cygne - История Мародеров
Мелисса тяжело вздохнула. Роджер прав, конечно. Но она чувствовала себя предательницей.
* * *
Сириус нарочно долго прощался с друзьями в надежде, что мать устанет ждать и предоставит ему добираться до дома самостоятельно. Но нет. Временами миссис Блэк демонстрировала чудеса терпения. И, похоже, это был именно такой случай. Вздохнув, Сириус поплелся в ее сторону. Регулус уже стоял возле матери и старательно не замечал его. Вальбурга не удостоила старшего отпрыска ни единым словом, только смерила его грозным взглядом и, развернувшись, двинулась вперед, величественная словно королева.
Выйдя из камина в гостиной родного дома, Сириус обнаружил поджидающего их отца, который стоял возле окна.
- Регулус, иди к себе, - распорядилась мать.
Тот тут же повиновался, на прощание бросив на брата взгляд виновато-испуганный. Сириус удивленно приподнял бровь и замер, не отходя далеко от камина. Что-то явно готовилось. В комнате повисла напряженная тишина.
- До сих пор мы терпели твоих друзей, - начала Вальбурга обманчиво спокойным тоном. - Поскольку они хоть и не из особо приличных семей, но во всяком случае - чистокровные. Мы терпели твои бесконечные выходки, недостойные Блэка. Но теперь… Твоя… хм… дружба с грязнокровкой…
- Не смей ее так называть! - прошипел Сириус, сощурившись.
- Тебе никто не позволял говорить! - холодно одернул его Орион.
- Наследник рода Блэк не будет общаться с грязнокровкой! - продолжила Вальбурга, повысив тон. - Ты принесешь в этом непреложный обет. Иначе осенью ты не вернешься в Хогвартс.
Сириус упрямо вскинул голову и, сердито сверкнув глазами, отчеканил:
- Я не стану приносить никаких обетов! И здесь вы меня не удержите. Меня достала ваша мания чистокровности! Ваше презрение ко всем остальным! Как вы не понимаете, насколько глупы ваши взгляды?!
- Что ты себе позволяешь?! - взвилась Вальбурга. - Отщепенец! Предатель крови! Я стыжусь тебя! Иногда мне кажется, что тебя подменили в младенчестве, потому что я сомневаюсь, что у меня мог родиться такой сын!
Сириус вздрогнул, но, тут же взяв себя в руки, ледяным голосом произнес:
- Иногда мне тоже кажется, что вы не можете быть моей матерью. Мадам.
И, уже не слушая, он метнулся к дверям.
- Сириус! Вернись немедленно! Разговор не закончен! - раздался ему в спину окрик.
- Закончен, - бросил Сириус у самой двери и с топотом помчался по лестнице.
Влетев в свою комнату, он хлопнул дверью так, что задрожали стены. Накопившиеся эмоции требовали выхода и, схватив со стола первое, что попалось под руку, он со всей силы швырнул это в стену. Этим оказался светящийся хрустальный шар, выполнявший функцию дополнительного освещения. Брызги стекла полетели во все стороны и от этого почему-то стало немного легче. Сириус рухнул на кровать. Он чувствовал, что задыхается в этом доме, что если останется здесь еще немного, то просто сойдет с ума. Больше так продолжаться не может. Что-то надо делать.
Мать, видимо, решила основную экзекуцию отложить и в его комнате так и не появилась. Только прислала Кричера сообщить, что Сириусу запрещается выходить из комнаты до конца лета, а также он лишается права участвовать в семейной трапезе. Еду ему будет приносить Кричер прямо в комнату.
Сириус только хмыкнул. Нет, пора сваливать отсюда. Точно. Собрав свои вещи, он стал ждать ночи, когда все уснут, чтобы ускользнуть незаметно. Сначала Сириус хотел оставить матери записку и высказать все, что о ней думает, но по зрелом размышлении передумал, решив, что это будет выглядеть чересчур патетично. Время тянулось ужасно медленно. Не зная, чем заняться в ожидании, Сириус то мерил шагами комнату - от окна к двери и обратно, то лежал на кровати, бездумно уставившись в потолок.
Когда стемнело и дом погрузился в тишину, Сириус хотел тихонько выбраться из комнаты, но обнаружил, что дверь заперта. И Алохомора на нее не действовала.
- Черт! - выругался он сквозь зубы и начал оглядывать в поисках другого выхода.
Он-то собирался просто переправиться к Джеймсу через камин. Но теперь придется действовать более сложным путем. Поскольку дверь была заблокирована, выбраться из комнаты можно было только через окно. Сириус разорвал простыню напополам, связал половинки и заклинанием удлинил их так, чтобы хватило до земли. Чемодан он сразу отлеветировал вниз, благо была ночь и на улице никого не было. Он уже влез на подоконник и собирался начать спускаться, когда дверь открылась и в комнату осторожно заглянул Регулус.
Пару секунд братья молча смотрели друг на друга.
- Что ты делаешь? - свистящим шепотом спросил Регулус.
- Как ты открыл дверь? - ответил ему Сириус вопросом на вопрос.
- Кричера попросил, - отмахнулся младший. - Но ты не ответил.
- Эх, блин! - Сириус хлопнул себя по лбу. - Как же я не догадался? Впрочем, он меня, наверное, и не послушался бы.
- Что ты делаешь?! - повторил Регулус, повысив тон.
- Не ори - родителей разбудишь, - шикнул на него Сириус. - Не видишь что ли - сбегаю. А ты чего пришел?
Сириус сел на подоконник, свесив ноги внутрь комнаты. Регулус ошарашено смотрел на него, хлопая глазами.
- Зачем?!
Сириус хмыкнул:
- Теперь ты не отвечаешь?
Регулус потупился и едва слышно произнес:
- Хотел попросить прощения…
- За что?
- Это ведь я написал родителям про твою… Ну, про ту девушку.
- Я догадался, - Сириус усмехнулся.
- Прости. Я хотел, как лучше… Я не думал…
- Как всегда.
- Что?
- Ты как всегда не думал. А стоило бы делать это хоть иногда. Ладно, не дергайся. Я тебе даже благодарен. Мы теперь все выяснили, и ноги моей больше не будет в этом доме.
- Ты что, серьезно?
- Еще как.
- Но… Сириус… Ты… Как же…
- Прости, Рег, но я здесь больше жить не могу. Потому что, в конце концов, или они убьют меня, или я убью их.
- Они же наши родители. Семья, - с тихим упреком произнес Регулус.
- Вот именно поэтому. Все хватит болтать. И раз уж ты открыл эту проклятую дверь, я могу воспользоваться камином.
Сириус уже хотел спрыгнуть с подоконника, когда Регулус произнес:
- Не можешь. Они убрали куда-то весь летучий порох.
Сириус замер.
- Интересно. Но это меня все равно не остановит. Прощай.
Он перелез через окно и начал спускаться.
- Сириус! - в окне появилась встревоженная физиономия Рега.
Но он уже спрыгнул на землю, молча махнул брату рукой и, подхватив чемодан, решительно двинулся прочь от этого дома.
На пустынной площади горели несколько фонарей, которые не столько освещали ее, сколько порождали по углам дрожащие тени. В душе был полный раздрай. С одной стороны он чувствовал облегчение и вкус долгожданной свободы. С другой… Это все-таки его семья, какая бы она ни была. И несмотря ни на что рвать эту связь было больно. Но Сириус был уверен в правильности принятого решения. Оставшись в этом доме, он либо окажется в Мунго, либо станет таким же, как они. Первый вариант более вероятен.
Отойдя подальше от дома, Сириус взмахнул палочкой, вызывая «Ночной рыцарь». На поездку уйдут как раз последние деньги, полученные от дяди Альфарда. Тот время от времени посылал племяннику деньги на карманные расходы в тайне от его родителей.
Из темноты соткался ярко-фиолетовый автобус.
- Годрикова Лощина! - бросил Сириус, не слушая приветственную речь кондуктора и, плюхнувшись в первое попавшееся кресло, устало прикрыл глаза. Ну, здравствуй взрослая жизнь.
* * *
Весь день по возвращении домой Джеймс провел в нервном напряжении. У Сириуса было такое лицо, когда он прощался с ними на вокзале… Нет, он, конечно, всегда мрачнел, когда возвращался домой. Но в тот раз это было что-то особенное. И теперь Джеймс гадал, что там происходит с его другом. Какая встреча ждет его в семье. Пару раз он порывался связаться с ними через сквозное зеркало, но каждый раз решал, что еще рано - он может попасть в самый неподходящий момент.
Родители, конечно, заметили, что с Джеймсом творится что-то странное. Некоторое время они молча наблюдали за ним, пока мама не выдержала:
- Джейми, дорогой, что тебя беспокоит?
- Сириус, - коротко ответил тот.
Родители переглянулись и потребовали объяснений. Джеймс попытался объяснить. Но проблема была в том, что он сам толком не мог понять, что его так тревожит. Он просто чувствовал, что другу сейчас плохо.
- Может, пригласить его провести каникулы у нас? - предложил папа.
Мама покачала головой:
- Вальбурга не отпустит по доброй воле.
Это-то Джеймс и сам знал. А снова использовать Альфарда Блэка уже не получится.
Всю оставшуюся часть дня он метался по дому, не в силах заняться хоть чем-нибудь. А вечером долго лежал в постели, глядя в звездный потолок, и не мог заснуть. В голове крутились самые безумные мысли и предположения. В доме стояла уютная сонная тишина. Сквозь незанавешенное окно в спальню лился желтый свет фонарей. Спокойная тихая ночь в родном любимом доме. Но сейчас Джеймс был не способен как обычно наслаждаться этим ощущением уюта и семейного тепла.
