Жан Александр - Кровавая луна
Горло перехватила невидимая рука: накануне вечером окно было закрыто. Она специально проверила защелки, перед тем как лечь в постель.
Или это все ей приснилось? Сжав ладонями виски, Дженни пыталась вспомнить и не находила ответа. Если окно было закрыто…
Она тяжело смотрела на растрескавшуюся раму, словно та могла разрешить притаившийся в глубине сознания вопрос.
Шорох за спиной, словно волчок, развернул Дженни. Шаги. Кто-то остановился снаружи, перед дверью в спальню. Затаив дыхание, Дженни смотрела, как медленно поворачивается дверная ручка. Послышался тихий скрип, и в образовавшуюся щель хлынул поток света. Подняв над головой фонарь, в комнату заглянул Пауль Лэнгдон. Шаг по направлению к примятой постели — и он заметил замершую возле окна девушку. Их глаза встретились.
— Вы выходили из комнаты? — под его пронзительным взглядом Дженни поежилась.
— Нет, — она покачала головой. Даже для ее слуха собственный голос прозвучал испуганно.
— У Варды раскрыта дверь.
Не зная, что отвечать, она снова отрицательно покачала головой.
— Мне снился плохой сон, — как бы оправдываясь, проговорила она.
— С вами все в порядке?
— Да, благодарю вас. Только… камин погас. Я как раз собиралась разжечь его.
Пауль взялся за дверную ручку, с удивлением отдернул руку и осмотрел пальцы. В зыбком мерцании фонаря темнели бурые пятна, покрывавшие поверхность двери. Поправляя ночную сорочку, Дженни в первый раз обратила внимание на свою ногу. Растревоженная рана снова кровоточила; следы крови остались на руках.
Закрыв дверь, Пауль вернулся в комнату, подошел к Дженни.
— Садитесь, — он помог ей добраться до кресла перед камином.
Укутав ее теплым одеялом, снятым с постели, он быстро и умело развел огонь в камине. Поднялся с корточек и подошел к двери.
— Я принесу бинты для перевязки, — и, не дожидаясь ответа, бесшумно вышел.
Через несколько минут он вернулся с бинтами и кувшином теплой воды. Опустившись на колени, удалил старую повязку, швырнув ее в разведенный огонь; со знанием дела промыл и перебинтовал рану. Прикосновения его рук были поразительно мягкими. За все время оба не проронили ни слова.
Окончив перевязку, Пауль поднялся и посмотрел на Дженни:
— Теперь все в порядке?
Сильный, мужественный голос успокаивал. Хотелось опереться на его руку, впитывать живительное тепло его тела и ничего не бояться… С пугающей отчетливостью Дженни поняла, что не может этого сделать: человек рядом с ней сам являл часть ее страха. Избегая его глаз, она прошептала:
— Да.
— Спокойной ночи. — Не подавая виду, что заметил в ней перемену, Пауль решительными шагами покинул комнату.
Дженни устроилась в постели, размышляя, что побудило его прийти. Подозрение, что она открыла дверь в комнату Варды? Или он беспокоился о ней и желал убедиться, все ли в порядке? Новые загадки…
Полежав несколько минут неподвижно, она снова выскользнула из-под одеяла, подошла к двери и крепко задвинула засов.
Глава десятая
С приближением весны остров преобразился. Над каменными уступами парили крикливые чайки, взмывали и опускались на ярко-голубые волны. В слепящих лучах солнца блестели мокрые от воды скалы. Погожие дни следовали один за другим.
Долгожданная поездка в город состоялась в один из таких дней.
— Осторожнее, — Рэй протянул руку, помогая Дженни подняться на борт баркаса. Царапина на ноге все еще причиняла беспокойство, несмотря на то что истекла неделя со дня охоты. Дженни осторожно устроилась на сиденье, и через минуту баркас был в море.
Странно было видеть остров остающимся за кормой. Три недели промелькнули словно мгновение: казалось, вся жизнь прошла в стенах замка. Остальной мир представал теперь чужим и очень далеким. Дженни попыталась воскресить в памяти облик нью-йоркских улиц: стальные реки автомобилей, скрип шин, завывание сирен и наводняющие тротуар толпы пешеходов.
Словно угадав ее мысли, Рэй с улыбкой заметил:
— Вам, должно быть, очень недостает городского блеска.
— Представьте себе, нисколько, — она покачала головой. — Подумать только, всего месяц назад я жила в нью-йоркском Шерри-отеле.
Он удивленно приподнял бровь.
— Вы предпочитаете дорогие отели?
Проклиная свою забывчивость, Дженни пустилась в объяснения:
— Иногда меня тянет потратиться на роскошные апартаменты. Такая маленькая слабость… — не дожидаясь новых вопросов, она поспешно добавила: — На мой взгляд, вам больше к лицу радости света. Уверена, по сравнению с городом на острове жуткая скука.
Он меланхолично пожал плечами.
— Временами мне тоже так кажется. Когда дела обстояли лучше, я часто отправлялся развлечься на побережье: яхта доставит вас в любую крупную гавань. Однако с некоторых пор я больше предпочитаю общество, которое предлагает остров.
Дженни с улыбкой приняла этот комплимент. Рэй был единственным из обитателей замка, кто с первого взгляда вызывал к себе доверие. Его безмятежный темперамент больше подходил уроженцу европейского юга, нежели потомку старинного северного рода.
Последние несколько дней были по-своему знаменательными. Беатрис Лэнгдон излучала радушие и дружелюбие, ее обычное сумрачное настроение заметно поправилось. Варда отличалась примерным поведением и прилежанием — столь разительным, что Дженни начинала опасаться, достанет ли в будущем ее скромных способностей к преподаванию.
Пауль оставался загадочен, как всегда. Было заметно, что он не переставая продолжает присматриваться к новой гувернантке, однако истинная причина его интереса к ней ускользала от понимания. Особенно озадачивали отношения между дочерью и отцом. Дженни ни секунды не сомневалась в его искренней привязанности к ребенку, и Варда, несмотря на аскетический уклад жизни в замке, отвечала ему взаимностью. За внешним обликом Сюзанн скрывалась настоящая графиня Лэнгдон. Дженни без труда представляла ее взрослой, с надменным пренебрежением — черта, столь свойственная всем представителям семейства Лэнгдонов, — отдающей приказания слугам.
— Берег, — голос Рэя отвлек Дженни от невеселых размышлений.
Вдали темнела узкая полоска земли; по мере приближения на ней проступали светлые прямоугольники зданий. Ландшафт выглядел менее угнетающим, чем в прошлый раз.
Несколько человек, находившихся на пристани, с любопытством наблюдали, как Рэй помогает Дженни сойти на дощатый настил.
— Если не секрет, какие у вас планы? — спросила она, ступая на твердую почву. Свою поездку она объяснила исключительно необходимостью пополнения скудного гардероба.
— А, миллион поручений от домашних, — он посмотрел на часы, — и я уже опаздываю. Давайте встретимся здесь в четыре, тогда мы успеем вернуться до темноты.
— Отлично, я успею заглянуть во все магазины.
Когда Рэй ушел, она отправилась на поиски телефона, который нашелся на автобусной станции. В телефонном справочнике был всего один практикующий врач, Джордж Моррис. Он отсутствовал, но медсестра назначила Дженни прием на половину четвертого.
Следующей ее остановкой был кафетерий, в который она заходила по прибытии в город. Удача сопутствовала ей. Знакомая официантка обслуживала единственную в этот день посетительницу, пожилую леди с румяным лицом, собравшуюся уходить при появлении Дженни.
Дождавшись, пока за ней закроется дверь, Дженни подошла к стойке и заказала кофе.
— Большое вам спасибо за помощь.
Официантка неуверенно улыбнулась.
— Вы та девушка, что спрашивала, как попасть на остров?
— Да. И благодаря вам я попала туда.
Женщина отошла в дальний конец стойки и принялась протирать вымытую посуду. Покончив с чашками и столовыми приборами, молча налила себе кофе. Дженни терпеливо ждала, уверенная, что природное любопытство пересилит сдержанность. И не ошиблась.
— Все это время вы были на острове? — наконец решилась хозяйка.
Дженни с готовностью кивнула.
— Да. Замечательное место.
— Хм… — официантка допила свой кофе, ложкой помешала остаток гущи. — Теперь куда? В Нью-Йорк?
— О, нет, — Дженни удивленно взглянула на нее. — Обратно на остров. Я там работаю.
— Вот как? — ложка со звоном упала на стол.
Дженни рассмеялась.
— Не знаю почему, но вначале мне было страшно отправляться туда. Все выглядело так мрачно. Ваши рыбаки отказывались перевезти меня; даже не знаю, что я ожидала там увидеть. Скажите, — Дженни постаралась придать своему голосу беспечность, как будто вопрос только сейчас пришел ей в голову, — почему они отказывались?
Женщина покосилась на входную дверь, словно опасаясь быть застигнутой за разглашением какой-то тайны.
— Наши рыбаки не очень жалуют жителей острова.
