cygne - История Мародеров
- А ты, Ремус? Ты же староста, в конце-то концов!
- Знаешь, Лили, - с легкой улыбкой заметил Ремус, - Сейчас ты ужасно напоминаешь МакГонагалл. От твоего взгляда хочется вытянуться по стойке смирно.
Все присутствующие прыснули, а Лили возвела глаза к потолку и протяжно вздохнула.
- Ли-и-или, - умоляюще протянул Джеймс, обняв ее, несмотря на некоторое сопротивление, - Ладно тебе сердиться! Мы же последний год учимся, когда еще веселиться, если не сейчас? - и несколько печально заключил. - Потому что, боюсь, за пределами Хогвартса нам точно будет не до веселья.
Лили вздрогнула и уставилась на него несколько испуганно. После минутного молчания, когда они смотрели друг другу в глаза, она вдруг огорченно спросила:
- Думаешь, я - зануда?
- Нет, - Джеймс улыбнулся. - Думаю, что ты просто очень ответственная. Но иногда надо позволять себе расслабиться. Даже если ты староста школы.
И Лили улыбнулась в ответ, взъерошила его волосы и тихо-тихо прошептала на ухо:
- Знаешь, Джим, если бы ты не был таким невозможным бесшабашным мальчишкой, я бы, наверное, любила тебя меньше.
Проснувшись утром четырнадцатого февраля, Лили обнаружила рядом с кроватью на тумбочке коробку, перевитую красной лентой, а рядом с ней нежную белую лилию. Девушка мечтательно улыбнулась и нежно провела по цветку кончиками пальцев. В коробке оказались сладости - любимые волшебные сладости Лили. «И откуда он знает мои предпочтения?» - удивилась она. А еще там лежала записка:
«Сначала я хотел написать тебе стихи, но вовремя понял, что поэт из меня никудышный. Так что извини, но приходится поздравлять тебя с праздником в прозе. Я очень надеюсь, что мое подношение тебе понравится. Тебе ведь нравятся шоколадные котелки, правильно?
Люблю тебя,
Джеймс».
Лили тихонько засмеялась и провела ладонью по бумаге, представив, как ее касалась рука Джеймса, когда он писал это послание.
- И чему ты так улыбаешься? - раздался сонный голос Алисы.
Лили чуть не подпрыгнула от неожиданности - она напрочь забыла, что не одна в комнате. Впрочем, Алисе объяснения были не нужны: она все поняла, как только увидела цветок и коробку на тумбочке подруги.
А вечером мародеры устроили в гостиной настоящий праздник. Они где-то раздобыли гитару и объявили конкурс на лучшую песню для любимой. Идея понравилась всем. Правда, далеко не все умели играть на гитаре. Собственно умеющих нашлось всего пара человек. Но какой-то умник умудрился заколдовать ее так, чтобы она играла сама. Лили и не знала, что парни так здорово поют. Поначалу все участвующие вполне серьезно старались произвести впечатление на девушек. Но есть такая гриффиндорская примета - то, в чем участвует Сириус Блэк, обязательно в итоге превращается в балаган. И когда они с Джеймсом дуэтом исполняли нечто… Лили даже не могла подобрать к этому подходящий эпитет… В общем хохотала вся гостиная.
А потом Марлин - достойная пара Сириуса - объявила конкурс для девушек: на самое эффектное признание. Что тут началось! Девчонки словно посходили с ума. В ход пошли все чары, какими они только владели, и в результате гостиная превратилась в подобие поля битвы. Когда очередь дошла до Лили, она сотворила иллюзию, представляющую собой нечто вроде громадного экрана телевизора. Маглорожденные, увидев это, дружно хихикнули. На этом экране появилось изображение озера с отражающимися в нем звездами и луной. По воде скользила лодка, в которой сидели девушка и парень, державшиеся за руки. Вокруг все сияло и искрилось множеством маленьких огоньков, которые постепенно окружили лодку так, что сидящая в ней пара оказалась в центре словно пульсирующего сердца.
- Здорово! - прошептал ей на ухо Джеймс. - Если бы я не любил тебя всегда, то непременно влюбился бы сейчас.
Лили счастливо улыбнулась и сжала его руку.
Сама же Марлин, не мудрствуя лукаво, просто подошла к Сириусу и поцеловала его на глазах у всех присутствующих. Причем не легким мимолетным поцелуем, каким они обычно обменивались на публике, а долго и со вкусом. Эффект это произвело потрясающий, это точно. Гостиная взорвалась бурными аплодисментами.
В общем, праздник удался на славу.
* Per aspera ad astra - через тернии к звездам
Labor recedet bene factum non abscedet - трудности проходят, хорошее остается
Homo locum ornat non locus hominem - человек украшает место, а не место человека
Ut ameris amabilis esto - чтобы тебя любили, будь достоин любви
Faber est quisque suae fortunae - каждый - кузнец своего счастья
Carpe diem - лови день
Non progredi est regredi - не идти вперед значит идти назад
Глава 42
Джеймс задумчиво сидел на квиддичном стадионе, забравшись на самый верх пустых трибун. После тренировки он сказал Сириусу, чтобы тот не ждал его. Друг послал ему взгляд, говорящий: «Что с тобой творится, Джим?», но возражать не стал. И теперь Джеймс, запрокинув голову, смотрел в высокое голубое небо, не видя его. Хотя светило яркое солнце и весна уже полностью вступила в свои права, ветер, трепавший его непокорные вихры, был все еще довольно холодным. Но Джеймс не обращал это внимания и не чувствовал холода. Вот уже второе его письмо домой осталось без ответа. Один раз - это еще могла быть случайность. Может, родители были сильно чем-то заняты, забыли. Но второй раз - это уже странно. И тревожно. Что могло случиться, чтобы мама, которая обычно писала ему чуть ли не два раза в неделю, не дожидаясь его писем, забыла ему ответить? О том, что могло произойти с аврором в условиях все больше разгоравшейся войны, думать не хотелось.
Вдруг чья-то рука мягко легла на его плечо. Джеймс вздрогнул и повернул голову. Рядом стояла встревоженная Лили, смотревшая на него с беспокойством и любовью.
- Джим, что случилось?
И когда он уже хотел ответить, что ничего не случилось, что все в порядке, она чуть нахмурилась и произнесла:
- Только не говори, что ничего. Сириус сейчас вернулся один, сказал, что ты велел ему тебя не ждать. И еще он сказал, что с тобой что-то происходит, и он беспокоится.
- И попросил тебя выяснить причину…
Джеймс усмехнулся. Мог бы и сразу понять, что обмануть Сириуса показным спокойствием ему не удастся. Кого угодно, но только не Бродягу.
Лили сначала отрицательно мотнула головой, и ее короткая коса от этого движения метнулась по плечам, но потом сразу же кивнула. Джеймс невольно улыбнулся. Несмотря на всю тревогу, что снедала сейчас его душу, он не мог не улыбаться, глядя на Лили.
- Так нет или да? - уточнил он, любуясь тем, как солнце сверкает в ее рыжих волосах.
- Да, он просил, но я бы и сама пошла. Ты правда в последнее время какой-то не такой… Какой-то… грустный.
Сев рядом с ним, Лили крепко обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо, и умоляюще прошептала:
- Скажи мне, что с тобой происходит?
И Джеймс рассказал: о загадочном молчании родителей и о своих тревогах. Лили слушала молча и только сильнее прижалась к нему, словно пытаясь защитить, оградить от беды. От этого трогательного жеста сразу стало как-то теплее и спокойнее на душе.
- Может, стоит сказать Дамблдору, попросить его выяснить… - неуверенно предложила она.
- Не знаю, Лил, у директора и так дел хватает.
И заметив, что девушка собирается начать с ним спорить, Джеймс добавил:
- Но я подумаю над этим. Пошли в замок, а то ты вся продрогла.
Лили фыркнула пренебрежительно, но при этом зябко поежилась. Погода стояла действительно довольно холодная, к тому же на высоте трибун дул пронизывающий ветер. А Лили примчалась сюда в одной школьной форме. Сняв с себя теплую мантию, Джеймс накинул ее ей на плечи и потянул к замку, не дав начать дискуссию на тему: «Теперь ты замерзнешь».
- А мне Петунья прислала извещение о том, что выходит замуж, - сообщила Лили по дороге, решив отвлечь Джеймса на какой-нибудь посторонний предмет. - Уверена, она специально организовала свадьбу в такое время, чтобы я не могла прийти. Впрочем, не очень-то и хотелось. Этот ее Дурсль… Чем реже я его вижу, тем лучше.
- Неужели он настолько ужасен? - с легкой улыбкой спросил Джеймс.
- Ты даже не представляешь! Иногда мне кажется, что она выходит за него просто с отчаяния, потому что никто больше не обратил на нее внимания, - Лили просунула руку под локоть Джеймса и прижалась к его плечу. - Как же мне повезло, что я встретила тебя!
Улыбка Джеймса стала шире. Рядом с Лили любые тревоги отступали и казалось, что ничего плохого произойти не может.
Выяснять ничего не пришлось. На следующий день Дамблдор сам вызвал Джеймса к себе. Директор долго молчал, словно не решаясь что-то сообщить, и это уже само по себе вызывало тревогу.
- Джеймс, - наконец, заговорил он. - Будь мужественным. Я должен сообщить тебе очень плохие новости…
- Мои родители?.. - едва слышно спросил Джеймс, чувствуя, как замирает в нехорошем предчувствии сердце.
Дамблдор кивнул.
- Чарльз и Дорея погибли в сражении с Пожирателями смерти.
«Нет!!!» Ощущение, что рушится мир. Привычный, теплый, яркий мир. С маминой нежной улыбкой и ее неизменным «Джейми, солнышко»; с папиной ненавязчивой поддержкой и мудрыми советами; с чувством безопасности, любви и заботы. И вместо этого мира в душе появлялась зияющая пустота.
