Shellina - Дневник. Начало
Филипп нашелся в своей любимой малой гостиной. Моему счастью в тот момент не было предела, потому что у него гостил Эван. Они сидели в креслах в расслабленных позах и попивали, судя по всему, великолепный коньяк, лениво перебрасываясь словами. Подняв на меня глаза, они сначала улыбнулись, но улыбки как-то очень быстро сошли с их лиц, когда они сперва услышали, а затем и увидели двух маленьких детей у меня на руках. Первым в себя пришел хозяин замка.
— Северус, это что?
— Не что, а кто? Светловолосого зовут Драко, темноволосого — Гарри. Присмотрите за ними, мне сейчас очень некогда.
И сгрузив свою беспокойную ношу на пушистый ковер, я не дожидаясь ответа аппарировал.
Появился я перед своим бывшем домом в Годриковой Впадине. Судя по всему до часа икс было еще далеко. Нужно было дождаться Альбуса и Алекса. Я решил провести это время с пользой и попытаться разобраться с тем, что же здесь произошло.
Я поднялся в детскую, мимоходом отметил про себя, что нужно убрать тела. Но это после. Сейчас у меня есть более важное дело.
Зайдя в комнату, я заметил, что что-то изменилось. Оглядев все более внимательно, я обнаружил пропажу палочки Лорда. Все остальное осталось на своих местах. Здесь кто-то побывал. Войти в дом могло небольшое количество людей. Скорее всего — это был Блек. Он же и утащил палочку своего Господина.
Что же здесь произошло? Я подошел к комоду и достал из ящика пергаменты, детские цветные карандаши, мелки.
Авада была точно одна. Но в итоге мы имеем два трупа. Точнее один труп и что-то непонятное, скорее всего одна восьмая от нормального тела.
Как это произошло? Допустим, оттолкнув Лили, Лорд выпустил аваду в Гарри. Сработала моя защита, и луч отрикошетил. Вопрос куда? Если бы он вернулся к Лорду, то сработал бы механизм возрождения в одном из крестражей, в том, что был ближе всего к нему. Крестраж забрал бы находящуюся в пределах его досягаемости жертву. И это была бы Лили. Но тогда, в тот момент, когда я ворвался в комнату передо мной находился бы остывающий труп Лили и разъяренный Лорд. Но передо мной фактически два тела. Вывод: луч авады отрикошетил в Лили. Но, одна восьмая тела Лорда все еще валяется у стены. Значит свою порцию авады он все-таки получил. Опять возникает вопрос, почему не запустился механизм возрождения? А если он все-таки запустился? Видимо что-то пошло не так.
Я подошел к Лили и внимательно осмотрел тело. Мой взгляд сразу же зацепился за подаренную когда-то мною брошь в виде цветка лилии на груди женщины. Она что всегда ее носила? И тут до меня дошло. На этой злополучной лилии были наложены древние чары, защищающие не хозяйку.
Я взял в руки мелок и подошел к тому что осталось от Лорда. Скорее всего он находился ближе к двери, когда выпустил аваду. Отметив приблизительное месторасположение Лорда в момент наложения им заклятья, я поставил первую точку. Затем провел линию к кроватке, в которой в тот момент находился ребенок. Затем от кроватки я повел линию к Лили, а от Лили уже к тому месту, где сейчас находились останки Лорда. Получившийся рисунок мне что-то напоминал, только он был как бы незакончен. И тут я вспомнил странного вида шрам на лбу Гарри. Схватив лист пергамента, я нарисовал его по-памяти. Затем поместил рисунок в кроватку. Нужна еще одна точка, соединявшая последнюю линию. Но что должно было произойти, чтобы путь луча авады закончившейся на каком-то неизвестном предмете отразился на лбу у ребенка? Снова взяв в руки мел я повел линию от останков Лорда в сторону, ориентируясь на рисунок. Линия пересеклась с тем местом, где, как я помню, лежала его палочка. Аваде всякие там палки безразличны, да и сомневаюсь я, что на Лорде стояла защита от этого непростительного. Так что тот остаток души, что оставался в нем — погиб. Линия соединяющая палочку с ее хозяином могла возникнуть только в одном случае: если палочка является одним из крестражей. Ну вот и последний из необнаруженных нами крестражей нашелся. Почему прервался запущенный ритуал возрождения, закончившись не воскрешением Лорда, а оригинальным украшением на лбу годовалого ребенка? Вероятнее всего, ключевое слово здесь — годовалый. Крестражу нужна жертва, для завершения ритуала. Единственным живым существом в комнате в тот момент был находившийся в своей кроватке ребенок. Детей в этом возрасте не зря называют ангелами. Их душа чиста, она еще не соприкоснулась с грязью этого мира. Чистая душа ребенка не восприняла крестраж как агрессию по отношению к себе. Вероятнее всего она приняла его за очередную игрушку. Но крестраж не захотел играть и попытался вырваться. Оставшийся шрам, говорит о том, что ребенок не захотел просто так отпускать новое развлечение. Шрам в виде молнии — это своеобразный туннель, соединяющий Гарри и тем осколком души Лорда, что находился в палочке. Своеобразный аркан, на котором душа ребенка удерживает новую игрушку. Лорд сейчас находится как бы между небом и землей. Он не может воскреснуть используя другой крестраж, потому что ритуал в этом запустился, и не может уйти дальше, потому что его удерживает Гарри. Могу с уверенностью сказать только одно. Теперь, для возрождения Лорда понадобится близость именно палочки, и скорее всего кровь Гарри. А еще похоже у нас возникает проблема со становлением нашего Избранного. Эта часть его души, что сейчас соединена с крестражем, не будет взрослеть, пока существует эта связь. А значит ребенок будет мягко говоря недоразвитым, так как его взросление не будет соответствовать его физическому развитию. Поэтому завершить все придется, пока он окончательно не вырос. Ох, Лили, что же ты натворила?
Мои размышления были прерваны неуверенным стуком в дверь.
— Сев, ты там?
— Да.
-Ты живой?
— Дурацкий вопрос.
— А Волдеморт?
— Вроде нет.
— Тогда мы входим.
В комнату вошли крестный с Милтоном. Взгляд Альбуса сразу же упал на пустую кроватку.
— Где Гарри?
— В безопасном месте.
— Насколько безопасном?
— Абсолютно. С ним сейчас находятся Эван и Филипп.
— Сев, об этом месте точно никто не знает? А то большинство Пожирателей нам нужны живыми и на свободе, — деловито поинтересовался Алекс.
— Из Пожирателей точно никто. Послушайте, я сейчас немного поразмышлял о том, что здесь произошло и…
— А почему Том не возродился?
— Если вы перестанете меня перебивать, то я поделюсь с вами своими догадками.
Они наконец-то замолчали, и я рассказал им все, до чего смог дойти в своих размышлениях, проиллюстрировав свой рассказ рисунком и линиями на полу.
— В этом что-то есть, — задумчиво проговорил Милтон.
— Но Гарри следует преподнести другую историю. Думаю теория о Большой Любви подойдет здесь лучше, чем отражение авады от двух темномагических щитов. Но время у нас еще есть, так что я подумаю, — сказал Альбус.
— А почему бы не рассказать ему правду?
— Да потому что ты сам только что поведал о душе ребенка. Что делают дети когда им говорят, что их новая игрушка — это бяка? Они вышвыривают ее тебе в лицо. Вот что ты будешь делать, если он отпустит этот осколок души Тома раньше времени.
— Хорошо, с натяжкой, но принимается. Вот только меня в свою Большую и Сопливую Любовь не впутывай.
— Конечно, конечно. А вы знаете сейчас местоположение всех крестражей?
Мы с Милтоном переглянулись. Часть информации от крестного тщательно утаивалась. Не хрен ему вместе с Орденом своего никак не могущего сгореть петуха лезть в политику. Сделав честные глаза, мы хором ответили, — нет! — конечно нет. Где сейчас находится палочка, наверное один Блек знает.
Кажется Альбус нам поверил.
Затем мы перераспределили обязанности. Мне выпала честь снятия с дома Фиделиуса. Задание осложнялось тем, что фактически я хозяином дома уже не являлся. Где сейчас Хранитель — не известно. Последний из Поттеров жив. А дом необходимо сделать видимым. Значит опять ритуал на крови, а я их терпеть не могу. Плюс два-три дня подготовки.
Милтон умчался в Отдел, прихватив с собой то, что осталось от Лорда.
Альбус же занялся подготовкой тел Поттеров к погребению.
В общем все были заняты.
Мысль о том, что нужно проверить, как там дети почему-то пришла мне в голову только первого ноября. Да и выспаться не мешало бы, больше суток на ногах. В общем я прямо из дома аппарировал в замок Фила. Я даже не мог представить себе, что попаду в филиал ада. Вся комната выделенная под детскую, была разгромлена. В воздухе летали перья из подушек. Все горизонтальные поверхности были покрыты чем-то белым и липким. Присмотревшись, я понял, что это была каша. Эван и Филипп тоже были с ног до головы заляпаны кашей, и пытались накормить этих мелких чудовищ, которые судя по всему неплохо спелись. Или нужно сказать сорались? Тут Эван увидев меня, содрал с себя грязный фартук и бросил его мне.
