Сергей Малышонок - Гарри Поттер и Суровая Реальность
— Вот мы и подобрались к самому интересному. «И отметит он его, как равного себе», — Волдеморт явственно напрягся, — но как может быть равен младенец и могущественный темный маг? Никак… если тёмный маг не даст младенцу собственную сущность, можно сказать, поделится кусочком души.
— Не может быть… крестраж, — после эликсира жизни, мозги Тома явно заработали куда шустрее, — но почему до этого ты ничем не выделялся… — Реддл начал что–то судорожно вычислять.
— Дементоры и их влияние на души, — дал ему направление я.
— Хм, множественная атака, необходимость защищаться и активация, так значит ты, это мой активировавшийся крестраж?
— Нет, но и не Гарри Поттер, во всяком случае, не такой, каким он должен быть по мыслям одного долькомана.
— И что тебе нужно, ведь пожелай ты избавиться от меня, и я бы ничего не смог сделать.
— Избавляться? — я вскинул брови, — зачем? Если верить тому куску пророчества, что ты… что мы слышали, пока живы мы оба, убить нас практически невозможно, во всяком случае, пока один не убьет другого.
— Разумно, — кивнул ну очень задумчивый «младенец», — и что дальше?
— Я предлагаю партнёрство.
— Партнёрство?
— Хочешь ты того или нет, но ты уже признал меня равным, вот ты бы согласился принять рабское клеймо на руку? Вот и я нет. Но вместе, мы действительно способны будем достичь много.
— И чего ты хочешь? — Лорд напрягся.
— Знания, с крестражем я получил далеко не всё (если быть точным, то только змеиный язык), и я сильно сомневаюсь, что уважаемый директор будет учить меня хоть чему–нибудь.
— Жажда знаний, как это знакомо. Но неужели тебе больше ничего не нужно? Власть, богатство? — Том смотрел на меня очень внимательно, даже опять попытался пощупать голову.
— Я итак имею неплохие капиталы, мне достаточно. А власть меня не привлекает совершенно, когда впереди вечность, хочется потратить её на что–то более интересное, чем разрешение бесконечных проблем «подданных».
— Союз с четырнадцатилетним мальчишкой, я думал, что ниже мне падать уже некуда… — это что, была попытка пошутить? Хм, раз больной идет на поправку, то медицина бессильна, — но тебя не смущает, что я убил твоих родителей?
— Я Поттеров не знал, они для меня чужие люди, как бы цинично это не звучало, к тому же, за их смерть я убил тебя трижды, вполне достаточно для кровной мести даже по самым строгим традициям.
— Трижды?
— Октябрь 81‑го, Квиррел, Дневник.
— Дневник?… Я убью Малфоя! Хотя нет, — одумался Темный Лорд, — не рационально, но он ещё позавидует мертвым, — м-да, добрый дядька. Вздохнув, Волдеморт успокоился также быстро, как и взбесился, хм, пожалуй, одной бутылки Эликсира маловато будет, — полагаю, стоит обсудить условия… союзник.
Обсуждение заняло прилично времени, что и как будем делать, кто сколько «платит» и, разумеется, гарантии. Непреложные Обеты давать не хотел ни он, ни я, обычные магические контракты можно было обойти, но это хоть что–то. К тому же, Лорду были последовательно продемонстрированы кольцо, амулет, чаша, диадема и был дан толстый намек на змею, а также на уничтожение артефактов и объявление награды за голову змеи в один миллион галеонов в том случае, если со мной что–то случится. Волди явно впечатлялся, хотя радости такой подход к переговорам ему точно не добавил. Впрочем, Темный Лорд признал, что и сам часто придерживался подобного стиля — если у тебя есть, чем надавить на оппонента, то этим нужно пользоваться. К тому же, он лишний раз убедился, что перед ним не просто «мальчишка Поттер», а, как он думает, фактически, он сам, пусть и с некоторыми отклонениями. Также был решён вопрос с воскрешением и платой за него — кое–какие книги из заначек Тома и… Питер Петтигрю, который будет пытаться провести ритуал, как и было запланировано изначально, ну а там уже он весь мой. Таким образом убивалось сразу несколько зайцев — под шумок Барти линял из Хога, Сириус получал амнистию, а «воскрешение» Лорда оказывалось сорванным и всё магическое общество могло спать спокойно, пока Томми также спокойно восстанавливал старые связи и вербовал новых сторонников. Чтоже касается самого Петтигрю, то данный предатель был никому не нужен. Лорд прекрасно понимал, что Крыс возится с ним просто потому, что больше податься ему вообще некуда, при любых других вариантах Питера бы уже и след простыл. Да и какое отношение может быть к человеку, сознательно предавшего и продавшего своих «друзей» даже не за тридцать серебренников, а за шанс переметнуться к побеждающей стороне? Так что крыс достался мне почти даром, хе–хе. После того, как я разбудил Петтигрю и немного подправил ему память (ничего сложного — очередное кормление и выслушивание жалоб Темного Лорда, повторяющееся изо дня в день в течении целого года, накинуть ещё одну «петлю» в бесконечном цикле было элементарно), отправился обратно в Хогвардс — делать вид, что опять спал где–то в неизвестном месте, а заодно осуществлять следующий этап подготовки под кодовым названием «Продавец Кошмаров».
Альбус Вулфрик… короче, Дамблдор. Следующий вечер.
Директор вздрогнул и открыл глаза. Фух, кошмар, просто кошмар. Наверное, не стоило так загружать себя, всё–таки годы берут своё. Но что поделать, если людей катастрофически не хватает? За полгода непрекращающихся поисков таинственного Воланда было сделано много, очень много: раскрыто десяток крупных хищений в Министерстве, собраны данные по различным оппозиционным организациям магов по всему миру, на всякий случай заготовлены зелья и артефакты, могущие пригодиться в случае прямого конфликта. Агенты вкалывали, как проклятые, да и он сам частенько вынужден был отлучаться и контролировать некоторые направления лично — уж больно сомнительные личности их вели. А ведь ещё нужно было присутствовать на заседаниях Визенгамота и международной конфренции магов, да и Турнир требовал к себе массу внимания — до сих пор ещё не обсудили планировку Лабиринта и состав ловушек, а Помона уже требует план для высаживания Живых Стен. Северус, варивший для него стимуляторы и восстанавливающие настои, по первому времени ещё предупреждал, что для его организма это большая нагрузка, но потом просто махнул рукой, буркнул, что–то про «хочешь сдохнуть, мешать не буду» и продолжил поставлять зелья молча. В итоге, изменившееся поведение Гарри стало очень неприятным сюрпризом — мальчик полностью разругался со своим лучшим другом, перестал общаться с одноклассниками, но зато постоянно наведывается в карету французов или гуляет с болгарами, к тому же, его часто замечали в компании сразу нескольких девиц. Да и черты его внешности… Гарри очень сильно стал напоминать некоего парня, двадцать лет назад развлекавшегося примерно таким же образом. Попытка связаться с Сириусом и расспросить его, не знает ли он что–нибудь по этому поводу окончилась фееричным скандалом — отъевшийся и даже, кажется, помолодевший на воле Блэк лишь довольно скалился на описание похождений крестника и заявлял, что «теперь точно гордится преемником. И вообще, Альбус, парню четырнадцать, самый расцвет, дай ему хоть немного пожить спокойно», когда же директор попытался убедить Мародера, что такое поведение может толкнуть мальчика на кривую дорожку, получил в матерной форме пояснение, что «на кривую дорожку» с куда большей вероятностью толкнут постоянные издевательства родственников–маглов, к которым его отправил директор, предварительно без суда и следствия на пару с Краучем засадив его законного опекуна на пожизненный в Азкабан. И что если бы не ответственность за Гарри, он бы уже шел авадить и Крауча и его, Альбуса, мать его, Дамблдора. В общем, ведомый знаменитым темпераментом Блеков, Сириус много что тогда наговорил. В чём–то выпускник Гриффиндора был безусловно прав, но не объяснить же, что просто выбирал меньшее из двух зол? Теперь, ко всем проблемам прибавился вопрос Сириуса, что делать с ним? Его влияние на Гарри велико, вполне возможно, что так себя вести он стал, пытаясь подражать рассказам крестного о своей бурной молодости. Устраивать «несчастный случай» очень не хотелось — Альбус, в отличие от Тома, не любил подобных методов, но и вариантов примирения он пока не видел, разве что как–то убедить Блека. Что всё это было сделано ради блага самого юного Поттера, та ещё задачка.
Неудивительно, что в конце концов, довольно изношенный организм такого издевательства над собой не выдержал и просто отрубился. Директор уснул прямо за письменным столом и снился ему, пожалуй, один из бредовейших кошмаров, что он когда–либо видел в своей жизни. В нём как раз участвовал Гарри Поттер, что, похрустывая шоколадным печеньем из запасов покойной Долорес Амбридж, заявлял, что переходит на Тёмную Сторону Силы, потому, что там есть вкусные печеньки, а Свет ничего, кроме, невкусных и давно всех доставших лимонных долек предложить не может. Дальше Поттер почему–то превращался в Тома Реддла, доставал из кармана мантии здоровенный шприц и с маниакальным смехом сообщал, что сейчас будет пускать его, Альбуса, на анализы, как представителя вымирающего вида старых маразматиков. Директор пытался отбиваться, сопротивляться, но всё было тщетно — Гарри — Том вонзил здоровенный шприц пониже спины почтенного старца и откачал чуть ли не пол литра крови, после чего напевая что–то вроде «А ты боялась, даже платье не помялось», растворился в воздухе, а потом… потом он проснулся в своем кабинете, если верить часам, проспал он минут сорок.
