Виталий Дмитриевский - Шаляпин
Еще в предреволюционные годы Рахманинов и Шаляпин активно участвовали в благотворительной деятельности. Федор Иванович открыл два лазарета для солдат, выступал с концертами в пользу жертв войны и их семей, в пользу артистов-воинов, амнистированных заключенных. В 1917 году Сергей Васильевич исполнил свой Первый концерт для фортепиано с оркестром и сообщил газете «Русские ведомости»: «Свой гонорар от первого выступления (после Февральской революции. — В. Д.) в стране отныне свободной, на нужды армии свободной при сем прилагает свободный художник С. Рахманинов».
Весной 1917 года Временное правительство призвало граждан России, владеющих земельными наделами, всемерно способствовать посевной кампании и помочь собрать хоть какой-нибудь урожай — крестьянских сил не хватало, множество солдат полегло на русско-германском фронте.
Рахманинов послушно прожил в своей тамбовской усадьбе Ивановка три весенних месяца, мирно беседовал с крестьянами окрестных деревень. После одной из таких посиделок несколько стариков вернулись: «Какие-то люди, Господь ведает, кто они, мутят и спаивают народ. Уезжай, барин, лучше от греха».
Совет оказался своевременным — в деревнях начались погромы, в Ивановке крестьяне в эйфории борьбы за равноправие сбросили со второго этажа рояль, а спустя четыре года спалили и дом…
15 декабря 1917 года газета «День» сообщила: «С. В. Рахманинов отправляется в концертное турне по Норвегии и Швеции. Турне продлится более двух месяцев». На Финляндском вокзале пустынно. Служащий таможни бегло осмотрел багаж, пожелал успешных выступлений. В Россию Рахманинов не вернулся.
Войдя в руководство Мариинского театра, Шаляпин чувствовал себя ответственным не только за художественную его деятельность, но и за выживание труппы. В 1918–1919 годах он дает концерты в пользу мастерских и рабочих сцены. Федора Ивановича тревожит судьба старых российских лицедеев, которых опекают Российское театральное общество и Профсоюз актеров, он дает в их пользу восемь благотворительных спектаклей и концертов. Желающих вовлечь Шаляпина в разного рода акции несметное число — его участие всегда обеспечивает высокие сборы, он вынужден сопротивляться наглому напору разного рода ловких проходимцев — его тут же обвиняют в своекорыстии и жадности. Федор Иванович вынужден оправдываться, писать в официальные инстанции заявления:
«Товарищу Михаилу Алексеевичу Сергееву, для сведения. Суммы, пожертвованные мною различным народным организациям с 25 октября 1917 года:
Кронштадт — на культурно просв. цели 18 000 рублей
Орехово-Зуево — для бедных детей-рабочих 20 000 рублей
Москва — бедным детям социальн. обеспеч. 20 000 рублей
— профессион. союз артистов 30 000 рублей
Петербург — бедным детям Социальн. обеспеч. 20 000 рублей
— рабоч. — технич. персоналу Мариинского
театра 40 000 рублей
— хору Мариинского театра 35 000 рублей
— оркестру Мариинского театра 40 000 рублей
— престарелым артистам Убежища 30 000 рублей
— Народи. Университету Лутугина 10 000 рублей
— Политич. Красному Кресту 15 000 рублей
Итого: 251 000 рублей
И другие более или менее мелкие пожертвования. <…> Несмотря на то, что все артисты, включая хор и оркестр, с прошлого года получили повышение гонорара на 300 %, — я один лишь счел для себя обязательным остаться при первоначальных условиях.
Федор Шаляпин».Заявление относится к началу 1920 года. И в дальнейшем Шаляпин дает благотворительные концерты и спектакли в помощь семействам врачей, погибших в борьбе с тифозной эпидемией, в пользу голодающих Поволжья. Адреса благотворительности самые разные и подчас неожиданные — в пользу бесплатной столовой для рабочих и их детей, в пользу детской секции Отдела народного образования, в пользу Комитета социального обеспечения Красного Креста, раненых красноармейцев, в помощь детям красноармейцев, погибших в боях за Петроград, пленных и беженцев. В Петрограде артист выступает в Народном доме в пользу образования Первого национального еврейского театра в Палестине, в Москве участвует в благотворительных концертах в Таганской и Бутырской тюрьмах. На кратковременных гастролях в Англии и Латвии поет в пользу голодающих Поволжья.
С отъездом из Советской России благотворительная деятельность Шаляпина не прекращается: в 1920–1930-х годах он выступает с концертами и спектаклями в помощь разного рода фондам, в 1932 году дает благотворительный спектакль для русских безработных. Организаторы мероприятия присылают Шаляпину благодарственное письмо: «Все русские общественные организации в Париже глубоко признательны за Ваш сердечный отклик на бедствие безработицы, тяжко поразившее трудовое русское население во Франции. Несравненный певец и гениальный артист, Вы постоянно дарите нас чарами Вашего творчества, в котором мы ощущаем русскую мощь, Вы так прочно и верно воплощаете живые образы изученных Вами героев разных стран и времен, что оправдывается на сцене вещее слово Ф. М. Достоевского о русском человеке как всечеловеке, и даете нам право гордиться Вами, как подлинным русским талантом. Примите же за все это нашу общую искреннюю благодарность».
Незадолго до кончины, в 1937 году, в Лондоне Ф. И. Шаляпин дает концерт в пользу Фонда национального совета экономической помощи районам, пострадавшим от бедствия. В Россию он отправляет деньги семье Ирины Федоровны Шаляпиной, просит дочь помочь вдове Д. А. Усатова, посылает переводы М. А. Слонову, К. С. Станиславскому, своему верному помощнику и повару Николаю Хвостову и его жене Полине, да и многим другим.
Ф. И. Шаляпин и Ч. Чаплин. Калифорния.1923. Рисунок из американского журналаС. Л. Поляков-Литовцев пишет о последних годах жизни Шаляпина, о его отношении к деньгам, к богатству:
«Простолюдинов, людей из народа, „мужика“ Шаляпин, по-видимому, любил искренно, чувствуя себя самого сыном народа, „крестьянином“. Жаловал столбовых купцов московских за уменье строить жизнь, за изобретательность, за творчество и, пожалуй, за мужицкий их корень. К русским слугам своим относился необыкновенно просто, как к равным. Снобизма в нем не было ни капли. К барам, к аристократам его не тянуло… А вот барскую жизнь, обилие, роскошь любил. И нередко прямо предъявлял свое право на это. Царь — почему ему жить не по-царски? В „Маске и душе“ он пишет: „Я говорил себе — были замки у королей и рыцарей, отчего же не быть замку у артиста?“ И он жил в очень большой роскоши… Скуп Шаляпин не был — он был широк и даже расточителен. Когда он находил нужным оказать кому-нибудь помощь, он не мелочно ее оказывал. Но инстинкт собственности, вкус к приобретению был в нем силен. Он любил золото, землю, дома в городе, дачи в деревне. В Крыму купил Пушкинскую скалу и какую-то скалу купил даже где-то в Америке. Ему казалось, что все это очень практично, на деле это было чистейшее любительство, утоление капризной жажды владения. И деньги Шаляпин любил за то, что они могут дать. И даже эту любовь, столь сильную, он подчинял своему искусству и сану гения, каким себя гордо сознавал. Гонорары должны быть огромные, потому что он — Шаляпин».
…Вести о голоде и разрухе в России больно тревожили и С. В. Рахманинова. Он регулярно дает концерты в пользу соотечественников. В одной из американских газет опубликован большой список городов, куда высланы продуктовые посылки и денежные переводы. Только после концерта 2 апреля 1922 года посылки в Москве получили университет, консерватория, Музыкально-драматическое училище, Высшее техническое училище, Институт инженеров путей сообщения, Сельскохозяйственный институт, Школа живописи, ваяния и зодчества, Межевой институт, Высшие женские курсы, Союз русских драматических и музыкальных писателей, Большой и Малый театры, Художественный театр, Комитет содействия ученым. Благодарственные письма Рахманинову могли бы составить несколько объемных томов. Сергей Васильевич не распространялся на эту тему, но о том, сколь значительна и своевременна была его помощь, свидетельствуют письма А. К. Глазунова, К. Д. Бальмонта, Игоря Северянина, А. И. Куприна, Н. С. Морозова, К. С. Станиславского, Т. Л. Щепкиной-Куперник, Вл. И. Немировича-Данченко и многих других.
