Lightning on the Wave - Оберегая Коннора
Гарри выскользнул за дверь и тщательно закрыл её за собой. Как только он это сделал, дверь слилась с каменной стеной и стала совершенно незаметной. Гарри покачал головой. Слизеринцы просто параноики, если считают, что никто с других факультетов не должен знать, где они живут.
Хотя то же самое можно было сказать и о гриффиндорцах. Старосты Гриффиндора всегда тщательно следили, чтобы никто - и особенно слизеринцы - не проследовали за первокурсниками в башню. Гриффиндорцы всегда передвигались группами, и так делали все учащиеся других факультетов. Гарри пробыл в Хогвартсе всего неделю, но уже понял, что дружба между факультетами была крайне редка. Из-за этого пароль Гриффиндора ему не был известен.
Но все это не имело значения.
Он достал волшебную палочку, кипарис с сердцевиной из сердца дракона, и положил её на ладонь.
- Укажи мне на Коннора Поттера, - приказал он, устремляя в эту команду всю свою волю. Его отец утверждал, что это не трудное заклинание, но оно сильно истощало Гарри, когда он несколько раз применял его в прошлом. Но тогда он учился управлять ветром, возможно сейчас, когда он воздействует на конкретный предмет, оно получится у него лучше.
Так и вышло. Волшебная палочка завертелась на ладони, а затем остановилась, указывая вперед. Гарри улыбнулся и двинулся по коридору из подземелий.
Преодолевая лестницу за лестницей, он поднимался все выше и выше. Иногда палочка вибрировала, но когда ему была необходима подсказка, она всегда указывала, куда нужно свернуть. Гарри проскользнул мимо Пивза, который не заметил его, пролетев мимо бормоча что-то себе под нос, прошел мимо полусонных портретов, терпеливо пережидая, когда движущаяся лестница решит, где его высадить. Каждый раз после этого ему приходилось сверяться с волшебной палочкой, потому что путь изменялся. Наконец она привела его к портрету полной дамы, одетой в розовое платье, слегка повертелась и замерла.
Гарри кивнул и сел на пол напротив портрета. Примерно через десять минут Полная дама раз или два всхрапнула и проснулась.
- Кто ты, дорогой? - спросила она, рассматривая Гарри. Если она и заметила герб Слизерина на его мантии, то никак это не прокомментировала, за что Гарри был ей благодарен.
- Меня зовут Гарри Поттер, - сказал он тихо. - Я брат Коннора. Могу ли я войти, чтобы повидаться с ним?
- Конечно, дорогой, если ты знаешь пароль.
Гарри кивнул.
- Тогда я подожду его здесь, - и прислонился к стене.
Коннор никогда не вставал рано по утрам, тем более по субботам, особенно когда у него еще не было за спиной утомительной недели занятий. Гарри сомневался, что теперь что-то изменится. Рано или поздно Коннор должен выйти, чтобы спуститься на завтрак в Большой Зал, и тогда они смогут поговорить.
- Ну, как хочешь, - ответила дама, пожав плечами, и начала напевать под нос, рассматривая ногти. Время от времени она бросала на него взгляд. Гарри сосредоточился на своем дыхании. Он достиг в этом значительных успехов, когда тренировался дома по несколько часов к ряду, готовясь к тому времени, когда ему необходимо будет следовать за Коннором в его опасной миссии в самое сердце вражеской территории. Через десять минут, в течение которых он был совершенно тих и неподвижен, портрет, казалось, совершенно забыл о нем, и люди, которые входили и выходили через портрет - ни один из них не был Коннором - даже не взглянули на Гарри.
А затем - сюрприз, сюрприз - Коннор вышел в коридор, направляясь в Большой Зал вместе с Роном. Гарри вынужден был сглотнуть неожиданный комок в горле. Когда он успел так сильно измениться? По силам ли мне не отстать от него?
Рон рассказывал какую-то шутку, когда Коннор взмахом руки прервал его. Гарри критически изучил его позу и кивнул. Над этим надо будет поработать. В течение нескольких лет мать обучала Коннора держаться с выразительным изяществом, которое надлежит иметь будущему лидеру волшебного мира. Некоторые из её уроков, по-видимому, позабылись. А потом его брат-близнец встретился с ним взглядом, спокойно и внимательно, и больше ни о чем другом Гарри не мог думать.
- Гарри, - сказал Коннор, глаза его потемнели, а голос прозвучал почти равнодушно. - Что ты здесь делаешь?
- Я подумал, что мы могли бы поговорить, - ответил Гарри, отталкиваясь от стены. Он увидел, что лицо Рона заливает краска, но он стоял у Коннора за спиной, где тот не мог его видеть. - Пожалуйста, Коннор. Я знаю, что вел себя не как твой брат на этой неделе, но есть вещи, которые я должен объяснить.
На минуту Коннор прикусил губу, рассматривая его. Гарри не отвел взгляд. Он был поражен тем, каким юным выглядел его брат, и использовал эту мысль, чтобы убедить себя в том, что между ними ничего не изменилось. Коннор все еще оставался ребенком, который нуждался в защите и нежной заботе Гарри.
- Хорошо, - сказал Коннор неожиданно, - Давай войдем.
Он подошел к проходу за портретом Полной дамы в розовом платье и что-то произнес, слишком тихо, чтобы Гарри мог услышать. Дама кивнула, и портрет отодвинулся в сторону, открывая позади себя круглый проход.
Это вывело Рона из ступора.
- Коннор! - запротестовал он. - Ты не можешь приглашать его войти.
Коннор обернулся и свирепо посмотрел на Рона. Гарри опустил голову, скрывая улыбку, чувствуя, что в данный момент это будет не слишком дипломатично.
- И почему же?
- Он - Слизеринец!
- Он - мой брат, - поправил Коннор и снова повернулся к Гарри. - К тому же в гостиной ты не сможешь меня поколотить, - добавил он насмешливо и исчез в проходе, оставляя протестующего Рона в коридоре, делая знак Гарри следовать за ним.
Гарри почувствовал, как напряжение отпустило его. Он улыбнулся Рону, который ответил ему хмурым взглядом, но все же последовал за ними в гостиную, где Коннор развалился в кресле перед камином с криком: «Я выиграл!»
Гарри огляделся вокруг. Гостиная Гриффиндора была неистового цвета: яркого и теплого смешения золотого и алого. Повсюду стояли кресла и диваны более широкие, чем те, что были в Слизерине, как будто ученики здесь не чувствовали дискомфорта сидя близко друг к другу. Сердце Гарри одновременно согрелось и упало. Он был рад, что у Коннора есть такое место, где он чувствует себя как дома. И в тоже время, снова всколыхнулась его недельной давности обида на Сортировочную шляпу. Он тоже должен был быть здесь, в месте, где мог смеяться над шутками Коннора, охранять брата и играть в Подрывного дурака с такими ребятами как Рон Уизли. Гарри все еще не понимал, почему Сортировочная шляпа определила его в Слизерин, и гадал, наступит ли такой момент, когда он это поймет.
Хорошо, наконец-то я могу сделать это, - подвел Гарри итог, когда повернулся к Коннору и Рону и увидел, что они ждут, когда он сядет. В моих силах сделать так, чтобы меня снова пригласили сюда.
- Садись, Гарри, - сказал Коннор. - И расскажи нам о Слизерине. Это, правда, что они заставляют тебя каждый день есть змей на завтрак? - его голос звучал с отвращением и в то же время заинтересованно.
Гарри улыбнулся и сел в кресло, в котором почти утонул. Подавив желание сесть более удобно, он ответил:
- Нет, но они на самом деле все постоянно ухмыляются. Я не понял пока почему.
Коннор рассмеялся. Гарри купался в этом звуке. Я скучаю по этому. Я хотел бы разделить с ним каждый такой момент. Но если я начну беспокоиться о таких мелочах, это привлечет ко мне излишнее внимание. Сейчас время наводить мосты.
Рон предоставил ему для этого прекрасную возможность, перебив его:
- Но шляпа распределила тебя в Слизерин. Для этого должна быть была причина.
Коннор перестал смеяться и посмотрел на Гарри. Глаза его вспыхнули тем внутренним огнем, который в будущем, Гарри был убежден в этом, сделает его великим вождем. Если только у его брата будет нормальное детство, из которого он сможет сделать смелый шаг в зрелость.
- Да, Гарри, - сказал Коннор. - Я хочу знать, почему.
- Я думал об этом, - спокойно ответил Гарри. - И мне пришли на ум только две причины, хотя только одна из них хорошая.
- Ты можешь рассказать мне о них, - сказал Коннор и выпрямился в кресле, чтобы взять Гарри за руку. - Обещаю, что независимо от этих причины, мое мнение не изменится - я знаю, мой брат не может быть злым.
Гарри закрыл глаза.
- Хорошо. Одна из причин - это возможность следить за детьми, чьи родители были Пожирателями Смерти. Я могу подслушать их беседы с родителями, могу узнать, что они думают о Волдеморте, добыть для тебя информацию, которую ты сможешь использовать в войне.
Он открыл глаза, чтобы увидеть, как Коннор прикоснулся к своему шраму. Он всегда так делал, когда кто-то называл Волдеморта по имени. Гарри подумал, не причиняет ли это Коннору боль. Еще он хотел спросить брата, не кровоточил ли его шрам с тех пор, как они прибыли в Хогвартс, но Рон помешал ему.
- А другая причина?
