимал всей этой суеты из–за ударных установок. Ты смотрел на парней вроде Мака, обращавшихся со своими установками, как с золотым песком, и кривил лицо. Когда работа была сделана и наставала пора упаковывать инструменты, ты просто сбрасывал чертовы штуки со сцены, а потом закидывал их в фургон. Мак сказал, это объяснялось тем, что твою установку купил тебе отец, а ему приходилось самому выплачивать кредит за свою. Чепуха, — сказал ты ему, — ты просто завидуешь.
Было еще кое–то помимо барабанов. Жена, например. Ты встретил Пэт Филлипс, когда вам обоим было по шестнадцать, после концерта, который ты отыграл с Терри Уэббом в Oldhill Plaza. Она спросила, почему ты не одет в парчовый костюм, как Терри, а ты просто взглянул на нее и рассмеялся. Вы с твоим братом Миком стали тусоваться с Пэт и ее сестрами, Шейлой, Маргарет и Берил, и это были, как сказал Мик, «вечеринки каждую ночь!» Всего через несколько месяцев Пэт поняла, что, так сказать, ждет ребенка, и ты поступил порядочно. Даже хотя в то время ты снова был без работы, для свадьбы ты заказал у старого Робинсона в Реддиче костюм, сделанный по меркам, и он позволил тебе заплатить в рассрочку. Годы спустя, когда ты сделаешь деньги с Zeppelin, ты как следует отплатишь ему, заказав множество разных костюмов.
Однако, когда ты был молодоженом, все было иначе. Вы обустроили жилище в пятнадцатифутовом трейлере твоих родителей. Было неплохо, пока не родился мальчик — Джейсон — и не начались споры о необходимости найти настоящую работу. Был июль 1966-ого. Ты немного поработал каменщиком у своего отца, но все это долго не продлилось. Тебе было восемнадцать и, черт возьми, варианта полностью прекратить заниматься игрой на ударных просто не было. Вместо этого ты предложил бросить курить, чтобы высвободить немного денег. Но и это долго не продлилось. Ты клялся Пэт, что бросишь барабаны, если придется, но она сказала, что ты так чертовски жалок, что если ты не будешь играть на ударных, то сделаешь жизнь невыносимой. В любом случае, отец всегда мог подкинуть несколько фунтов, когда ты в них нуждался.
Дела пошли лучше, когда вы переехали в муниципальную квартиру в Дадли — Ивс Хилл. Ты даже получил работу на полставки в магазине мужской одежды Осборна на главной улице, и на некоторое время все более или менее устаканилось. Может, ты и был сорвиголовой, но ты всегда тщательно мылся и никогда не выходил из дома, не надев чистый костюм и галстук. И ты никогда не бросал играть на ударных, кочуя из группы в группу, туда, где больше платили, и тогда–то ты снова наткнулся на Планти…
