Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских. Часть пятая
"Ну, a ты, Г-нъ Исправникъ!" продолжалъ Сундуковъ, "что дорога въ нашемъ уѣздъ, гдѣ Его Высокопревосх. поѣдетъ?" – Ужь въ этомъ будьте спокойны. Не только всѣ мосты и гати исправлены, но и горы срыты, и дорога вся вычищена, и даже пыль метлами сметена: весь уѣздъ поголовно былъ высланъ – отвѣчалъ Исправникъ. – Говорятъ, что на меня хотятъ подать много просьбъ казенные крестьяне и однодворцы, потому что до помѣщичьихъ имѣній, особенно-же гдѣ живутъ сами господа, я не касался; но вы, Тимоѳей Игнатьевичъ, всегдашній милостивецъ и благодѣтель, защитите меня. – "О! братецъ, въ этомъ будь увѣренъ. Просто: кто подастъ просьбу, или осмѣлится жаловаться – прямо заковать, да и въ тюрьму. Бездѣльники! да о чемъ имъ жаловаться! Теперь рабочая пора?.. Ну! что за важность? Успѣютъ еще убрать хлѣбъ и тогда, какъ Его Высокопревосходительство уѣдетъ."
Глава XII
Чего ожидать, ежели имѣніе настоящаго дворянина, воспитаннаго въ правилахъ хорошей нравственности, перейдетъ въ руки взяточника, или плута?
Неизвѣстный.
Но прежде, чѣмъ приступимъ мы къ описанію праздника, даннаго Сундуковымъ, исполнимъ наше обѣщаніе: разскажемъ исторію его постепеннаго возвышенія, и посмотримъ, какими средствами нажилъ онъ большое состояніе.
Въ самую блистательную эпоху его величія жили еще старики, помнившіе отца его мещаниномъ и цѣловальникомъ; даже и до сего времени двоюродные братья героя нашего, Тимофея Игнатьевича, остались въ мѣщанствѣ. Склонность къ мошенничеству обнаружилась въ отцѣ его съ малолѣтства. Онъ искусно приворовывалъ, но не тратилъ краденыхъ денегъ на лакомство, или на какой нибудь вздоръ, a пряталъ ихъ, зарывалъ въ землю, въ отдаленномъ углу родительскаго огорода, и въ лунныя ночи, потихоньку, ходилъ пересчитывать краденыя деньги. Однажды, отецъ подмѣтилъ это, выкопалъ деньги, и спряталъ къ себѣ; но увидѣвъ, что любимый сынъ его, Игнашка, въ отчаяніи, такъ, что чуть не наложилъ на себя руки, онъ поспѣшилъ показать ему деньги его, и, не спрашивая откуда досталъ онъ ихъ, увѣрялъ, что прибралъ къ себѣ только для того, чтобы другіе не украли, a y него будутъ онѣ въ сохранности, и онъ всегда можетъ смотрѣть на нихъ и считать. Между тѣмъ Игнашка выросъ, возмужалъ, женился на мѣщанкѣ, однакожъ съ хорошимъ приданымъ, и вступилъ въ промыселъ цѣловальника, въ одномъ богатомъ однодворческомъ селеніи. Тутъ раскрылись всѣ великія его способности: онъ безсовѣстно обиралъ несчастныхъ однодворцевъ, спаивалъ ихъ съ кругу, давалъ вино въ долгъ, присчитывалъ, потомъ взыскивалъ, бралъ за безцѣнокъ домашній ихъ скотъ и хлѣбъ, a съ иныхъ просто снималъ тулупы и кафтаны; но не ограничиваясь однимъ ремесломъ цѣловальника, онъ ссорилъ однодворцевъ между собою, научалъ ихъ подавать просьбы другъ на друга, потому что обыкновенно при слѣдствіяхъ бываютъ сходки стариковъ и сзываются понятые изъ другихъ деревень. Мѣсто такихъ собраній назначается обыкновенно подлѣ кабака, и потому, ежели ссора и не оканчивалась мировою, то есть, всеобщимъ опьяненіемъ стариковъ, понятыхъ и обоихъ соперниковъ, то и безъ этого бывала ему всегда большая пожива отъ частыхъ сходокъ: извѣстно, что оканчивать слѣдствія однимъ разомъ Земскіе Суды не любятъ.
Но самый главный барышъ получилъ Игнашка цѣловальникъ отъ одного, имъ самимъ изобрѣтеннаго плутовства: онъ часто, на сходкахъ, толковалъ старикамъ, то есть, самымъ отличнымъ и избраннымъ изъ всей деревни дуракамъ и пьяницамъ, что они зѣваки молчатъ и не отыскиваютъ земли, насильно захваченной сосѣдними помѣщиками y ихъ предковъ. "А что, малый? Вѣдь Пафнутьевичъ дѣльно гутаритъ? Что мы зѣваемъ?" восклицали эти велемудрые архонты, воспламененные словами, и еще болѣе виномъ его. Онъ поддерживалъ ихъ, и наконецъ взялся доставить имъ хорошаго повѣреннаго. Нѣсколько сходокъ, то есть пьянствъ, было, чтобы слушать плута повѣреннаго который имъ доказывалъ и толковалъ, почему ихъ дѣло правое, обнадеживая, что она навѣрное отнимутъ y помѣщиковъ землю. Мужики слушали его, ничего не понимали, и пили вино Пафнутьича. Опять были сходки, чтобы разложить, по скольку собрать съ души на хлопоты повѣренному; потомъ часто возобновлялись собранія этихъ мудрецовъ для слушанія отписокъ повѣреннаго, въ какомъ положеніи ихъ дѣло. Все это умножало пьянство, и набивало карманъ Игнашки, который не оставлялъ притомъ употреблять и прочихъ, обыкновенныхъ средствъ цѣловальничьихъ, то есть: подталкиваніе подъ руку, лишній начетъ на выпившагося изъ ума человѣка, и безсовѣстное подливаніе воды въ вино. Но все это еще было ничто въ сравненіи съ тѣмъ, когда по процессу однодворцевъ пріѣхалъ къ нимъ въ село Землемѣръ, съ Земскимъ Судомъ, повѣрить землю въ натурѣ. Тутъ Цгнашкѣ въ сундукъ полилась золотая рѣка. Кромѣ того, что Землемѣръ былъ самъ знаменитая пьяница, и безъ зазрѣнія пилъ простое вино, въ видъ ерофеича, онъ цѣлый мѣсяцъ продолжалъ повѣрку, то есть, ежедневное пьянство. Всякій день собирались понятые и рабочіе люди на межу, и сходки стариковъ всѣ, къ вечеру, бывали мертвецки пьяны. Однакожъ Землемѣръ, какъ говоритъ пословица, гулялъ, a дѣла не забывалъ: онъ мастерски бралъ взятки съ мужиковъ, увѣряя, что рѣшитъ дѣло въ ихъ пользу. Но помощникъ Землемѣрскій, который все дѣлалъ y пьянаго своего начальника, наконецъ прямо сказалъ несчастнымъ, которыхъ они грабили цѣлый мѣсяцъ, что ничего не будетъ, ежели они не дадутъ двухъ тысячь рублей, и что безъ того они ни къ чему не приступятъ, и на другой-же день уѣдутъ. По такому важному случаю опять была сходка, разумѣется, y кабака. Старики не знали, что имъ и придумать. Деревня вся была ограблена, такъ, что не только двухъ тысячь, то есть, слишкомъ по рублю съ души, но и по десяти копѣекъ вновь собрать было не льзя.
Именно этого-то давно и ожидалъ Игнашка цѣловальникъ, и по его наущенію Землемѣрскій помощникъ наложилъ такую безсовѣстную дань. Игнашка предложилъ мужикамъ двѣ тысячи рублей, но съ тѣмъ, чтобы они отдали ему въ наймы, на десять лѣтъ, свои отдаленные, такъ называемые, загончики и симачки , то есть около 500 десятинъ общей земли, которая, говорилъ онъ имъ, далеко отъ селенія и совсѣмъ имъ не къ рукамъ. Старики съ-пьяна тотчасъ согласились. Игнашка вынесъ имъ деньги, и съ ними формальную бумагу объ отдачѣ, заблаговременно приготовленную, написанную по формъ и засвидѣтельствованную въ Судѣ, такъ, что отказаться и нарушить условія никакъ было не возможно.
Деньги тотчасъ были доставлены Землемѣру, который обѣщалъ, не далѣе, какъ на другой-же день, отрѣзать имъ всю землю y помѣщиковъ. Съ утра собралось троекъ 20-ть, съ колокольчиками, и человѣкъ 100 понятыхъ, верхами. Землемѣръ съ-позаранку нарѣзался, съ большимъ трудомъ взлѣзъ на тѣлегу, и со всѣмъ кортежемъ, окруженный старостою, десятскими и множествомъ однодворцевъ, верхами, отправился на межу.
"Вотъ это все ваше!" кричалъ Землемѣръ, насилу поворачивая языкомъ и показывая на обѣ стороны руками. "Эй5,вы, православные, сторонніе люди, понятые! слышите-ли? Вотъ это все ихъ!" – Какъ-же, батюшка, Ваше Благоуродіе , слышимъ-ста – отвѣчали понятые, снявъ шляпы. – "Да какъ-же, Ваше Благоуродіе, тутъ господскій домъ и усадьба?" – спросилъ староста. – Все ваше, говорю я вамъ. Экой болванъ! Говорятъ тебѣ: все ваше! – продолжалъ Землемѣръ, прикладываясь къ штофу съ ерофеичемъ, который былъ поставленъ для него въ тѣлегѣ. – Все вамъ отдаю: и господскій домъ, и усадьбу – все долой! – «Много благодарны за милость твою»– говорили простосердечные однодворцы. – «Ну, a вотъ этотъ дальній лѣсокъ: пожалуй намъ, батюшка; лѣсокъ-то больно хорошъ!» – Какой лѣсокъ? – продолжалъ Землемѣръ, который отъ чрезмѣрнаго употребленія ерофеича потерялъ равновѣсіе и упалъ въ тѣлегѣ. – «Вонъ тотъ дальній лѣсокъ.» – Вашъ – возмите его, прибавилъ онъ, не смотря, потому что вино совсѣмъ усыпляло его, и онъ лежалъ растянувшись въ тѣлегѣ. – Все ваше! Ну, вотъ все, что глазомъ окинешь, все вамъ отдаю! Знай меня, все ваше! Помѣщиковъ долой, все берите, бей въ мою голову, я за все отвѣчаю! Да, кто противъ меня осмѣлится спорить? Я казенный человѣкъ: отдаю вамъ, да и только! – бормоталъ онъ сквозь сонъ, и потомъ такъ сильно захрапѣлъ, что подводчикъ его остановился.
"Что-жъ намъ теперь дѣлать?" спросили однодворцы y помощника. – Онъ вамъ отвелъ землю – вотъ и дѣло кончено – отвѣчалъ помощникъ. – "Такъ мы теперь-же отберемъ все y помѣщиковъ; свеземъ ихъ хлѣбѣ къ себѣ, разломаемъ и раззоримъ дома ихъ и усадьбы." – О нѣтъ! этого не могите дѣлать; подождите, и пришлите къ намъ въ городъ повѣреннаго вашего. Земля въ натурѣ осмотрѣна, a тамъ все пойдетъ своимъ чередомъ. – Помощникъ, давъ такое наставленіе, велѣлъ везти пьянаго Землемѣра въ городъ, и самъ туда-же отправился, a однодворцы разошлись по домамъ, прославляя великодушіе Межеваго , что отвелъ имъ такъ много земли, которую они впрочемъ никогда не получили въ свое владѣніе, какъ то обыкновенно водится при такомъ отводѣ. Остались въ барышахъ Землемѣръ, Помощникъ его, Земскій Судъ, и больше всѣхъ Игнашка цѣловальникъ. Онъ ту-же самую землю, которую взялъ y однодворцевъ за двѣ тысячи на 10-ть лѣтъ послѣ имъ-же отдавалъ въ наймы, ежегодно по 10-ти рублей за десятину.
