Матвей Гречко - Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках
Всего в Кремле большевиками было уничтожено 17 церквей. Дошедшие до нас крепостные стены относятся к концу XV века, соборы и дворцы — к XVI, XVII, XIX и XX векам; в стенах Кремля выстроены 20 башен, самая высокая из них — Троицкая.
С середины XIII века Кремль стал резиденцией московских князей и был таковой вплоть до реформ Петра Первого. Но и поздние коронации российских императоров проходили именно в Кремле.
Несмотря на это, до 1918 года Кремль всегда был открытой территорией. Потом на долгие годы его закрыли, и лишь с 1955-го часть его площадей стала парком и музеем под открытым небом. Однако наплыва посетителей не последовало: очень долгое время большая часть москвичей опасалась приближаться к главной правительственной резиденции.
Квартал между Красной и Старой площадями ныне отдан администрации президента и обнесён высоким металлическим забором — дабы простой люд не мешал.
Некогда по Китайгородскому проезду шла стена с воротами — Варварскими, Ильинскими… Её остатки сохранились лишь у другого выхода с этой же станции метро, а на старых открытках можно видеть, как прекрасен был въезд на Никольскую улицу, отмеченный высокой башней и церковью. Теперь ничего этого нет: Китайская стена была снесена в 1934 году. В этом месте вообще перестроено и снесено очень многое, например, в 1960-е уничтожили знаменитую Шиповскую крепость — дом убогих Императорского человеколюбивого общества. Он стоял там, где теперь установлен Соловецкий камень.
Чудаковатый генерал Шипов, прославившийся своей доблестью, был личностью яркой и экстравагантной. Он даже участвовал в одном из декабристских обществ, но избежал наказания: учли его былые заслуги перед Отечеством. В конце жизни он углубился в науки, задумался о душе и выстроил приют для «сирых и убогих», который в скором времени заселили самые натуральные отморозки. Для строительства Шипов (вероятно не случайно) выбрал место, где в екатерининские времена стоял дом, в котором помещалась типография репрессированного масона и просветителя Николая Новикова. Здесь он печатал свои произведения, пока не был арестован Тайной канцелярией.
По словам Гиляровского, в Шиповской крепости проживали беглые крепостные, мелкие воры, нищие, сбежавшие от родителей и хозяев дети. Это была одна категория. Вторая — намного опаснее: «люди мрачные, молчаливые», «опытные разбойники, дезертиры и беглые с каторги», «их работа пахнет кровью». У полиции не хватало сил справиться с этой напастью, и район в целом считался очень опасным.
Рядом со специфической богадельней раскинулся Толкучий рынок, тоже описанный Гиляровский, очень грязный и криминальный. Окружающие переулки заселяли в основном люди бедные. Ведь сто лет назад эти места не считались ни богатыми, ни престижными! Напротив, именно тут начиналась страшная Хитровка. Это был целый район-притон, скопище подпольных трактиров и борделей, проституток разного возраста, скупщиков краденого. Всё это тянулось отсюда почти до нынешней станции метро «Курская». Отвратительное, гибельное место!
Другое название этой местности — Кулишки. Словесники возводят его этимологию то к куличам, то к кошелям, но наверняка всем сразу на память приходит популярное выражение «у чёрта на Кулишках», а это говорит о многом.
Нельзя сказать, что царское правительство не делало ничего, чтобы благоустроить этот район, разогнать смрад. Несколько церквей в округе, музей и памятник-часовня тому свидетельство.
Памятник героям Плевны
Осада и взятие болгарского города Плевны — один из самых кровавых эпизодов Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Он описан во многих романах, в частности, Борисом Акуниным в «Турецком гамбите». 125-тысячное русско-румынское войско заперло в осаждённом городе турецкую армию под командованием маршала Осман-паши. Осада была очень длительной, русские и румыны трижды штурмовали город, но безрезультатно, несмотря на то что в Плевне уже свирепствовали голод и болезни. В конце концов турки попытались прорваться к реке, и в решающей битве их измождённое войско было разгромлено. Но и среди российских гренадёров потери были велики! Поэтому десять лет спустя по инициативе Русского археологического общества и офицеров и солдат Гренадёрского корпуса был сооружён в их память этот памятник-часовня. Архитектором её был знаменитый Владимир Иосифович Шервуд.
Чугунный шатёр на низком постаменте венчает крест. Детали собраны с идеальной точностью — на поверхности не видно ни единого шва. Боковые грани памятника украшены горельефами: крестьянин, благословляющий сына-гренадёра перед походом; злобный янычар с кинжалом, выхватывающий младенца из рук матери-болгарки; гренадёр, берущий в плен турецкого солдата; раненый русский воин, последним усилием срывающий цепи с женщины, олицетворяющей Болгарию. На гранях шатра надписи: «Гренадёры своим товарищам, павшим в славном бою под Плевной 28 ноября 1877 г.», «В память войны с Турцией 1877–1878 годов» и перечень основных сражений — «Плевна, Карс, Аладжа, Хаджи-Вали». Перед памятником — чугунные тумбы с надписями: «В пользу увечных гренадёр и их семейств», на них стояли кружки для пожертвований, при большевиках превращённые в урны для мусора.
В интерьере часовни, отделанном красочными изразцами, помещались живописные образа святых и бронзовые плиты с именами погибших. К сожалению, при советской власти часовня была разорена, сверху её покрыли консервирующим составом, из-за которого она выглядела чёрной, монолитной. Зато сейчас всё восстановлено.
Политехнический музей
Политехническая выставка 1872 года была посвящена двухсотлетнему юбилею со дня рождения Петра Первого. На выставке собрали всё то, чем мог бы гордиться царь-плотник: были представлены промышленность, сельское хозяйство, военное дело и многое другое. В организации принимали участие всевозможные общества, коих в России было очень много: они играли примерно ту же роль, которую в Британии традиционно исполняли клубы, объединяя по интересам людей примерно одного круга. В данном случае основную инициативу проявило ИОЛЕАЭ — Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии. Финансирование выставки в основном производилось из частных средств, на пожертвования. Основным жертвователем стал купец Пётр Ионович Губонин — миллионер, получивший дворянство за свой вклад. Он же, кстати, много пожертвовал и на храм Христа Спасителя. Этот человек, не получивший почти никакого образования, сумел стать одним из богатейших людей России и много сделал для страны и города. Недаром при возведении во дворянство ему был дан девиз: «Не себе, а Родине».
Экспонаты разместили в Манеже (там экспонировались действующие машины), в многочисленных временных павильонах в Александровском саду, на Москве-реке и набережной (пароходы и всё, что с ними связано), и на Варварской площади. Кроме того, на выставке был исторический раздел, посвящённый Петровской эпохе. Всего экспонатов было более 12 тысяч, они были разделены на 25 разделов.
К месту проведения выставки от Брестского (Белорусского) вокзала по Тверской вела специальная временная линия конки, освещались павильоны газом — для этого был сооружён небольшой заводик. Для развлечения публики работал театр, Пётр Ильич Чайковский написал специально по этому случаю кантату «В память 200-летия рождения Петра Великого». Даже своя газета выходила. В общем, размах был огромен!
И, конечно, после окончания выставки стал вопрос: куда девать все эти с таким трудом собранные бесценные экспонаты? Принято было соломоново решение: сделать выставку постоянной, создав в столице два новых музея — Политехнический и Исторический.
Хоть затея стоила очень дорого, но правительство не поскупилось: только на Политехнический музей Думой было выделено полмиллиона рублей и земельный участок, тоже имеющий значительную цену.
Если присмотреться, легко заметить, что здание музея, хотя и выдержано в одном стиле, состоит из трёх разных по декору частей: центральной и правого и левого крыла. Центр был готов уже к 1877 году — его успел закончить архитектор Монигетти, строивший также и царский дворец в Ливадии. Музей стал его последним трудом: во время строительства он заболел и вскоре умер. Северное и южное крыло строили сразу несколько архитекторов. Всего строительство заняло около тридцати лет. Теперь музею предстоит масштабная реконструкция, грозящая полностью исказить его первоначальный вид.
При музее был создан лекторий, который сразу стал очень популярным местом для диспутов и поэтических вечеров. Здесь выступали Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Иван Бунин, Андрей Белый, Велемир Хлебников, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Валерий Брюсов. Традиция продолжилась и в советское время: в лектории читали свои стихи Николай Заболоцкий, Александр Твардовский, Эдуард Багрицкий, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Булат Окуджава… Бывали здесь и учёные: нобелевский лауреат Илья Мечников, академики Николай Вавилов, Александр Ферсман, Николай Зелинский, Нильс Бор.
