Сергей Глезеров - Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
По словам В.В. Чепарухина, исследователя истории Петроградского политехнического института, если акт в чем-то и неточен, то только в сознательной неполноте указания места сожжения. На основе упоминаемых в акте деталей и лиц после слов «около большой дороги Лесного в Пискаревку, в лесу» следовало бы написать «в котельной Петроградского Политехнического Института». Все прочие детали официального акта достаточно точны.
В январе 1927 года в журнале «Огонек» воспроизвели фотографию самого документа. Это был второй экземпляр акта. В 1932 году он опубликован в издававшемся в Париже под редакцией писателя А.И. Куприна журнале «Иллюстрированная Россия» с его расшифровкой.
Впрочем, во всем этом деле немало и других странностей и самых невероятных совпадений. История с подлинником акта о сожжении Распутина, утраченном в свое время Музеем революции и найденном в мае 1995 года среди мусора на помойке в поселке Песочный под Петербургом, – отдельная детективная история. Когда-то «распутинский» акт хранился в Музее Октябрьской революции (ныне Музей политической истории России). Однако по идеологическим соображениям бесценные бумаги, касающиеся, например, Романовых, в 1930-е годы передавались в другие музеи и архивы – порой далеко от Ленинграда. Примерно в это же время потерялся след документа, составленного в ночь с 10 на 11 марта 1917 года…
Сегодня историки выдвигают и другую версию: в лесу труп Распутина сгорел не полностью, не хватило дров. Остатки собрали и сожгли в котельной Политехнического института. В пользу этой версии также говорят свидетельства очевидцев. В семьях академиков М.А. Шателена, В.Ф. Миткевича и других, живших тогда на территории института, передавались рассказы о кремации тела Распутина в котельной института. По всей видимости, в топке котельной института лишь дожигали «уцелевшие кости», хотя, возможно, именно там первоначально полагали сжечь и все тело.
В пользу версии о сожжении останков «старца» в котельной Политехнического института говорят и приводившиеся нами выше воспоминания Ивана Яковлевича Башилова. Еще одно свидетельство о тайне сожжения тела Распутина принадлежит артиллерийскому офицеру Кириллу Гавриловичу Грушевому, тот в марте 1917 года был старшим патруля, делавшего обход в Лесном и остановившего в районе 2-го Муринского проспекта автомашину с забальзамированным трупом «старца». По словам Грушевого, для получения указаний он прошел в Лесную управу, находившуюся в здании Лесновско-Удельнинской думы на Болотной улице. Созвонившись с начальством, он получил указание отвезти тело Распутина в котельную Политехнического института. Оставив тело в котельной, Грушевой снова связался по телефону, уже из Политехнического института, с начальством и получил окончательное указание сжечь тело в топке котельной.
Однако дальше начинается мистика. По словам Грушевого, пока он ходил звонить, тело «старца» лежало в котельной без присмотра. Вернувшись, он обнаружил, что исчезла… голова Распутина. После чего под наблюдением Грушевого тело Распутина сожгли в топке котельной. Впоследствии эта история передавалась как семейная легенда в семье Грушевого. В апреле 2005 года ее воспроизвел на страницах газеты «Комсомольская правда в Петербурге» внук Кирилла Гавриловича Грушевого – Михаил Федорович Жербин…
В начале мая 1917 года Купчинскому довелось побывать на том месте, где происходило жуткое и страшное действо по уничтожению останков Распутина. Вот что он писал: «Недавно, посетив это место сожжения, я увидел надпись на одной из берез вблизи бывшего костра, по-немецки: „Hier ist der Hund begraben“. („Здесь зарыта собака“). И далее такая надпись: „Тут сожжен труп Распутина Григория, в ночь с 10 на 11-е марта 1917 года“. Еще головешки и чернота от огня доныне на земле сырой и зеленеющей. Никогда не позабудется эта ночь ни мною, ни теми, которые были со мною».
Откуда же тогда взялась легенда о сожжении на Поклонной горе? Не исключено, что там произошло ритуальное сожжение, организованное деятелями церкви, ненавидевшими «старца», считавшими его врагом России и православия. Это ритуальное убийство переплелось с настоящим – вот и родилась легенда, прожившая много десятилетий.
Вообще, в истории с уничтожением останков Распутина много мистики. Оно стало как будто предвестником варварского убийства царской семьи, произошедшего в июле 1918 года. Некоторые обстоятельства уничтожения останков царской семьи точь-в-точь повторили картину уничтожения тела «старца». Того самого, который предостерегал Николая II от вступления в мировую войну, предупреждая, что это решение может стать роковым и гибельным для России. Царь не послушался, и результатом стали революция, падение монархии, страшная братоубийственная Гражданская война и его собственная мученическая кончина – вместе со всей семьей…
По иронии истории, неподалеку от места сожжения Распутина находились два места, связанные с последним царем: Тихвинская церковь посвящалась коронованию Николая II, а в Троицкой церкви государю довелось побывать самому. И еще одно мистическое совпадение: недалеко от места сожжения «старца», будто бы обладавшего силой провидения, во время ленинградской блокады были захоронены сотни тысяч жителей города. Речь идет о Пискаревском кладбище, ставшем символом трагедии.
* * *Вскоре после февральской революции, когда прежняя царская полиция перестала существовать, а новая система охраны правопорядка еще не была налажена, в Лесном местная общественность сделала попытку наладить «гражданскую охрану». Ее «центральное бюро» разместилось в здании Коммерческого училища на Институтском проспекте, председателем стал директор училища Г.Н. Боч, членами президиума – Ф.А. Мундель и В.П. Половников, секретарями – М.В. Галунов и В.А. Трофимов (преподаватель Коммерческого училища). За каждым членом «гражданской охраны» закреплялся отдельный участок района.
«Граждане Лесного! – говорилось в листовке, выпущенной „Лесным комитетом Союза городов“. – Наше время чрезвычайно ответственно. Старая власть устранена, и мы сами должны поддержать порядок. В целях этого жителями Лесного организована гражданская охрана. Дежурные по охране будут носить белую повязку на левой руке – с тремя печатями Лесного комитета Союза городов и номером.
В тех случаях, когда гражданской охране не удастся достигнуть успокоения мирными средствами, то по состоявшемуся соглашению с рабочей милицией Лесного района и студенческой милицией, призываются вооруженные патрули указанных милиций. Все желающие принять участие в мирной охране приглашаются взяться за дело».
…В середине июля 1917 года некоторые пригороды Петрограда, в том числе Новая Деревня, Лесной, Петергофский район и др., прежде относившиеся к Петроградскому уезду, включили в черту Петрограда. Поэтому городская дума постановила провести выборы в подрайонные думы этих недавних пригородов. В конце августа 1917 года прошли выборы в Лесновско-Удельнинскую подрайонную думу. Первое ее заседание состоялось 7 сентября.
Дума и управа разместились в пустовавшем здании дачи на Болотной улице, принадлежавшей прежде Бертлингу, а затем Винстедту, хотя юридически дом продолжал оставаться частной собственностью (только 26 апреля 1918 года его передали в собственность петроградского городского управления).
Председателем думы избрали близкого к большевикам преподавателя Коммерческого училища В.А. Трофимова. Как вспоминал он впоследствии, Лесновско-Удельнинскую подрайонную думу избрали «на основе всеобщего избирательного права и тайным голосованием, впервые в мире проведенном в революционной России. Избранию этой думы, известной под названием Лесновской, предшествовала широкая и деятельная подготовительная работа. По Лесному пронеслись многочисленные и разнохарактерные собрания. Сразу возникло несколько центров – в помещениях Политехнического института, Лесного института и Коммерческого училища. Ряд собраний в Коммерческом училище провело Общество дачевладельцев Лесного, члены которого ранее входили в Общество благоустройства Лесного и немало сделали в этом отношении еще в дореволюционной обстановке».
Председателем управы, то есть ее исполнительного органа, стал М.И. Калинин. «Местные партийные органы РСДРП(б) включили меня в группу товарищей, выдвинутых кандидатами в Лесновскую думу, – вспоминал В.А. Трофимов. – Она образовалась в составе 40 членов (в книге „Большевики Петрограда в 1917 году“ 1957 года издания указано 42. – С.Г.). От партии в думу вошло 19. Кроме того, к нам присоединились два товарища из числа меньшевиков. Это сразу определило наше решающее большинство в составе думы».
Тем не менее Лесновско-Удельнинская подрайонная дума не была полностью большевистской по своему составу: из 42 человек, избранных в нее, большевиками, как указано выше, являлось только 19 человек. В думу входили также представители и других ведущих российских партий, в том числе кадеты (10), эсеры (9), трудовики (1). А в члены управы избрали трех большевиков, одного меньшевика и двух эсеров.
