rakugan - Дело Лонгботтомов
— Нет, почему же... — медленно ответил Лонгботтом.
— Фрэнк, не слушай его, он специально тебя заговаривает, чтобы...
— Алиса!!!
— Тебе не кажется, Фрэнк, что Ордену стоило бы купить мой, скажем так, нейтралитет, не дожидаясь, пока я предложу свои услуги Краучу?
Белла боялась даже дышать. Ситуация балансировала на грани абсурда.
— Повторю еще раз. В обмен на небольшой фрагмент достаточно смутной информации — как видишь, я хорошо себе представляю твой товар, — ты можешь получить от меня массу полезных сведений. Например, я могу тебе подробно рассказать о том, какие именно ресурсы Крауч уже получил и что еще может получить. Поделиться частью собственных ресурсов. Плюс мой нейтралитет в будущем. Ты же понимаешь, как я сейчас сильно подставляюсь, чем я рискую, если детали нашего соглашения когда-нибудь всплывут. Как видишь, я совершенно честен с тобой.
Руди помолчал.
— Фрэнк, я не могу дать тебе гарантий. Я никак не могу заставить тебя поверить, что в случае заключения сделки ты и твоя семья останетесь в живых. Кроме моего слова — ничего. Если ты готов ему поверить...
— Почему ты думаешь, что мне что-то известно о местонахождении Темного Лорда?
"Сдвинулось!" — подумала Белла.
— У меня есть определенные источники. Через третьи-четвертые руки. Точно всю цепочку я и сам сейчас предпочитаю не знать. В моей ситуации это было бы лишнее.
— Хорошо. У меня есть время на размышление?
— Три минуты.
Тишина стала такой напряженной, словно в любую минуту комната могла взорваться. Даже Алиса молчала.
Потом, видимо, что-то произошло — возможно, Фрэнк кивнул или как-то иначе дал понять, что согласен, потому что послышались шорохи, словно все, наконец, позволили себе расслабиться и сдвинуться с места. Послышался уже совсем другой, спокойный, "рабочий" голос Руди:
— Вот и чудесно. Смотри, давай сделаем так... Я тебе скажу, какая у меня приблизительно есть информация, а ты скажешь, что об этом думаешь. Хорошо?
— Ладно, только подожди, я еще вот что хотел спросить...
Белла, наконец, смогла перевести дух и устало оперлась о дверной косяк. Кажется, получилось...
Внутри говорили уже тише, она почти ничего не слышала, потом вдруг послышался голос Фрэнка:
— ...да нет, очень вряд ли он строит диктатуру под сына. Сомневаюсь. Я же его знаю, младшего Барти то есть. Ничего из себя не представляет, так, ни рыба ни мясо. Не чета отцу. Там ничего ждать не стоит...
Дальше опять заговорили тише, да и она уже не особенно прислушивалась. Скорей бы закончили, и уйти отсюда.
Как вдруг в комнате стало странно тихо. Заскрипела открываемая дверь.
Сердце у Беллы бешено заколотилось.
***
— Барти!
Это Фрэнк.
И высокий, напряженный голос:
— Так я, значит, ничего не стою, да, Фрэнк? По сравнению с папой? Так вот ты какого мнения? А я-то считал тебя другом. А я-то уговаривал не причинять тебе вреда. Думал, что...
Фрэнк, видимо, ничего не понял из этой тирады, потому что кричал, наперебой с Алисой:
— Барти, уходи! Уходи, быстро!
— Никуда я не пойду!
Стало вдруг совсем тихо.
— Барти, — голос Фрэнка звучал совсем непонимающе. — Ты что... с ними?
Следующий вопрос был явно адресован Руди:
— Он под Imperio?
— Да, — быстро ответил Руди.
— Нет!
— Барти, — Белла с удивлением услышала, что ее муж говорит таким мягким и размеренным голосом, каким обычно обращаются к маленьким детям или душевнобольным, — пожалуйста, выйди. Мы потом с тобой поговорим.
— Не пойду никуда! Вы уже тут обо мне поговорили! Друзья, называется. Оба...
— Барти, что ты несешь?! Как ты сюда попал? Не может быть, чтобы ты был с ними, да этого просто не может быть!
Это уже Алиса.
Белла, прижавшись ухом к щели в двери, старательно отфильтровывала ее голос, сосредоточиваясь на обрывках разговора мужчин.
— Какая же ты сука.
— Я? — искренне удивился Руди.
— Зачем ты пацана втравил?
— Если хочешь знать, он сам втравился, и уже давно. А сейчас мне все испортил.
— На хрена ты его втянул в это все?
— Да черт с ним. Фрэнк, давай договорим.
— Вот только не держи меня за идиота, ладно? Я же отлично понимаю, что теперь в этом нет смысла. Мы с Алисой в любом случае уже не жильцы. Ты не можешь себе позволить засветить Барти. Он как источник значит гораздо больше, чем любая моя информация.
— Знал бы ты, с какой радостью я бы его тоже сейчас прикончил...
— Ну, это уж ваши проблемы, разбирайтесь сами.
— Давай договорим.
— Чего ради?! Что ты мне теперь можешь предложить?
— Ну, у тебя еще есть Невилл...
— Барти! Они знают, где Невилл?
Осторожно приоткрыв дверь пошире, Белла разглядела Фрэнка в кресле. Задавая вопрос, на Барти он даже не смотрел.
— Не знаю... Я не...
— Все ясно, — Фрэнк даже не оглянулся туда. — Очередной твой чертов блеф. Ублюдок.
— Если хочешь знать, это был единственный блеф. Все остальное — правда. Я действительно собирался сохранить вам с Алисой жизнь. Если бы не...
— Теперь-то что об этом толковать?
На заднем плане Барти и Алиса кричали друг на друга. Белла поморщилась — она почти ничего не слышала из того, что ее интересовало.
— Все равно есть смысл продолжить разговор. Ты обещал кое-что рассказать, если помнишь…
— Ачто ты теперь мне станешь предлагать взамен? Ну, давай, ври, выкручивайся!
— С чего я буду выкручиваться? Я с тобой говорил и говорю честно. Жизнь я уже не могу тебе обещать. Но если согласишься продолжить разговор — получишь быструю, аккуратную и безболезненную смерть.
— Даже не смешно. Придумай что-нибудь поумнее.
— Ничего не придумывается.
— Считай, не фартит тебе сегодня.
— Это я уже и сам понял. Последний раз спрашиваю — будем дальше говорить?
— Нет, не будем. Расслабься.
— Фрэнк, мне очень жаль.
— Иди ты на х...
Окрик "Белла!" после тихого разговора прозвучал так резко, что она вздрогнула. Открыла дверь и вошла. Руди смотрел на нее так, словно собирался ударить, но вместо этого сказал:
— Барти пришел сюда под твою ответственность. Так что давай теперь выправляй то, что он испортил. Ты же у нас сильный легилимент — вот и займись.
Он кивнул на Фрэнка, а сам отошел в сторону и впервые за все время в доме Лонгботтомов закурил.
Белла огляделась. Алиса на диване тяжело дышала, но молчала. Барти стоял рядом. Выглядел одновременно взвинченным и растерянным, по лицу пошли красные пятна.
Белла подошла к Фрэнку. Тот отвернулся. Без прямого контакта, хотя бы с закрытыми глазами, будет трудно.
— Ну, помоги же хоть немного!
Руди сначала сделал вид, что не слышит, потом все же подошел и, запустив руку в длинные светлые волосы Фрэнка, с силой оттянул его голову назад и повернул так, чтобы тот смотрел Белле в глаза.
— Уе...к, б..., — сказал Фрэнк.
Руди даже не посмотрел на него. Он курил, разглядывая стену и одной рукой удерживая голову Лонгботтома в нужном положении.
Белла наклонилась и посмотрела Фрэнку в глаза.
С самого начала все пошло очень тяжело — то ли она была слишком взвинчена и не могла сосредоточиться, то ли Фрэнк так сильно сопротивлялся. Ничего не удавалось, выхватывались только мелкие обрывки ничего не значащих воспоминаний. Потом пошло легче, перед глазами неслись картинки семейной жизни: Фрэнк подбрасывает Невилла, щекочет его пятки; Алиса кормит ребенка грудью, а Фрэнк лежит рядом и, опираясь на локоть, их разглядывает... Но даже при прикосновении к этим воспоминаниям ее уже чуть ли не отбрасывало к стене, а проникнуть к тем, что касались работы, и вовсе не удавалось — сплошная серая пелена.
Промучившись минут пятнадцать, она устала так, словно мешки перетаскивала. Руки дрожали, голова жутко болела. Посмотрев на мужа, сказала:
— Не получается... Сильное сопротивление.
— Так ослабь, — огрызнулся он. — Не знаешь, как, что ли?!
Она, конечно, знала, но при Барти не хотелось бы. Оглянулась — Барти стоял, закусив губу, казалось, что он сейчас расплачется. Алиса неотрывно наблюдала за ней широко открытыми глазами.
Руди отпустил Фрэнка и отошел, чтобы его самого не задело заклятием.
Барти, видимо, понял, что сейчас будет, потому что неуверенно спросил:
— Я пойду?..
Но не успел сделать и шага, как Руди перехватил его за руку.
— Нет уж. Раз ты так чудесно и вовремя вмешался, теперь будь любезен, досмотри до конца. И не дергайся, а то я тебе руку сломаю.
Нашел время заниматься воспитанием.
"Какой бред, — подумала Белла, чувствуя, как в ней закипает злость, — какой-то дикий сон. А ведь так хорошо все шло...".
Она выпрямилась, поморщилась от сильной головной боли и, поднимая палочку, сказала:
— Crucio.
И принялась считать, про себя прикидывая, остановиться для начала на тридцати секундах или довести до сорока пяти:
— Раз. Два. Три...
***
— Стоп, стоп, стоп, — вдруг остановил ее Муди. До этого момента он слушал внимательно, не перебивая, а тут вдруг резко подался вперед над пустым столом.
