Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me"

Теодор решился.

Он встал, отряхнулся и спустился по старой, скрипучей лестнице в гостиную.

Гермиона сидела на пыльном полу, облокотившись спиной на деревянные остатки дивана и перебирая фотографии прошлых хозяев. Услышав шаги, она замерла, с тревогой вглядываясь в чужое лицо. Карие глаза мокро блестели, хотя следов слёз на щеках заметно не было.

Теодор медленно подошёл и посмотрел на неё сверху-вниз с высоты собственного роста. Он специально хотел, чтобы Грейнджер чувствовала себя как можно более некомфортно рядом с ним, и было интересно какую ещё реакцию она способна выдать в ответ. Но Гермиона, видимо, убедившись, что его глаз цел, просто вернулась к созерцанию фотографий.

— Ты никогда не думал, что всё, что действительно важно, — это только люди? — тихо спросила она. — Кому нужны все эти вещи, фигурки, дорогой фарфор? Они копили их, тратили на это своё время и силы. А это теперь лежит здесь бесполезной грудой мусора. И только по фотографиям можно сказать, что они прожили свою жизнь не зря. Их кто-то любил, по ним кто-то скучал…

— Почему тебя вообще волнует чья-то смерть или жизнь? — Тео опустился рядом с ней. Решение было принято, а значит, разговаривать теперь им придётся. Поэтому он попытался поставить себя на её место и понять, что же могло вызвать в ней такие эмоции. Не вышло. Он бросил беглый, равнодушный взгляд на фото и уставился в потолок. — Ежедневно кто-то где-то рождается, кто-то где-то умирает. Какое тебе дело?

— Не знаю… Может, я боюсь, что, если меня не станет, то никто даже не заметит этого… — она перевела на него свои печальные глаза и кончиками пальцев осторожно дотронулась до его ранки на брови. — Болит?

Тео непроизвольно вздрогнул, но не стал отстраняться, лишь вяло пожал плечами. Пусть трактует этот жест, как хочет, освобождать её от чувства вины он не собирался. Полезная штука, как ни крути.

— Я не слабая, Нотт, — она произнесла это так, будто бы пыталась что-то доказать самой себе.

— Ну, бросок хилый, даже глаз на месте остался.

Она глухо фыркнула, перевела взгляд на руки и, немного помедлив, тихонько спросила:

— Теодор, как думаешь, что каждый человек обязан сделать хоть раз в жизни?

Он недоумённо взглянул ей в лицо. И какой ответ она хотела от него услышать? Соврать что-нибудь про добродетель и благие поступки, ведь наверняка именно этого от него и ждёт Гриффиндор?

Нотт вновь посмотрел на фотографию молодой обнимающейся пары, зажатую в её пальцах. Судя по фасону одежды, снимок был сделан в сороковых или пятидесятых годах. Парень и девушка выглядели такими влюблёнными, умиротворёнными и смотрели друг на друга с такой тёплой, искренней нежностью, что где-то глубоко в душе ему захотелось поверить, что жизнь эти двое потратили не на ненависть, а смогли распорядиться отпущенным временем и прожить свои дни счастливо. И Тео подумал, что тоже хотел бы ощутить это новое, неиспробованное чувство, хоть мельком. Гнева и злости он испил уже с избытком, всего прочего тоже исследовал много, удовлетворения ничего из этого не принесло.

— Влюбиться? — его ответ вышел совсем неуверенным, голос отчего-то дрогнул, и сказанное слово прозвучало, как вопрос. Так глупо, что неловко.

Гермиона удивлённо вздёрнула брови, но комментировать не стала.

Теодор откинул голову на спинку дивана за спиной и задумчиво дотронулся до разбитой брови, где минуту назад кожи касались её пальцы. Быстро одёрнул руку, вытащил из кармана брюк сигареты, закурил, выпустил к потолку сизое колечко и молча проследил взглядом, как оно растворяется в воздухе.

— Излечи меня, Грейнджер, — наконец произнёс тихо он.

***

Лишь дай мне иллюзию, что все не так уж плохо,

И расскажи мне сказку со счастливым концом.

Чиж и Ко «Поход»

Комментарий к 19. Идём в поход

Традиционный коллаж к главе от меня: https://pin.it/3jmDH75

Эстетика к главе от Franke winni https://t.me/frankewinnisays/4052 это волшебно 🖤 Иии Placebo - просто идеально.

========== 20. Скрой это ==========

«Нам надо поговорить»

«Как поиски?»

«Ты ведёшь себя глупо, Малфой.»

Теодор захлопнул блокнот и состроил умильную гримасу. Просто прелесть. Его дыхание тёплым конденсатом осело на внутренней стороне Пожирательской маски. Отвечать Грейнджер, конечно же, он не собирался, девочка обращалась к Малфою, вот пусть дальше ему и пишет. Он-то тут причём?

Нотт спрятал блокнот обратно в потайной карман мантии и тяжело вздохнул. За время ссылки уже даже успел отвыкнуть от этого душного ощущения. Как ни крути, постоянно находиться в маске было неудобно, но всё же Теодор был нежно привязан к своей. Он ласково провёл подушечками пальцев по прохладному металлическому узору — кривой улыбке от уха до уха — и тепло усмехнулся сам себе. Для всех Пожирателей их маски были чем-то неотделимым и почти родным, как часть тела: вроде руки, ноги, пальца на руке, пальца на ноге…

От осевших на внутренней стороне маски капелек зачесался нос, Тео сморщился, но мерзкое свербение не прекратилось. Вот и, к слову, о неудобствах. Давно было пора придумать какой-нибудь способ терморегуляции. Всего-то подобрать одну-две руны, слабенькую охлаждающую и самую простую воздушную, и всё — жизнь была бы прекрасна, но вечно забывал об этом, а потом вот так вот страдал. Теодор лёгким жестом откинул маску на лоб, почесал кончиком палочки нос и вновь упёр древко в горло привязанного к стулу волшебника.

Так о чём он там?

Пленник шумно сглотнул, в ужасе вытаращил глаза и как придурошный замычал в тряпку, служившую ему кляпом. Теодор недовольно поджал губы — подумать только, будто Тёмного Лорда увидел. В широких глазах аврора при желании можно было рассмотреть собственное отражение. И что этот придурок на него так вылупился-то? Пожирателя смерти ни разу не встречал? Тео наклонился поближе к его лицу, ловя в чёрных зрачках отблеск своей маски, но увидел лишь тёмный, неясный силуэт.

Ох, блядь, маска!

Нотт с запозданием опустил прохладный металл на лицо, ощущая жгучее раздражение на самого себя. Блядский, так не вовремя зачесавшийся нос! Вся анонимность покатилась к херам. Судя по круглым глазам навыкате, аврор быстро сообразил, чем это может для него обернуться. И действительно, если вначале Теодор планировал паренька просто анонимно и культурно расспросить, то теперь свидетеля нужно было убить.

Тот, словно предчувствуя беду, беспокойно ёрзал на стуле, часто-часто дышал и судорожно пытался ослабить тугие верёвки за спиной. От парнишки пахло страхом: тем самым едким запахом пота, который в стрессовых ситуациях перебивал любой, даже самый стойкий парфюм. Его движения отдавали безмозглой паникой, никакого особого толка не принося, поэтому Тео не препятствовал, а просто отстранённо наблюдал и ждал, когда он уже выдохнется. Как его звали хоть?

Нотт медленно склонился над аврором и остановился своей маской в считанных дюймах от лица парня. Тот задержал дыхание, с опаской следя за каждым его движением, по лбу пленника стекла крупная капля пота.

Теодор резко подался вперёд и громко клацнул зубами. Плечи аврора вздрогнули, он судорожно дёрнулся назад, но из тугих верёвок вырваться не получилось. Тео хрипло рассмеялся, аккуратно скользнул пальцами в его нагрудный карман, вытащил оттуда документы и приятельски похлопал по груди. Не дрейфь, пацан.

— Кормак Маклагген, — прочитал он вслух вытесненные на картоне чёрные буквы и бегло пробежался по остальным строчкам. Настроение тут же ухнуло вниз. Теодор сжал губы и нервно постучал палочкой по бедру. Плохо дело. Судя по документам, этот кадр состоял в Ордене Феникса — не самая лучшая мишень для похищения. С простым аврором было бы намного проще договориться. К тому же, они с пареньком оказались одного возраста, а значит, вполне могли вместе учиться в Хогвартсе, ведь почти все Фениксы вышли оттуда. Нотт сжал пальцами подбородок пленника и повертел его головой из стороны в сторону. Бесполезно, никаких ассоциаций лицо Маклаггена не вызывало, хотя внешность порождала устойчивую неприязнь.