Вера Космолинская - Новый Галлифрей
Глаза Десятого Доктора открылись до отказа. Все, что он мог сейчас подумать — его опять заманили в ловушку.
— Ты? Ты жив?!
Но опускать отвертку точно было не время, так как вперед, отталкивая Доктора и загораживая его собой, тут же выскочил доблестный капитан Харкнесс с револьвером наготове.
— Доктор, назад! А ты — ни с места! Пристрелю, и не задумаюсь!..
— Нет! Стойте! — крикнул Доктор. — Уберите оружие! Все!
У второго его спутника, кажется, тоже имелась при себе куча пушек. Я быстро оценил ситуацию. Харкнесс не выстрелит первым при Докторе, но затягивать ситуацию и давать им время опомниться, будет глупо. Я тут же нажал гашетку, и Джек рухнул замертво, а я перевел прицел на парня в мундире.
— Спокойно! Харкнессу ничего не сделается, просто трудно держать на прицеле всех одновременно, но если никто не вздумает напасть, никто не пострадает. Я обещал… Ривер вести себя прилично. — Может уже и поздно, но на всякий случай я не стал сейчас называть ее Рани. Для Десятого это могло быть слишком. — Доктор! Забери у них оружие!
Джек начал приходить в себя, когда в руке у него все еще была пушка. Пришлось пристрелить его снова.
— Прекрати, зачем ты это делаешь?! — возмутился Доктор.
Оружие у Харкнесса, пожав плечами, забрал парень в расхристанном доломане и с вихревым манипулятором на запястье, и положил на видное место. Свое тоже. Так, ладно, сойдет. А вот я свое, разумеется, откладывать не буду.
— Из соображений самообороны. — Я перевел отвертку на него. — Стой. Не приближайся. Из какой ты временной линии?
— Что значит — из какой? — нахмурился Доктор. — А вот ты здесь из какой?..
— Гм. Сложно будет объяснить, особенно если тебе этого знать еще не положено… Ты же не хочешь нарушать ход истории? Какую последнюю из наших встреч ты помнишь?
— Ну, предположим… ты помнишь Рассилона? — прозвучало вполне невинно, если бы я еще не знал, о чем идет речь.
— А. Так значит, ты его уже помнишь? И Галлифрей? Он чуть не?.. В самом деле?!
— Как же нет, если это было буквально только что?
— Только что… — Я окинул его взглядом повнимательнее. Лицо Доктора было изукрашено еще незажившими ссадинами, а на переносице красовался пластырь. По-моему, ссадин бы у него быть уже не должно. Или я что-то не так понял, просматривая записи с камер в доме Нейсмита? Хотя двусмысленность трактовки была практически невозможной. — Доктор… А ты случайно не умираешь? — спросил я с сомнением. На последнее было как-то не похоже.
Доктор мрачновато прищурился.
— Нет. Пока. А ты?
— Нет. Уже. А как там реактор?
— Реактор пошел вразнос. Но в последнюю минуту вдруг появился капитан Джек и очередной раз воспользовался своим бессмертием, обезвредив его.
Я мысленно вытаращил глаза. Джек? В моей версии событий его точно не было. Но какая из наших версий теперь верна? Сколько стерла и уничтожила трещина в континууме — во всех временах и повсюду?
— Ага, то есть, ты в порядке? Что ж, отлично… Так может присядем? Нам надо поговорить.
Мы расселись поудобнее, — парень, которого звали, кажется, капитаном Хартом, помог Джеку тоже перебраться в кресло, — и снова уставились друг на друга.
— Ну а ты? — спросил Доктор. — Почему ты не там же, где Галлифрей?
— А я там. Но ты же помнишь, сколько меня было?
Доктор хмурился очень скептически.
— Рассилон повернул процесс вспять. Я это видел.
— Он, конечно, это сделал, но именно я в тот момент не был в том времени — я был в будущем. У меня был вихревой манипулятор.
— А, так значит, ты просто копия! — бросил он снисходительно.
— У нас не бывает «просто копий»! — огрызнулся я. — У всех шести миллиардов было общее сознание, помимо полной физической идентичности! Просто теперь я снова один. Путешествие во времени закрепило шаблон моей ДНК навечно и даже стабилизировало состояние.
Доктор склонил голову набок, приглядываясь.
— Да, выглядишь ты точно получше, чем в последний раз.
— Спасибо, — буркнул я. Вот только снова — никаких больше молний бурно сгорающей жизненной энергии. А что-то в этом было…
— Так что тут происходит? Зачем меня позвали?
— У меня к тебе предложение. Так же, как к Рани. Ты еще знал ее под именем Ривер Сонг. Я восстановил ее, извлек ее сознание, сохраненное в Библиотеке КЭЛ.
Доктор кивнул.
— Что ж, за Ривер — спасибо.
Даже без вопросов? Это подозрительно. Но обнадеживало.
— Пожалуйста. Ты знаешь, что Рани — отличный биоинженер. Во всей вселенной, нас, повелителей времени, осталось только трое. Старый Галлифрей не вернуть. Я уже знаю. Но мы не можем просто так исчезнуть. Это неправильно. Мы можем создать новый Галлифрей! У которого не будет недостатков прежнего. Который не будет загнивать живьем, не желая двигаться дальше. Это будут новые повелители времени. Действительно похожие на нас.
Давно опомнившийся Джек проворчал что-то курьезное вроде: «только через мой труп!», но меня больше интересовало мнение Доктора.
— Мда, — мрачно проговорил Доктора. — Тебя точно надо изолировать. Ты не успокоишься, пока не разнесешь всю вселенную. Твои барабаны допекли тебя окончательно.
Похоже, он все еще был слишком расстроен последними событиями. Ладно уж, спишем на это.
— Я не собираюсь разносить вселенную. Я хочу восстановить равновесие. Не думаешь же ты, что можешь убрать из вселенной огромный кусок времени и пространства, и что при этом оно не нарушится. И я больше не слышу барабанов.
— ЧТО? — спросил Доктор. — Не слышишь?!
— Слабые отголоски не в счет, это просто привычка. А на самом деле я их не слышу.
— Как это тебе удалось?
— Просто узнал наконец в чем дело. И разобрался с проблемой. Не один раз.
— Что значит — не один раз?
— Галлифрей возвращался. Ты еще не знаешь об этом. Я отправил на него весь ядерный боезапас Земли.
— Когда?
— В 2012-м году. А в пятьдесят первом веке…
— Он спас всю вселенную, — сказала Сьюзан Келвин. — Хотя другие ваши версии тоже ему не верили.
— Спас вселенную? — недоверчиво переспросил Джек.
— Как? — спросил Доктор.
— Закрыл трещину в континууме, возникшую, когда Рассилон запустил свое оружие. Она проявилась повсюду, во всех временах, пожирала события и объекты, как будто их никогда не было, исказила бездну всего, и многое пошло иначе. — «Например, ты остался жив». — А при нашей прошлой встрече из нее донесся сигнал в четыре удара, только на этот раз услышал его не я, а ты — твои другие версии.
— Другие версии? — Доктор схватился за голову. — Какие? Одновременно?..
— Да, произошла аномалия, твоя ТАРДИС из двух точек времени слилась в одну, и я видел сразу и твою Одиннадцатую версию и Третью.
— Третью?!
— Именно. Судя по всему, все прошло отлично — если бы они разомкнулись раньше, или если бы сигнал из трещины все еще шел, то, со времен Третьего Доктора ты бы уже здорово успел помешаться.
Доктор зорко и очень критически выглянул из-под руки.
— Ладно, — сказал я примирительно. — Я мог не верить тебе, что веду себя немного не так, но Рассилону я, знаешь ли, поверил. И это не весело.
Доктор издал какое-то глухое ворчание и одновременно облегченный вздох.
— Так… Значит, я услышал сигнал?..
— Да. Но он был поглощен вместе с трещиной.
Он кивнул:
— Каким образом?
— Ее поглотила моя новая ТАРДИС, трещина стала ее энергетическим ядром.
— У тебя есть ТАРДИС?!!
Я кивнул.
— Есть. Не совсем как старые, но какой смысл держаться за прошлое? И она исправна. Если хочешь — сделаю и тебе такую же.
— Меня устраивает моя, — насупился Доктор.
— Тоже неплохо, — я пожал плечами. — Музейный экспонат, артефакт, сувенир, осколок старого мира. В этом тоже что-то есть. Но если захочешь запасную…
— Гм. — Доктор задумался о чем-то своем. — Я не могу поверить, что ты больше не слышишь барабанов.
— Я тоже почти не могу. Но это здорово — их не слышать. — Хотя иногда, быть может, чего-то не хватает. Просто потому, что это было слишком долго.
Доктор бессознательно выбил пальцами по столу ритм, и я маниакально подумал, не убить ли его прямо сейчас. Но это было только какое-то мгновение. Да, пожалуй, нельзя сказать, что мне их не хватает.
— Я должен убедиться. Можно?
— Э… ладно. Хорошо…
Я опустил отвертку, которую все еще не выпускал из руки. И все еще держал ее направленной на него. Конечно, было бы лучше, если бы эта встреча протекала дружелюбнее, но почти сразу с поля боя и с такими спутниками… Я не мог заставить себя расслабиться. Хотя бы именно потому, что был настроен вполне дружелюбно, и абсолютно не хотел, чтобы этим кто-то воспользовался мне во вред. Дать ему подойти сейчас, и тем более дотронуться до моих висков было примерно так же легко, как весело сунуть голову в петлю. Очень тянуло зажмуриться, а еще лучше — нанести какой-нибудь превентивный удар. Но я сдержался, отделавшись только общей напряженностью.
