Анатолий Шиманский - Америка глазами русского ковбоя
Вымя каждой коровы перед дойкой спрыскивается слабым раствором йода, а потом протирается индивидуальными салфетками. Вначале я подумал, что хозяева только при мне выкаблучиваются, используя салфетки, но позднее понял, что это рутинная и необходимая практика. В среднем корова дает 30–35 литров в день, и молоко сдается по 30 центов за литр. Таким образом, каждая корова в день производит молока на 10 долларов.
Муж Мэри, Джош, отвез мою телегу к знакомому механику Амосу, который принадлежал к секте менонитов. Они не пьют и не курят, а когда я спросил у Амоса, жуют ли они, по крайней мере, табак, он усмехнулся и предложил вместе с ним пожевать сухую люцерну, отчего мне, курилке, чуть плохо не сделалось. Амос приварил к заднему борту телеги фонарь с мигалкой, установил аккумулятор и зеркало заднего вида. Его десятилетний сын был постоянно рядом – лихо управлял трактором, таскал сварочный аппарат и помогал матери по хозяйству.
Они пригласили меня пообедать, чем Бог послал. Пища была со своего хозяйства, чая и кофе, не говоря уж об алкоголе, в этом доме не признавали. Как правило, жены фермеров знают грамоту лучше мужей, и Линн написала в моем дневнике: «Приятно было с вами встретиться. „Отдайся воле Господней, и он будет руководить тобой“».
На следующий день телегу отвезли на ферму Фрэнка, а я отправился с Анн и ее подругой Джун в поселок Карлайс, на утреннюю службу квакеров.
Эта секта возникла в Англии примерно 300 лет назад. Последователи ее основателя, Джорджа Фокса, называли себя «Детьми Света» или «Друзьями Правды». Существуют несколько теорий происхождения слова «квакер». Наиболее распространенная предполагает, что в состоянии транса они иногда издают квакающие звуки.
Последователи этого учения отвергают лютеранскую точку зрения на греховную природу человека. Они верят, что уже в этой земной юдоли можно освободиться от грехов. Отвергают они также записанную в Библии идею, что Господь разделил людей на избранных и обычных. Правдолюбие является основной особенностью и жизненным принципом квакеров.
В октябре 1682 года к этим берегам причалил английский барк «Привет», с которого сошел основатель колонии Пенсильвания, самый известный американский квакер Вильям Пенн. В руках у него была королевская грамота, даровавшая ему почти королевскую власть над всей этой территорией. Таким образом, король Карл II расп латился за 16 000 фунтов стерлингов, которые был он должен отцу Вильяма, адмиралу Пенну. Но сын сурового адмирала решил идти другим путем и следовать в своей деятельности идеям квакеров, заявив, что «я и мои последователи не имеем права приносить зло людям на этой территории». Этот властитель заявил также: «Воля одного человека не должна быть помехой процветанию жителей этой страны».
Уже в июне 1712 года свободно выбранная ассамблея этой колонии запретила ввоз рабов из Африки. В том же году у Вильяма случился сердечный удар, и его жена Анна взяла управление колонией в свои руки, руководствуясь теми же принципами.
Квакеры отказались от устройства церквей в нашем понимании, но у них есть «Дома Друзей», где последователи этого учения собираются по воскресеньям. Нет в этом «доме» ни распятия, ни Библии, нет даже священника со служками. Для меня еще было важно то, что после службы никто не собирает с прихожан деньги.
Просто люди в течение часа сидят и медитируют. Если кого-то посетило вдохновение – он поднимается и говорит, что чувствует. Мне, изучавшему многочисленные направления йоги, буддизма и мусульманства, было необычайно легко здесь.
Где-то через 20 минут медитации пришел мой ангел-хранитель, обнял за плечи и прошептал: «Все будет хорошо, Анатолий. Ты на правильном пути».
Прошлое
26 февраля
Перед прощанием Фрэнк с гордостью показал свою коллекцию старых грузовиков и тракторов, которые он реставрирует в свободное время. Там был самосвал, произведенный в 30-х годах; работавший на дровах трактор (кажется, у нас двигатель подобного типа назывался газогенераторным); «форд» начала 20-х годов, и другие любопытные древности, прекрасные своей рабочей бесполезностью.
И опять под колесами 274-я дорога, протискивающаяся через парки Биг-Спринг и Тускарора. Высота перевала была всего 600 метров, но далась с трудом – дюже круты здесь горки. По сторонам дороги смотрели слепыми окнами заброшенные фермы и летние дачи. За весь день мне не встретилось ни одной машины, и только два раза прошел желтый школьный автобус.
Укатали моего сивку эти крутые горки – изнемогавший Ваня едва дотащился до фермы Бонни и Мартина Вильсон в местечке Дойлсбург. Увидели они нас, замерзших, с молящими глазами, и пустили странников к себе на подворье.
Мартин – пилот гражданской авиации и каждую неделю летает отсюда к себе на работу в город Атланту, что в штате Джорджия. Жена его, Бонни, домохозяйка и ухаживает за тремя лошадьми, утками, далматскими догами и беспородными курами. У нее хронический бронхит, а в старом доме сыро и пахнет плесенью.
Вскоре подъехали на ферму ее отец Джим и мой друг Чарльз Додсон, решивший, что без вина я далеко не уеду. Вот он и обеспечивал меня своей продукцией по дороге. Оба старика оказались ветеранами Второй мировой войны, служили на Окинаве, но впервые встретились здесь, привечая меня. Им-то было о чем поговорить, а нам послушать за единственной бутылкой домашнего вина. (Другую выпивку почему-то не выставили. Видно, надо привыкать к обычаям непьющей Америки.)
Мой хозяин Мартин показал свою коллекцию писем и фотографий родственников – участников гражданской войны между Севером и Югом в 1861–1865 годах. Индустриальный Север победил тогда сельскохозяйственный Юг, шестьсот тысяч погибло с обеих сторон. Отцы воевали против сыновей, а братья против братьев, как в нашу гражданскую. Но по окончании войны мудрый президент Авраам Линкольн заявил, что нет более победителей и побежденных, а есть измученная войной страна, которую нужно вместе обустраивать. Военнопленные были отпущены и никогда в дальнейшем не подвергались преследованиям.
Какой это контраст по сравнению с нашей Россией!.. Победившие большевики, в основном с индустриального Севера, преследовали побежденную Белую армию до самых границ. Десятки тысяч бойцов Белой армии были вынуждены покинуть пределы Родины. Побежденных добивали в портах, и по распоряжению козлобородого председателя ВЦИК Я. М. Свердлова было уничтожено более миллиона казаков, поднявшихся против власти комиссаров. Только в Севастополе Троцкий с приспешниками угробил более 30 тысяч солдат и офицеров, в основном крестьян и казаков Юга. Потом их добивали в тюрьмах и лагерях ГУЛАГа. Не осталось от них ни документов, ни воспоминаний, ни фотографий. А здесь, в глубинке Пенсильвании, Мартин с гордостью показывал письма и фотографии своих предков, героически воевавших по обе стороны фронта почти полтора столетия назад…
Хозяева рассказали, что в прошлом году, по программе обмена между школьниками США и России, в их семье на пару месяцев поселили шестнадцатилетнюю Майю из Москвы. Недолго она здесь задержалась – слишком примитивна и тяжела для нее была жизнь на ферме. Ведь дома у нее был собственный шофер, домработница, а вечера она проводила в лучших ресторанах и клубах Москвы. Где уж пилоту гражданской авиации Мартину было до ее высот – вот и слиняла через пару недель назад к себе, в Москву, столицу СНГ (Сборища Недостаточных Государств).
После ужина Мартин загрузил в пикап 50 мешков картошки и, прихватив меня с собой, отправился в кооператив по выращиванию органически чистых овощей и фруктов.
Руководители кооператива Джим и Моуи Кроуфорд объединились с другими фермерами, которые не применяют искусственные удобрения и гербициды. Кооператив сдает продукцию в магазины типа «Healthy food» (здоровая пища) по значительно более высоким ценам, чем «химизированные» фермеры. Продукция пользуется огромным спросом, и ряды кооператива растут. Офис Джима уставлен компьютерами, факсами и сопровождающей их чертовщиной, без которой фермеры, бедняги, уже и обойтись не могут. Коллеги из других штатов и стран приезжают сюда на несколько месяцев, чтобы поучиться новым, а практически не очень еще и забытым старым методам хозяйствования без «химии». Некоторые фермеры планируют отказаться от тракторов и перейти на лошадиную тягу. Так что я для них – живой пример.
Чтобы обойти крутые подъемы и спуски 75-го шоссе, ведущего на юг, пришлось повернуть на север, а потом по 35-й и 522-й дорогам ехать на юго-запад. Ехал неспешно, через полуобитаемые деревушки с полусонными жителями, не особенно-то и реагировавшими на мои приветствия.
Дождь вперемешку со снегом слякотью захлестывает кибитку, коченеют руки и колени, немеет лицо и кровоточат от холода заусеницы ногтей. Мрак вокруг и на душе. Остановиться негде, так как на редко встречающихся фермах обитает только скот, а хозяева живут где-то в других местах, приезжают через день, чтобы задать корма.
