MarInk - With the sun
Вокруг не наблюдалось ни единой живой души, которой можно было бы, в традициях всё того же боевика, набить морду за всё несовершенство мира. Дом, где очутился Гарри, вобще походил на заброшенный. Ну, у того, кто здесь жил, и впрямь было достаточно времени, чтобы забросить своё обиталище после того, как он нечаянно выпустил Драко из своих загребущих лап.
При этой мысли Гарри ощутил, как вновь начинает злиться [«между прочим, приступ злобности в комнатах Люциуса обошёлся даже без битья стеклянных предметов. Кажется, я таки научился владеть собой?..»], и вздёрнул голову, взглядываясь в стены.
Одна дверь вела в ванную. Старую, проржавевшую, пахнущую затхлостью, но всё ещё, как ни странно, рабочую - по крайней мере, из крана капала вода. Другая дверь вела в комнату, где стояли стул и кровать. На стуле валялся перекореженный тонкий металлический поднос. На кровати лежали подушка в выцветшей наволочке и матрас со сбитой простынёй, залитый кровью. Кровью Драко. Гарри почувствовал, как гнев жаркой волной проникает в каждую клетку, и заметил, что его кулаки сжаты только тогда, когда ногти прорвали кожу ладоней, оставив полукруглые следы.
Гарри быстро просканировал окружающее пространство - никаких следов своей магической силы предусмотрительная сволочь Лауз не оставил. «Ничего, найдём и так».
Стараясь ступать беззвучно, Гарри поднялся на третий этаж. Там не было крыши, и по-прежнему никого живого. На первом же этаже всё выглядело ещё запущенней, чем на втором, словно кто-то нарочно приводил всё в состояние полной некондиции, чтобы убедить кого-то другого в полной необитаемости дома. Но здесь кто-то был.
Гриффиндорец подумывал запустить магический импульс, чтобы проверить, кто это, но сдержался. Лауза это спугнёт, и он аппарирует в неизвестном направлении - ищи его потом, свищи. И кого-нибудь другого тоже может спугнуть, гадай, кто это был... Брюнет закрыл глаза, сжал пальцами оба конца палочки и одними губами выдохнул заклинание, делавшее его в некотором роде хамелеоном - он научился ему от Аластора Грюма и довёл до совершенства в любом исполнении, даже таком нетрадиционном. Накладывать это заклинание на самого себя было трудно, оно изначально было рассчитано не на это, так что Гарри пришлось пошевелить мозгами.
Проклиная норовившие шуршать ещё мокрые от лондонского тумана брюки и мантию, Гарри тихонечко продвигался вперёд по этажу, напряжённо вертя головой. Ему вовсе не хотелось заработать Аваду в спину оттого, что Лауз мог отличаться мнительностью и швыряться Непростительными на каждый шорох - так же, как Нарцисса. Ещё неизвестно, знал ли Лауз о потере памяти у Драко; вдруг он всё это время ждал, что по его душу явится разгневанный Поттер с палочкой наперевес? «Ну, не так уж его ожидания были и неоправданны...».
Продвигаясь вперёд, Гарри узрел высокую фигуру в мантии профессорского покроя и мгновенно вспомнил о мельком прочитанной статье касательно того, что Фурвус А. Лауз вернулся в Британию и стал преподавать в своей альма-матер, Лондонском Магическом Университете. «Девяносто девять процентов из ста, что это он». Ненависть кипела в крови Гарри, и он силой воли усмирял её, чтобы не наделать глупостей.
Он выбросил руку вперёд, безо всяких заклинаний отбрасывая Лауза к стенке, одной своей жаркой ненавистью, опалявшей мокрые холодные щёки изнутри. Человека в мантии развернуло в этом броске, и Гарри убедился, что не ошибся. Голубые глаза Альбуса Дамблдора на знакомом лишь по фотографии лице смотрели в сторону гриффиндорца, которого, по идее, сейчас видеть не могли, с выражением, какое бывает у крысы, намеревавшейся сбежать с корабля и обнаружившей на своём пути боцмана с ядовитым куском мяса в руках и тесаком за поясом. Гарри подумал мимоходом, не сказать ли что-нибудь, и прокричал:
- Crucio!
«Привычка кидаться Непростительными без предупреждения, кажется, заразна...»
Судорога боли искривила тело Лауза, исказила лицо. Гарри стоял с вытянутой рукой, чувствуя почти физически, как магия течёт с кончиков пальцев, генерируя боль, заставляя кричать до срыва голоса. «Драко было куда хуже, ты, мразь».
Если для того, чтобы Круцио сработало, необходимо хотеть причинить боль, то этого у Гарри было сейчас в избытке.
Он остановился только тогда, когда Лауз потерял сознание от боли.
- Никогда не думал, что тебе могут отплатить той же монетой, да? - прошептал Гарри, тяжело дыша. Беспалочковое Непростительное оставило лёгкую слабость в теле и странную звенящую пустоту в голове.
Внезапно накатила тошнота и тяжёлая усталость от осознания того, что он только что пытал человека. Пусть это была справедливая месть, но всё же... «Не того ли боялись в Министерстве, видя во мне нового Тёмного Лорда? Что я буду без суда и следствия пытать других так, что это невозможно будет отследить... так, что никакой закон не сможет меня за это наказать, потому что даже Азкабан меня надолго не удержит...». Гарри тяжело, по-стариковски сел на пол и уткнулся лицом в ладони. Тишина толкалась в уши, раздражая.
- Поттер? - это не было вопросом, разве что уточнением. С трудом дыша, Лауз приподнимался на локтях, вглядываясь в пустоту в поисках Гарри. - Почему бы тебе не стать видимым? Или ты так меня боишься?
Гриффиндорец отнял руки от лица и позволил заклятию-хамелеону стечь вниз, открывая его всеобщему обозрению.
- Бояться должен ты, - сухо возразил Гарри. - И это Круцио имело перед собой воспитательную цель... другим так же не нравится, когда им больно.
- Меня не очень волнует, что чувствуют другие, - Лауз сел и принялся разминать себе мышцы. Гарри знал по собственному опыту пребывания под Круцио, что они должны сейчас дрожать, как желе. - Как и тебя, впрочем. Кто бы мог подумать, что символ Света в наши дни так виртуозно управляется с Круциатусом...
- Это беспредметный спор, - подумав, сказал Гарри. - Кстати, в порядке добавления к твоей общей эрудиции - каждый, кто делал больно Драко в прошлом, умер от Авады, которую произнёс я. И этот порядок вещей мне очень даже нравится. Можно сказать, я намерен сделать это законом.
- А Северус Снейп проведёт этот закон на общебританском уровне, - с пониманием в голосе подсказал Лауз, вставая с пола. Гарри тоже поднялся, потому что ему не улыбалось смотреть на врага снизу вверх. - Для этого ты пропихиваешь его в министры?
- Для этого тоже, - неприятно, по-звериному осклабился Гарри в ответ и медленно поднял руку с палочкой. - Можешь отвоевать себе ещё пару минут своей никчёмной жизни, если хочешь.
- Ты предлагаешь дуэль? Как это по-гриффиндорски - предлагать тот вид противостояния, где ты твёрдо уверен в собственной превосходстве, - Лауз вытащил из кармана свою палочку.
- Сортировочная Шляпа пыталась уговорить меня пойти в Слизерин, но я не захотел, - Гарри, не прекращая говорить, подпрыгнул высоко в воздух, выше собственного роста, поддерживая себя своей магией и пропуская Аваду чиркнуть по стене позади него. - Полагаю, у неё были для этого основания, - Гарри приземлился обратно на пол и очертил палочкой изящный искрящийся овал в воздухе. - А вот теперь Непростительные запрещены в нашем маленьком разговоре.
Эксперимента ради Лауз попробовал запустить в Гарри Империусом. Гриффиндорец, опустив руку с палочкой и улыбаясь, ждал, пока он удостоверится.
- Я не шутил... Марвеллус.
- Не смей называть меня так!
В Гарри полетело одно из тех темномагических заклятий, которые, субъективно, были куда хуже простой Авады. Судя по словам, оно должно было как-то нехорошо повлиять на психику Гарри, но он не стал прислушиваться и вспоминать латинскую грамматику, выставив ладони перед собой в инстинктивном защитном жесте и выкрикнув:
- Protego Maxima!
И, почти не делая пауз между фразами, добавил:
- Serpensortia Doublire! - двум змеям, появившимся перед ним, он приказал на серпентарго:
- Укусссить так, чшштобы умирал быссстро, но в медленных мучшшенияххх.
Змеи поползли к Лаузу. Тот уничтожил одну из них с Фините Инкантатем, но вторую Гарри успел окутать щитом. Тогда его противник переключился непосредственно на гриффиндорца.
- Vino Dementia! - «э, нет. В мои планы не входит терять координацию и соображение».
- Infino! - заклятие замерло перед Гарри. - Esdi! - Вино Дементиа отправилось к своему создателю.
Тот блокировал его и с лёгкостью отразил Риктусемпру Гарри.
- Inducto Deilluigion! - «как это нехорошо, пытаться меня ослепить. Я и так большую часть жизни в очках проходил...»
- Protego! Stupefay! Sectumsempra!
От Ступефая Лауз успел защититься, а вот Сектумсемпра исполосовала ему лицо и руки. С этого момента он перенял тактику Гарри, успевая попутно уворачиваться от неустанно ползающей за ним змеи, вполне резонно предполагая, что ничего хорошего его при встрече с ней не ждёт, и сыпал заклятие за заклятием ворохом. Это не было дуэлью в общепринятом смысле слова; на любой обычной дуэли обоих давно бы дисквалифицировали собственные секунданты. Но это и с самого начала было больше трагифарсом, так что...
