Скотт Иэн - МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX
Мы начали с того, что уволили парня по имени Мэтт Фэллон, который пел с гитаристом Дейвом Сабо (он еще тогда не создал Skid Row) в Steel Fortune. Я познакомился с ним, когда мы играли с Metallica и Steel Fortune в Сейревиле в 1983-ем. На сцене его голос был хорош. Поэтому, когда мы искали нового вокалиста, общие друзья порекомендовали его, и я снова заценил Мэтта на шоу Steel Fortune в Нью-Джерси. Он был властным и обладал мощным голосом. После шоу я спросил его, нет ли желания прослушаться в Anthrax. Он был полон энтузиазма, на прослушивании он был хорош, и мы подумали, что состав готов.
Но когда Мэтт начал петь в Итаке, мы поняли, что он еще салага и пытается прыгнуть выше головы. Когда он пел, он как будто терял свой голос. Ему потребовалась куча дублей, и ни один не звучал достаточно хорошо, так что сразу стало понятно, что долго он не продержится. У него было гораздо больше амбиций, чем опыта, а еще он был треплом. Пока мы были в Итаке, нам поступило приглашение открыть шоу Scorpions в Нью-Джерси, и мы все были в восторге от него. А потом Мэтт сказал: «Мы не можем открывать шоу Скорпов».
«Ты о чем?» — спросил я.
«Мы не можем выступать с ними на одной сцене. Они же нас уничтожат на хрен».
Это была последняя капля. Потребовалось всего два месяца, чтобы понять, что этот чувак нас совсем не радует, и после этого комментария Чарли, Денни, Фрэнки и я решили его выпроводить. Если у тебя нет веры в свою группу, можно с тем же успехом работать на автомойке. Через пару часов после этого разговора мы выгнали его как Metallica Мастейна. Мы буквально пошли и купили билет на автобус до Нью-Йорка, отдали ему и сказали: «Извини, чувак, но ничего не выйдет».
ГЛАВА 10
ДЖОИ БЕЛЛАДОННА: ДУБЛЬ ПЕРВЫЙ
Когда Джонни Зи прознал, что мы уволили Мэтта Фэллона, он аж побагровел от злости. Мы и так превысили бюджет, и он ждал, что из студии мы выйдем уже с готовым альбомом. Последнее, о чем он был в курсе, что мы записали гитары, бас и ударные, и единственное, чего нам не хватало, это вокала, и тут он вдруг узнает, что мы уволили Мэтта. Мы были настолько отчаянными, что решили выпустить пластинку квартетом. У нас будет два вокалиста как у KISS. Фрэнки станет Полом, а я Джином, потому что у Фрэнки чистый голос, а я могу петь в более хардкоровом стиле. Мы решили поделить песни и переть как танк, потому что не могли сидеть в студии и бездельничать и дальше. Эта идея ни у кого восторга не вызвала, особенно у меня и Фрэнки, но мы решили сделать это, если это было нужно, чтобы закончить эту гребаную пластинку.
Мы уже были готовы начать запись вокала, когда Карл сказал: «Слушайте, я знаю одного местного парня, он играет в группе Bible Black. Они раньше выступали за пределами Нью-Йорка. Вокалист что надо. У него длинные черные волосы. Выглядит отлично, да и у него отличный голос. Знаю, что его зовут Джои. Я только понятия не имею, как с ним связаться».
Карл сделал пару-тройку звонков, и вышел на Джои Белладонна через парня, который занимался рекламой клубных концертов. Джои жил в Платтсбурге, штат Нью-Йорк, и не знал, кто мы такие, но искал работу, так что через два дня он уже был в Итаке. Он не знал о трэше буквально ничего. Он не знал Metallica, Megadeth, Slayer и Exodus. Джои больше интересовался классическим роком. На прослушивание Белладонна приехал в очень-очень тесных джинсах и кожаных ботинках. Это были не Док Мартинс или что в этом роде. Но это были и не ковбойские сапоги. Скорее что-то между… эдакие рокерские ботинки. На одном из них висела цепь. А еще он был в рубашке без рукавов в тигровую полоску и довольно короткую. Было такое чувство, что ему пришлось напялить этот маскарад, и вообще одеться для встречи с нами так, как, по его мнению, должен был выглядеть вокалист. Может, для некоторых групп это и было бы ништяк, только не для Anthrax.
Я стоял в футболке Agnostic Front, рваных Леви с подтяжками, и думал: «Что за черт! Но у него хотя бы есть длинные волосы». Должен признать, что судил его по внешнему виду. Возможно он оценивал меня точно так же. Я постарался отбросить в сторону свои предрассудки и дать ему шанс, раз уж он пришел. Может чуть позже мы научили бы его правильно одеваться. Мы настроили в студии микрофон и попросили его зайти и спеть что-нибудь без музыки, просто чтобы мы могли почувствовать его голос.
Он подгреб к микрофону и начал петь «Oh, Sherrie» Journey и «Hot Blooded» Foreigner. Песни, которые он выбрал, тогда не входили в мою десятку лучших, но у него был отличный голос, а мы никогда раньше не работали с настоящим вокалистом. Джои пел с вибрато, знал, как правильно дышать, и был техничен. Он объявил, что будет петь, и исполнил ноты как сам Роб Хэлфорд. Карл тут же сказал: «Вот он, ваш золотой билет. Только послушайте голос этого парня. Вы же не будете похожи ни на одну из групп. Это выведет вас на мили вперед всех остальных».
Мы думали о том же, но не знали, как голос Джои подойдет к трэшевой музыке, которую мы играли, и будет ли ему вообще интересно петь под нее. Мы спросили его, не мог бы он потусить с нами недельку и поджемовать. Он заинтересовался. У него при себе была сумка, так что он пришел готовый остановиться на пару дней. Мы решили сходить пообедать и потусить вместе. Я ему даже сказал: «Эм, а у тебя случаем нет другой одежды, потому что нам не нравится, как ты одеваешься?»
«А, ну да. Вообще-то я так не хожу» — сказал он. «Я слышал, что вы метал-группа, поэтому достал кое-какие вещи, в надежде что выгляжу клево, но я уже вижу, что это не так».
Он переоделся в джинсы и футболку, и стал выглядеть как нормальный парень, что для нас было намного комфортнее. Мы поржали с ним над идеей иметь определенный металический образ и много болтали о музыке. Ему нравились такие группы, как Rush, Deep Purple и Black Sabbath, у него были альбомы Iron Maiden и Judas Priest и мы решили, что в конце концов он вольется.
С Джои мы начали работать поздней осенью 1984-го. У него не было такого безмерного эго, как у Нила и Мэтта, и он был открыт к советам. Мы сразу перешли к разучиванию материала с «Fistful Of Metal» и парочке новых вещей. Это была кривая обучения, но очень скоро он въехал в то, что мы делаем. Он не задавал много вопросов и позволил себе впитать наш материал. Он был готов учиться, но не хотел быть главным. Вообще-то это были хорошие отношения. Каждый день он садился в студии в наушниках и просто впитывал наш стиль и разучивал песни. Я сидел и работал с ним, чтобы помочь спеть с нужным настроем и агрессией. Джои быстро все схватывал и когда что-то выучивал, он добавлял к этому что-то свое и пел на пределе своих возможностей.
В начале 85-го мы решили, что пока ничего не записали с Джои, нужно дать пару-тройку концертов. Мы никогда не видели его на сцене, а он и понятия не имел, как выглядят трэш-концерты, как выглядит мошпит и насколько безумны наши фэны. Мы забронировали серию концертов на Восточном Побережье, и сказали ему считать шоу образовательным опытом. Я сказал: «Слушай, это будет отлично, потому что ты сможешь почувствовать, что творится в этом жанре музыки, а потом сможешь вернуться с новым пониманием, насколько энергичной и взрывной она бывает. Ты должен это почувствовать, музыка должна пробрать тебя до кишок».
Он был целиком за, и мы отыграли в Нью-Йорке, Провиденсе, Бостоне и паре других городов, путешествуя в старом арендованном RV. Билли Милано был нашим водителем, так что Джои довольно скоро увидел тех, кого мы называли друзьями, которые в свою очередь зависали на местной метал-сцене. Были и другие сюрпризы.
Фэны ныряли со сцены, приземляясь друг на друга. Некоторые плыли вперед ногами и задевали своих приятелей мошеров ботинками по лицу. Начиналась драка. Была кровь, хаос. Это была анархия, только уже в США. И Джои она пришлась по нраву.
То, что мы сменили колеса и взяли его на гастроли, оказалось хорошим шагом, шагом, который помог ему раскрыться на «Spreading The Disease». Джои очень хорошо справился с задачей и спел песни так, словно был с нами с самого начала. На это потребовалось время, но работая над одной песней за раз и тщательно прорабатывая каждый куплет и каждый припев, и позволив всему этому впитаться, он исполнил потрясающие партии вокала. Благодаря нашим рекомендациям он научился, но добавил и собственные идеи к выбору нот, а его врожденное чувство мелодии отлично дополнило общую картину. На мой взгляд его работа на «Spreading The Disease» — это лучшая его работа в Anthrax до самого его возвращения на «Worship Music».
Одна вещь в Джои, которая казалась благом, но на поверку оказалась проклятьем — это что он не писал свои тексты песен. Он был абсолютно счастлив, когда пел мои слова и никогда не ставил под сомнение их содержание. Многие годы меня это устраивало, потому что мне нравился новый творческий челлендж, да и никто в группе не хотел писать тексты. Но это добавляло дополнительное время к процессу записи, время, которым мы не располагали. Очевидно я был вынужден закончить слова к песням до того, как он должен был их спеть.
На «Spreading The Disease» есть пара вещей, незаконченных еще с первого альбома. Нил написал тексты к «Armed And Dangerous» и «Gung-Ho», а я все остальное. Главная тема, которая проходит через весь альбом, это тема изгоя и борьбы за выживание. «A.I.R.» расшифровывается как «Adolescence In Red», это моя игра слов над «Rhapsody In Blue» Джорджа Гершвина. Я подумал, что было бы недурно придумать такое забористое название. Все считают, что «Madhouse» повествует о пребывании в лечебном учреждении, но на самом деле это метафора, что мы пытаемся оставить свой след в истории. «Medusa» рассказывает о персонаже греческой мифологии, женщине со змеями вместо волос, которая превращает людей в камень одним только взглядом. Эта притча стала метафорой о дерьмовой жене или девушке, но я писал не об этом. Просто Медуза казалось металом до мозга костей.
