Джин-Энн Депре - Третья женщина
— Если вы вызовете экипаж, я буду очень признательна вам, мистер Морхауз.
Он обернулся возле двери, нахмурившись. Продольные морщины на лбу придали его лицу еще более зловещее выражение. Глаза смотрели с недоброй холодностью.
— Зачем вам понадобился экипаж, мисс Рейли?
— Ну… — она замерла, не смея поверить.
Снова он рассматривал ее с присущим ему мрачноватым интересом. Пуговицы на твидовом сюртуке, мерцавшие в сумраке прихожей, теперь сияли, словно начищенные медали. Он выглядел словно король, сошедший с фамильного портрета.
— С Божьей помощью, — произнес он, — я согласился испытать ваши знания. Сейчас я собираюсь повесить на двери объявление для остальных претендентов, что место уже занято. Должен признаться, вы заинтриговали меня. В вашем возрасте трудно предположить интерес к подобным вещам и тем более — знания.
— По-моему, вы тоже не слишком похожи на историка в отставке, — в порыве счастья отважилась Джудит.
На лице Джеффри Морхауза не дрогнул ни один мускул.
— К сожалению, годы проходят быстрее, чем нам того хотелось бы. И чем полнее мы используем отпущенное время, тем больше радости получаем от жизни. Болезнь моей жены требует постоянного внимания и заботы, этим объясняется мой уход из Исторического общества. Моя работа… — Он замолчал, словно решив, что сказал достаточно. Темные глаза снова впились в Джудит. — Мы не обсудили условия вашей работы. Жить вам предстоит в этом доме. Надеюсь, вы не будете возражать. У меня нет четкого графика работы, поэтому вы все время должны находиться рядом. Вас это устраивает?
— Если это необходимо…
— Это необходимо. Отдельная комната, общий стол. Диккенс — превосходный повар и отличная домоправительница. Уверен, что вы поладите. Ей нравится заботиться о красивых и молодых. Ваше жалованье будет десять фунтов в неделю. Этого достаточно?
— Десять фунтов… — по любым меркам это была удача.
Джудит едва могла говорить. При таких деньгах она в две недели заработает на дорогу домой. Она смущенно потупилась.
— Не стоит благодарности. Я выжму из вас все до последнего пенса. Кстати, вы пользуетесь пишущей машинкой?
Она отрицательно покачала головой, чувствуя, как в сердце шевельнулась искорка страха. Однако хозяин дома лишь улыбнулся, взявшись за дверную ручку.
— Хорошо. От стука у меня болит голова. Технический прогресс проходит вне стен этого дома, и для меня скрип пера предпочтительнее грохота шестеренок. Но учтите, что вам предстоит много писать под диктовку, разбираться в моих заметках и составлять мне аудиторию, когда очередная глава будет близка к завершению. Итак, все оговорено. Позвольте мне ненадолго отлучиться, и когда я вернусь, то постараюсь исправить столь нерадушную встречу. Думаю, нам не помешает глоток вина и легкий ужин.
С этими словами он скрылся в коридоре. Звук удаляющихся шагов затих. Джудит не находила себе места от возбуждения. В ожидании обошла залу, рассматривая развешанные по стенам доспехи, наслаждаясь теплом камина и размышляя об удаче, выпавшей ей в чужой стране. Хотя Лондон не был для нее чужим. Ей нравились его остроконечные шпили, узкие улицы — несмотря на холод, туман, завывания псов и странные лица в ночи.
Как странно!
Был ли игрой воображения этот призрак в ореоле свечи? Последствием потрясения, испуга? Каким же сильным должно быть потрясение, чтобы видеть несуществующие лица. Невероятно. И все же…
Продолжая размышлять над этой загадкой, Джудит обошла залу, прикоснулась к столешнице, окинула взглядом доспехи на стенах. Их угрюмый вид и воинственность отталкивали, напоминая о хозяине дома. При всей своей мрачности и надменности Джеффри Морхауз не был лишен обаяния — странное качество, если не сказать больше. Однако он был согласен дать ей работу, чего же еще? Какой смысл раздумывать о свершившемся?
Сполохи пламени плясали на стенах, отбрасывая уродливые тени на предметы мебели и до неузнаваемости искажая силуэт клыкастой головы вепря на противоположной стене. Джудит задержалась возле книжных шкафов. Их содержимое впечатляло не меньше, чем выбор, которому было подчинено все собрание. Невзирая на разнообразие титулов, переплетов, золоченых тиснений, на полках не было места для книг, так или иначе не связанных с историей Британии. Тома по геральдике, соколиной охоте, рыцарским посвящениям теснились бок о бок с мемуарами и биографиями коронованных особ со времен основания островной империи. Казалось, замерли стрелки часов. Джудит как зачарованная рассматривала открывшееся ей богатство. Кончики пальцев коснулись источенного переплета, с усилием извлекли обветшавший, пропитанный пылью веков фолиант. «Richard, Coeur-de-Lion».[11] Отважный герой крестовых походов. Для Джудит он воплощал романтический образ короля-воителя; защитника, который даже после поражения в сражении с Саладином…
До ее слуха донесся необычный звук.
Подняв голову от пожелтевших страниц, она огляделась. Беззаботное потрескивание пламени в камине; тихий шелест ветра за окнами — ее окружала спокойная атмосфера, неотделимая от самой обстановки дома.
Однако несмотря на это, она отчетливо слышала постороннее присутствие. Едва уловимый шум. Том-том. Негромко, но различимо. Она перевела взгляд на дверь. Створки плотно прикрыты. Джеффри Морхауз не возвращался. С каким-то непостижимым ритмом постукивание продолжалось, нарастало. Теперь Джудит могла определить, откуда оно исходит.
Звук раздавался над ее головой. Из-за массивных перекрытий, поддерживавших потолок залы. Второй этаж. Том-том-том. Постукивание сместилось к углу, помедлило, и память Джудит услужливо подсказала разгадку. Конечно же!
«…деревянная трость — ее единственное средство передвижения…»
Сердце Джудит устремилось к невидимой обитательнице верхнего этажа. Бедняжка. Судя по болезненно медленному перемещению звуков, ходьба для нее представляет настоящее мучение. Помимо воли Джудит попыталась представить себе, как может выглядеть жена Джеффри Морхауза. По надменности его характера естественно предположить, что он остановит выбор на женщине красивой, безукоризненного происхождения, как и он сам. Хотя трудно предполагать наверняка. В памяти неожиданно всплыл Тод Фербанкс, симпатичный моложавый мужчина, с которым она познакомилась два сезона назад, на репетиции «Спасенного грешника» в Нью-Йорке. Тод выглядел великолепно, словно ковбой с сигаретной рекламы, и Джудит была до глубины души поражена, встретив однажды за кулисами его жену и обнаружив, что миссис Фербанкс представляет собой маленькое, круглолицее существо, совершенно лишенное женской привлекательности.
Том-том-том.
Постукивание неожиданно прекратилось. Джудит напряженно вслушивалась, но ничего не происходило. Вероятно, миссис Морхауз проделала свой путь к креслу или постели и наконец села.
Выбросив из головы мысли о несчастной женщине, Джудит вернулась к страницам «Ричарда Львиное Сердце», но тут же встрепенулась, охваченная новой тревогой. Принять предложение переночевать в доме в то время, как все ее вещи остались в гостинице «Слокам-хауз»! Два кожаных саквояжа и вся одежда. Без смены белья, туалетных принадлежностей остаться попросту невозможно, и это теперь, когда благодаря розовым кустам, посаженным перед входом, ее юбка превратилась в лохмотья!
Кажется, он говорил, что экономка возвращается в десять. Диккенс. Так он ее назвал? Странное имя[12] для домоправительницы Может быть она еще и хромает?
С внезапной решимостью Джудит захлопнула книгу и, поставив ее на полку, направилась к двери. Нет, так нельзя — она должна сообщить, что уходит. Завтра будет достаточно времени, чтобы уладить все формальности. Интересно, что он думает о ней? Ведь она ничего не сказала о своем прошлом. Пожалуй, правильно, что она ни словом не упомянула о «Геннези’с Опера». Джудит виновато понурила голову. Ей было прекрасно известно, как в некоторых кругах общества относятся к актрисам, было бы неосмотрительно с первых же шагов рисковать доверием — пусть даже настоящего английского джентльмена. Мистер Морхауз может оказаться британцем старой закалки: прошло чуть более десяти лет, как завершилась эпоха королевы Виктории, и хотя теперь трон занимал монарх либеральных взглядов, Джордж Пятый, время, как и сами люди, мало переменилось.
Возможно, где-то в глубинах мозга дремлет загадочная сила, позволяющая читать на расстоянии мысли, и стоит людям о чем-то подумать вместе, как образ обретает плоть и кровь. Как бы то ни было, Джудит совершенно растерялась при виде открывающейся двери и входящего Джеффри Морхауза. Подобно сомнамбуле вытянув перед собой руки, он с улыбкой протягивал ей ворох платья, в котором ее взгляд безошибочно угадал чисто дамские принадлежности.
