М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2
Гробнару никак не сиделось на месте. Он то и дело крутил головой, отвечая на приветливые взгляды посетителей таверны. Не выдержав, он вскочил.
— Куда? — Резко спросил Касавир.
— Пойду поболтаю, узнаю свежие сплетни. Мало ли, чего можно узнать от людей.
— Сядь, — тихо приказал Касавир. — А теперь слушайте меня оба, — он обвел взглядом спутников. — Вы помните цель нашего путешествия?
Они дружно закивали. Гробнар хотел что-то сказать, но Касавир жестом прервал его.
— Здесь что-то неладно, и я знаю это наверняка. Если вы хотите найти Эйлин, и вообще выбраться отсюда живыми, вам остается только одно: полностью довериться мне. Это значит, никуда от меня не уходить и слушать, что я говорю. Ясно?
Все это было произнесено очень тихо и спокойно, с таким небрежным видом, словно он рассказывал старым друзьям армейскую байку. Но его холодный, сосредоточенный взгляд не оставлял сомнений в серьезности того, что он говорил. Поняв это, Келгар и Гробнар непринужденно разулыбались и стали похлопывать его по плечу, приговаривая: «Да, да приятель!», «Ну, ты загнул!»
Касавир взял с блюдца хлебец и принялся грызть его, посматривая по сторонам. Его внимание привлекла группа людей за столиком в противоположном темном углу. Их было четверо, и они были явно приезжими. Помимо шипастых черных стальных доспехов, какие редко можно встретить здесь, на севере Фаэруна, они отличались от прочих тем, что гораздо меньше улыбались. И было еще что-то в их глазах и слегка напряженной манере держать себя, что неуловимо напоминало ему об одной истории, случившейся с ним давно, когда он еще странствовал с Иварром. Но он не мог долго наблюдать за незнакомцами, чтобы не выдать своего интереса, он и так заметил, что привлек к себе их внимание.
Наконец, пришел Торан, который действительно оказался здоровенным бородатым светловолосым детиной в закатанной до локтей серой рабочей рубахе. Касавир объяснил ему суть своей просьбы, не забыв упомянуть, что их к нему послал эльф — торговец лошадьми. Внимательно посмотрев на спутников Касавира, а потом на него самого, Торан сказал вполголоса:
— Мне случалось встречать паладинов. Но ты не похож ни на одного из них.
Касавир кивнул.
— Понимаю. Фанатичный блеск в глазах. Сверкающие доспехи с каким-нибудь символом солнца на груди. Поминание богов через слово. А может, еще и нимб над головой. Так выглядели твои паладины?
Торан смущенно потоптался и улыбнулся.
— Хорошо… пойдем во двор, там и поговорим. — И громко добавил: — Пойдемте на склад, там вы сами выберете то, что вам нужно.
* * *— Ваше появление здесь — большая удача, — начал Торан, когда они зашли за поленницу и оказались скрыты от посторонних глаз, — хотя… даже не представляю, как вы можете нам помочь. Но ты ведь паладин?
— Угу, — невесело ответил Касавир, — а паладины могут все. Говори, в чем дело.
— Это произошло четыре месяца назад. Началось все с того, что зачахла наша Вечнозеленая Поляна.
Глаза Гробнара загорелись, и он весь превратился в слух.
— А друид Эрлин, хранивший ее, пропал. Это вызвало настоящую панику среди горожан.
Келгар недоверчиво фыркнул, а Гробнар посмотрел на него с упреком. Заметив такую реакцию, Торан покачал головой.
— Если бы вы знали, что она для нас значит. Это — сердце нашей деревни, она была создана для чего-то друидами много сотен, а может, и тысяч лет назад. А много позже пришлые эльфы отстроили здесь деревню. Потом сюда пришли люди, и вот уже несколько поколений живут в мире и согласии. Такое нечасто бывает. Но нам сопутствует удача во всем. О нашем гостеприимстве, также, как и о наших коневодах и ремесленниках, знает весь Фаэрун.
— Ага, гостеприимство, — возмутился Келгар, — да мы до вас еле доковыляли!
Торан опустил голову.
— Никто из деревни не мог покинуть ее пределы с тех пор, как появились те чужаки.
— Четверо в шипастых доспехах? — Уточнил Касавир.
— Да, они. Все изменилось с их появлением. Люди… стали меняться. То есть, с виду все, как прежде, и даже лучше. Нам всегда есть что пить и есть, лошади сыты и ухожены, наши мастера работают так, как никогда не работали. Жители деревни — вы сами видели — веселы и гостеприимны. Но чем лучше мы живем и радостнее выглядим, тем страшнее пустота и холод внутри. Кое-кто из нас еще может этому сопротивляться и понимает, что происходит что-то ужасное. Словно у тебя постепенно крадут что-то — изнутри. Но большинство уже перестали что-либо понимать и чувствовать. Ни гнева, ни радости, ни покоя, ни увлечения, ни удовольствия от жизни.
— Здесь много неместных, — заметил Касавир, вопросительно приподняв бровь.
— Да, — подтвердил Торан, — все, кто приезжал сюда, так и не уехали. Они живут на постоялом дворе, едят в таверне, делают покупки на ярмарке. Но не могут покинуть деревню, так же как и все мы. Мы все тут пленники, но кому и что от нас нужно — не понимаем.
Подумав, Касавир произнес:
— Это похоже на малаугримов, оборотней-пожирателей из нижних миров. Они питаются эмоциями и чувствами, начиная с самых ярких и заканчивая самыми потаенными. Их добычей становятся души, а когда они выжмут из жертвы все, что можно — не брезгуют и физической оболочкой. Они стараются растянуть удовольствие. — Он задумчиво почесал подбородок. — Одно мне непонятно. Они обычно действуют в одиночку и не любят сильных и многочисленных противников. Чтобы сбиться в стаю и надолго захватить целую деревню, им нужна веская причина. А раз уж они это сделали, их здесь наверняка много, им может оказать любой.
Он обратился к Торану:
— Есть еще кто-нибудь подозрительный?
Тот развел руками.
— Много новых людей прибыло за это время. Но… не думаю, что могу сказать что-то о них. Я уже сам боюсь доверять своим чувствам. А главное — многие из моих земляков изменились так, что я уже не знаю, чего от них ожидать. Нас, тех, кто еще понимает, что к чему, очень мало, и сделать мы ничего не можем. Хорошо, что твой друг, когда торговался, сказал Раэнору, что ты святой паладин и вы — герои Невервинтера.
Касавир хмыкнул, взглянув на Келгара.
— Хорошо, — сказал он, — я постараюсь помочь. Хотя, еще не знаю, как. Но для моих друзей, не обладающих иммунитетом, это тоже единственная возможность выжить и выбраться отсюда. Значит, выбора у меня нет.
Он кивнул притихшим друзьям.
— Возвращаемся в таверну. Мне нужно осмотреться и подумать.
* * *Это была серьезная проблема. Знай он наверняка, что их тут лишь четверо, они могли бы сразу напасть на них. Но где гарантия, что, как только он возьмется за молот, на него не кинется полтаверны? Обращенные жертвы тоже могут встать на защиту тех, кто пожрал их души. Можно попытаться сосредоточиться и определить, кто именно их присутствующих создает этот фон. Или заглянуть в глаза — в зрачках пожирателей можно уловить золотистый огонек. Но при таком скоплении народа, в положении приезжего чужака, к которому и так проявляют повышенный интерес, это очень сложно. Но, придется рискнуть. Действовать нужно быстро, пока его спутники не стали объектом охоты.
Вдруг он услышал шепот около своего уха:
— Проблемы, святой паладин?
Касавир вздрогнул. Полупрозрачная тень скользнула на лавку рядом с ним. И опять появилось это ощущение чужеродного существа. Ну, конечно, кто это еще мог быть!
— Ни…
— Тссс… — произнес голос, — не выдавай меня. Мы умеем распознавать их. Мне и так стоит больших трудов не дать им засечь себя.
— Келгар, оставь в покое свой молот, сделайте все непринужденный вид, — шепотом велела Нишка.
Касавир вновь принялся с интересом разглядывать рекламу, Келгар уткнулся в свой эль, а Гробнар непринужденно схватил лютню и стал любовно поглаживать ее, унимая волнение.
— Четверо в дальнем углу, — сообщила Нишка. — Они самые сильные. У них по пять глаз. Ты же знаешь, чем больше у пожирателя глаз, тем он сильнее. Ах, да, забыла, вы не можете видеть их истинной сущности. Ох, и повезло же вам! Такой гадости я даже в логове Гариуса не видала. Похожи на жаб с тремя лапами, а на каждой — огромный коготь. И бородавки — вот такие… Ой! Зря я на себе показала…
— Ближе к делу, — пробормотал Касавир.
— Да, — горячо поддержал его Келгар, — просто скажи, кто тут обо…
И тут же схлопотал невидимый тычок в бок.
— Идиот! Лучше бы ты дома сидел.
Уязвленный дворф стал нащупывать Нишкин хвост и, к несчастью, ему это удалось. Через секунду раздался вопль, привлекший недоуменное внимание общественности. Гробнар, дабы исправить положение, решил сымпровизировать и, вскочив с лавки, принялся прыгать на одной ноге, всячески изображая немыслимые страдания. Народ еще больше заинтересовался происходящим. Послышался озабоченный ропот, дескать, что же это творится — здоровый дядька средь бела дня мучает бедного гномика. Беззвучно ругнувшись, Касавир заботливо схватил обоих попутчиков под локти и, незаметно кивнув невидимой Нишке, вышел с ними из таверны. Четверо чужаков в углу проводили их подозрительными взглядами.
