Сергей Бурыгин - Сочи. Олимпийская Ривьера России
Горцы добрались до вершины горы. Не встретив сопротивления и не найдя там никого, они поняли свою тактическую ошибку. И тем же обходом бросились обратно на правый берег, только что ими покинутый. Их толпы собрались на правобережной возвышенности.
Генерал-майор Коцебу со своим батальоном через лес и кустарник выступил в их направлении. Солдаты остановились на расстоянии картечного выстрела от черкесов. Горцы продолжали перестрелку, но предпринимать встречного наступления не стали. Вскоре их оттеснили с равнины к возвышенностям. Операция по взятию плацдарма для построения новой крепости в устье Псезуапсе завершилась.
Чтобы исключить возможность внезапных нападений со стороны горцев, лес вокруг лагеря вырубили. Но мелкие стычки с черкесами происходили почти ежедневно.
Укрепление назвали Лазаревским фортом в честь адмирала М.П. Лазарева. Он был почти копией Головинского форта, незначительно отличаясь расположением внутрикрепостных сооружений.
Михаил Петрович ЛазаревМихаил Петрович Лазарев (1788–1851) вошел в историю России прежде всего в связи с открытием Антарктиды (1819–1821). Он командовал шлюпом «Мирный» в составе русской экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена. Именем М.П. Лазарева названо одно из морей. В период с 1813 по 1825 г. он совершил три кругосветных путешествия. Интересовался биологией, археологией, этнографией. Умел находить общий язык с представителями разных культур и очень бережно относился к их особенностям.
В 1827 г., будучи командиром флагманского корабля «Азов» и начальником штаба эскадры, участвовал в Наваринском сражении. С 1833 г. – вице-адмирал Черноморского флота и портов Черного моря, а также военный генерал-губернатор Севастополя и Николаева.
В короткий срок Лазарев сумел реорганизовать Черноморский флот. В период его командования на флоте царили идеальный порядок, железная дисциплина, корабли новой конструкции отличались высокими боевыми качествами и имели роскошный вид.
Лазарев издал первый атлас Черного и Азовского морей и русскую карту Средиземного моря. Он воспитал плеяду выдающихся русских моряков – Нахимова, Корнилова, Путятина, Истомина, Шестакова, Лесовского, Бутакова.
Лазарев был инициатором реконструкции флота на основе парового двигателя. Он сам разработал проекты сначала колесного, а потом винтового парохода. Он предвидел, что скоро паровые суда вытеснят парусные, и заранее принял меры по обеспечению их углем. Лазарев командировал капитан-лейтенанта Матюшкина в Донбасс. Тот должен был ознакомиться с угольными копями и отобрать образцы угля из разных шахт. Для начавших поступать на флот пароходов выбрали донецкий уголь.
По Адрианопольскому мирному договору в 1829 г. Черноморское побережье отходило к России. К его берегам потянулись контрабандисты и работорговцы. Перед Лазаревым встало много задач. Реорганизовать службу крейсеров вдоль всего Черноморского побережья от Анапы до турецкой границы. Изучить побережье и высадить десанты в стратегических его пунктах. Построить на занятых плацдармах военные укрепления. За 4 года на Черноморском побережье было высажено 8 крупных десантов. Пятью из них командовал Лазарев. Высадки десантов проходили по четко разработанному плану. Высаживаемые войска поддерживались непрерывным огнем. В результате тщательной подготовки операций Лазарев добивался успеха при небольших потерях.
Именем М.П. Лазарева назван район Сочи, мысы в Амурском лимане и в северной части о. Унимак, бухта и порт в Японском море, горная цепь в Антарктиде, две антарктические станции (Лазарев и Новолазаревская), остров в Аральском море, улицы в Москве и Липецке, площадь в Севастополе.
Построенные на побережье форты должны были заставить горцев признать власть России. Но, как писал Ф.Ф. Торнау, «именно горцы держали гарнизоны в постоянной осаде, а не наоборот». Форт Лазарева был первым взят убыхами и шапсугами во время восстания под командованием Берзека Хаджи Дагумоко Исмаила в начале февраля 1840 г. Горцы ранним утром очень тихо окружили со всех сторон укрепление. Их нападение было неожиданным для часовых и гарнизона. После ожесточенного боя черкесы проникли в казармы. Изрубили всех больных и забрали амуницию. Из погребов вынесли бочонки с порохом и патроны. Все крепостные орудия свалили в ров и засыпали землей. Все, что не смогли унести, горцы подожгли. И ушли в горы с добычей и пленными (17 раненых русских солдат), оставив разрушенный гарнизон и горы изуродованных и обезглавленных трупов его защитников.
Возвращено укрепление было только в конце мая после повторного десанта. У горцев были выкуплены все пленные. За каждого из них они потребовали по пять пудов соли. Пленные под строгим надзором служили в саклях у черкесов работниками. Они не жаловались на жестокое обращение, но сильно страдали от голода.
В ответ на действия убыхов карательные войска сожгли около десяти аулов в устье р. Псезуапсе, уничтожили все виноградники и фруктовые деревья, посаженные горцами в долинах.
В период Крымской войны (в начале марта 1854 г.) русские войска покинули побережье. Они боялись блокады укреплений англо-французским флотом. Крепости взорвали, гарнизоны эвакуировали в Новороссийск, а оттуда в Анапу.
Через десять лет Даховский отряд русских войск под командованием генерала Геймана почти без сопротивления вновь занял форт Лазарева. Стены были в относительно хорошем состоянии. Оборонительные башни и внутренние постройки крепости полностью уничтожены. Укрепление привели в порядок. Восстановили крепостные ворота и разрушенные участки стен. Форт переименовали в пост Лазаревский. Оставив в нем небольшой гарнизон, отряд двинулся тремя колоннами вверх по речным ущельям и вдоль моря. Они сжигали селения и оттесняли жителей к берегу моря для последующего их выселения в Турцию.
Русские укрепления, построенные вдоль всего побережья, составили Черноморскую береговую линию. Крепости строили на скорую руку. Они были плохо оснащены и изолированы друг от друга. Между ними не было сухопутного сообщения. Провиант доставляли по морю два раза в год. Иногда заходили корабли Черноморской эскадры, чтобы забрать больных малярией, цингой и другими болезнями.
Питание было скудным. Укрепления находились в постоянной осаде, поэтому солдаты не могли заниматься земледелием и возделывать огороды.
При нападении горцев гарнизоны рассчитывали только на свои силы. Надежды на помощь извне было мало. Люди все время находились в моральном и физическом напряжении. Черкесы изматывали их силы постоянными ночными вылазками, заставляя по несколько раз за ночь подниматься по тревоге и часами лежать на бруствере, ожидая нападения.
Солдат сильно выручали сторожевые собаки. Они караулили укрепления по ночам. Их специально дрессировали чуять горцев. Они особым лаем давали знать, когда убыхи подкрадывались в темноте к валам.
Собаки были хорошо приучены к своему делу, и сбегались при первом звуке барабана, призывавшего к сбору. Они выслеживали засевших в лесу горцев и нападали на них. Животные получали казенный провиант. Раненных собак лечили в лазарете наравне с людьми.
А.И. Одоевский. Гравюра П. Серякова по акварельному рисунку Н.А. БестужеваАлександр Иванович Одоевский (1802–1839) – русский поэт, декабрист. После восстания на Сенатской площади был сослан в Сибирь, где пробыл до 1837 г. Затем, благодаря хлопотам своего отца, по указу Николая I переведен с сибирской каторги на Кавказ. Одоевский сам не раз просил об этом. На Кавказе была возможность дослужиться до офицера и уйти в отставку.
Черноморское побережье не зря называли теплой Сибирью. Влажный субтропический климат, малярия, нападения горцев – все это делало службу опаснее, чем на востоке страны. Поэтому на Кавказе часто возникали тревожные мысли о будущем. Друг Одоевского, тоже декабрист Н.И. Лорер писал: «Что ожидает нас в будущем? Черкесская ли пуля сразит, злая ли кавказская лихорадка уложит в мать – сырую землю».
На Кавказе Одоевский пишет цикл стихов «Брак Грузии с русским царством», основная идея которого – мирное сосуществование народов Кавказа. Здесь же, на Кавказе, Одоевский встречается с М.Ю. Лермонтовым и Н.П. Огаревым.
Заканчивалась постройка Лазаревского укрепления. Жизнь текла своим чередом. Лорер вспоминал: «Одоевский, получивший две недели тому назад горестное известие о кончине своего отца, совершенно переменился и морально и физически. Не стало слышно его звонкого смеха, он грустил не на шутку… И решительно отказался с нами ехать в Керчь. В день нашего отъезда он проводил нас на берег и на наши просьбы ехать с нами упорствовал до самой последней минуты. „Я останусь и буду жертвой” – его последние слова на берегу. Думал ли я, что это было последнее с ним свидание в здешнем мире».
