Александр Машошин - Наихудший сценарий
— Да. Она так тебя любила, наша Рийо.
— Негодяя, приказавшего её казнить, я обезглавила вот этой рукой, — мрачно сообщила Осока.
— Слабое утешение для неё, — вздохнул я.
— Последние годы мы не общались практически.
— Думаю, ей, как и мне, было не сахар видеть тебя такой.
— Вот только не надо читать мне мораль! — вновь завелась она с пол-оборота. — У каждого свой путь, и каждый его выбирает. У неё были убеждения, но она предпочла не отстаивать их в Сенате, а слиться в тень, стать администратором захолустной пересадочной станции. А у меня убеждений вообще не было. После того, как меня предали и вышвырнули вон по первому же подозрению.
— Так ты от обиды на них выбрала Тёмную сторону? Или для разнообразия? Мол, не получилось с одной стороной, попробуем другую?
— Послушай, ты! Не знаю, как тебя звать…
— Алекс, — спокойно, в противовес её возбуждённому тону, подсказал я.
— Да, Алекс, так вот, ты меня начинаешь бесить!
— Хороший признак. Безразличие было бы хуже.
— Счас как двину! Тоже мне, нашлась "служба психического здоровья"! Тёмная сторона, Светлая… Оперируешь словами, будто всё об этом знаешь! Книжек умных начитался?? А я видела всё изнутри. Светлая сторона джедайского Совета, если хочешь знать, была сплошным лицемерием и борьбой за власть! Они в глаза тебе улыбались, а за пазухой держали камень. Один Кеноби был порядочный, да и тот не смел вякнуть поперёк. Чем такой Свет, лучше уж Тьма. Она, по крайней мере, честно признаёт: цель – могущество и власть, всё остальное – средства, и все они хороши для достижения.
— Ты сердишься, — всё так же мягко заметил я, — значит, ты неправа.
— Заткнись! Говоришь точь-в-точь как магистры! Всё это мы уже проходили, хватит! Ничего не чувствовать, не иметь собственных мыслей…
— Это у тебя не осталось ни одной собственной мысли, одни ситские догмы, — криво усмехнулся я. — Да, здорово тебе промыли мозги наставничек и его желтоглазый хозяин! Может, в качестве решающего аргумента возьмёшь меня за горло и задушишь так же, как Вейдер – мою сестру??
Никогда в прошлой жизни я не видел Осоку в такой ярости. Она только что не шипела сквозь сжатые губы, как разъярённая кошка. И тогда я достал из-за пазухи меч Айлы и включил его, приняв исходную стойку. Осока качнулась назад, в руках её в мгновение ока вспыхнули два рубиновых лезвия. Я знал, что шансов у меня нет. Один удар я ещё смогу отразить, в лучшем случае, два, и то лишь потому, что очень хорошо знаю её приёмы и предпочтения. А потом она меня убьёт. Если, конечно, я окажусь неправ…
Осока застыла в готовности защищаться или атаковать. Я не двигался тоже. И она не нанесла удара. Вместо этого попросила напряжённым голосом:
— Выключи.
Без возражений я нажал кнопку, изо всех сил стараясь, чтобы она не ощутила моих эмоций. Прав! Я оказался прав!
— Никогда больше так не делай, — сказала она, убирая на пояс свои мечи. — Что за дурь взбрела тебе в голову? Ты же не владеешь Силой, я могла тебя убить!
— Извини меня, пожалуйста, — опустив голову, произнёс я. — Я не придумал лучшего способа заставить тебя взять себя в руки.
— Ладно, проехали. Дай-ка.
Я протянул ей меч.
— Мне знакомо это оружие, — медленно произнесла Осока, осмотрев рукоять. — Откуда он у тебя?
— В Храме нашёл. Там же, где лежат все остальные.
— Надеюсь, ты понимаешь, что признался ещё в одном серьёзном правонарушении?
— Что ж, зачитай мне мои права, — развёл руками я.
— Идиот… — почти простонала она, воздевая глаза к небу. — Права – это когда в полиции. У арестованных нами прав не бывает. Как и будущего… чаще всего, — Осока неожиданно сунула меч обратно мне в руки: — На. Убери подальше, чтобы никто не видел. Знаешь хоть, кому он принадлежал?
— Одной очень красивой женщине из одного очень влиятельного клана. Возможно, мне не стоило его брать…
— Не стоило бы – не взял бы, — перебила она. — Раз взял, значит, теперь это твоё оружие и твоя ответственность. Кто учил тебя пользоваться им?
— Сейчас не скажу, — я покачал головой. — Как-нибудь в другой раз.
— Поразительное нахальство! За последние пять минут я собиралась тебя наказать, потом зарубить, потом арестовать… и не сделала ни того, ни другого, ни третьего. Почему, интересно знать?
— Возможно, пообщаться захотелось? Ну, просто, по-людски, а не в камере допросов, — я пожал плечами. — Для разнообразия. В конце концов, либо одно, либо другое, либо третье ты всегда успеешь.
— Возможно, возможно. Между прочим, из-за тебя я опаздываю на важную встречу.
— Ну, так иди, раз встреча важная. Скажи мне только, когда и где мы увидимся в следующий раз.
— С чего ты вообще взял, что увидимся?? — вспыхнула она.
— Не знаю. Что-то в Силе, наверное, — сделал я невинные глаза.
— Вот только не надо воображать, что тебе всё позволено только потому, что ты чей-то брат и был знаком с Чучи!
— Ну, уж точно не поэтому, — вздохнул я. — Просто ситуация у меня отчаянная. И терять мне нечего.
— Даже собственную жизнь?
— На планете, где я родился, однажды сказаны такие слова:
От боя до боя ни долго,
Ни коротко, лишь бы не вспять.
А что нам терять, кроме долга?
Нам нечего больше терять.
И пусть на пространствах державы
Весь фронт наш – незримая пядь.
А что нам терять, кроме славы?
Нам нечего больше терять.
Пилотки и волосы серы,
Но выбилась белая прядь.
А что нам терять, кроме веры?
Нам нечего больше терять.
Звезда из некрашеной жести
Восходит над нами опять.
А что нам терять, кроме чести?
Нам нечего больше терять.
В короткую песню не верьте,
Нам вечная песня под стать.
Ведь что нам терять, кроме смерти?
Нам нечего больше терять.[1]
— Мне незнаком этот диалект, — сказала, помолчав, Осока, — но общий смысл я поняла. Когда-то я была в точно таком же положении.
— Знаю. Так когда и где?
— Девять вечера по Сенатскому меридиану, клуб "Иноземец", знаешь, где это?
— Его, по-моему, вся Галактика знает.
— Отлично. И не вздумай опоздать, уйду тотчас же.
С этими словами она развернулась и отправилась по своим ситским делам.
— Эй, — окликнул я. — Да пребудет с тобой Сила.
Она не обернулась, только кивнула и подняла над плечом раскрытую ладонь. Лишь когда Осока скрылась за углом, я огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Раньше мне пару раз снилось, что я, будто бы, жил на Корусанте и неплохо ориентировался в Сенатском и соседних районах. Наяву, увы, это было не так. Ну-ка, где тут название улицы? На таких табличках, кроме собственно названия, всегда наносились координатные данные, цифрами и штрих-кодом. Отыскав указатель, не разрисованный любителями настенных росписей, я снова вызвал Падме.
— Ты, наконец, её потерял? — поинтересовалась кузина.
— Нет, почему? Поговорили, она пошла по своим делам.
— Та-ак… Давай-ка возвращайся на борт, расскажешь.
— Я, как раз, и собираюсь. Подсказывай. Нахожусь на нулевом подуровне, координаты… — я продиктовал цифры. — Как вернуться к линии "магнитки"?
— Не нужно никакой "магнитки". Я в полукилометре на север – северо-восток, нашла отличную прочную крышу. Иди в широтном направлении в плюс, скажу, где повернуть.
— Понял. Ты, значит, нас вела? А как?
— По базовым станциям комлинка, как же ещё? Некоторые наши коды доступа прекрасно работают и здесь, слава звёздам.
— Хакерша ты, а не королева. Зачем искать кого-то ещё, если ты сама всё умеешь?
Повернув на перекрёстке на север, я, наконец, отыскал нужный дом-монстр, поднялся на верхний этаж. Оставалось только вырезать мечом чердачный люк.
— И о чём же вы говорили? — спросила с порога Падме.
— О разном. Я толком не запомнил. Сначала я высказал, что думаю о ситах, потом она – о магистрах. Потом я угрожал ей мечом, а она мне арестом. Потом стихи ей прочёл…
— М-да-а…
— Да, а в конце напросился на свидание.
— Талант. Самородок! — Падме произнесла это таким тоном, как если бы сказала: "О, мсье знает толк в извращениях".
— У меня хорошая наследственность, сестра из простых школьниц в королевы выбилась, — парировал я. — Но это не главное, главное, я предположил и оказался прав! Тёмной стороной от неё и не пахнет. Представь, она на меня орала, казалось, разорвать готова была, а стоило обратиться к Силе – вдруг успокоилась! А ситы ведь, наоборот, используют негативные эмоции, верно?
— Верно. Сама имела возможность наблюдать, — печально кивнула она. Спросила: — Что собираешься делать дальше?
