jharad17 - Лучше будь слизеринцем!
— Мама, — позвал он, ниже склоняясь к колдографии. — Мам, это Гарри, твой сын. Мама, ты слышишь меня?
Лили никак не реагировала. Снейп коснулся его плеча бледными тонкими пальцами, Гарри отдернул руку от снимка.
— Она не слышит тебя, Гарри, — тихо сказал Снейп. — Она не настоящая.
Гарри проглотил разочарование.
— Я… я знаю. — Он отвернулся. — Простите.
— Всё нормально. — Снейп помолчал. — Это обычное заблуждение людей, недавно познакомившихся с миром магии.
Гарри коротко кивнул. Он не мог заставить себя снова взглянуть на колдографию.
— Унести их? Или будешь смотреть следующую?
Гарри закусил губу. Он хотел увидеть их все, но не прямо сейчас — слишком больно ему было. Если одна колдография довела его до слез и вызвала боль в груди, то что будет с ним, если он посмотрит несколько…
— Думаю… пока хватит.
Снейп снова кивнул и спрятал маленькую пачку снимков в пакет.
— Я задам тебе сегодня вечером два вопроса. Два часа помощи, которые ты мне должен, можно запланировать на любое время, но только не позже следующего воскресенья.
Странно, но Гарри был рад услышать, что Снейп говорит с ним уже обычным деловым тоном, хотя это и означало, что сейчас ему придется отвечать на вопросы.
— Хорошо, сэр. — Он выпрямился и положил сцепленные пальцы на поверхность стола, словно подбадривая себя. — Я готов.
— Знаешь что, Поттер, — почти раздраженно сказал Снейп, — это вопросы не для того, чтобы тебя мучить.
— Со всем уважением, сэр, но вы не можете об этом судить, — Гарри поднял голову и прямо взглянул в темные бездонные глаза профессора.
Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, затем Снейп коротко кивнул.
— Мои извинения, Гарри. Ты прав. Как тебе такая формулировка: я приложу все усилия, чтобы не мучить тебя, — он помолчал. — И ты скажешь мне, если у меня вдруг перестанет получаться.
— Договорились, — сказал Гарри, хотя, по правде говоря, он не был уверен, что сможет остановить Снейпа. — Я попробую.
— Спасибо. Это все, что я хотел сказать тебе, — он хмыкнул, — за исключением двух моментов. — Гарри выжидательно смотрел на него. — Первый вопрос: Почему ты не хочешь ехать домой на зимние каникулы?
Нельзя сказать, чтобы Гарри хотел. Но понятно, почему Снейп сделал такой вывод — из-за вопроса Гарри о маме. Это было нечестно; Снейп пропустил легкий вопрос, который по-хорошему должен был бы задать первым: хочет ли Гарри ехать к Дурслям на зимние каникулы или нет. Гарри мог бы немного поупрямится, но ему хотелось побыстрее закончить со всем этим и пойти спать.
— У меня нет причин хотеть, — ответил он.
— Объясни.
Гарри прищурился и открыл было рот, чтобы спросить, было ли это вторым вопросом, но Снейп не дал ему ничего сказать.
— Я не удовлетворен твоим ответом, и я не считаю его исчерпывающим. Так что объясни мне, почему у тебя нет причин хотеть вернуться домой на каникулы.
— Окей. Хорошо, — хмуро пробормотал Гарри. Выставив вперед одно плечо, он сказал: — Они никогда не позволяют мне праздновать вместе с ними — только готовить и после мыть посуду. Так что я лучше останусь здесь, чем буду им прислуживать.
— Но сами-то они празднуют Солнцестояние?.. Или, я полагаю, они отмечают Рождество, как все магглы, так?
— Да, Рождество, — Гарри пожал плечами. Он почти ничего не знал о Солнцестоянии. — Иногда они разрешают мне выйти из моей кону… моей комнаты и доесть за ними праздничный обед. А иногда — нет, и тогда я провожу время один, за дверью, слушая, как они там веселятся. Так что я бы лучше остался в школе — здесь, по крайней мере, меня не оставят без обеда.
— Весомый довод, — Снейп слегка улыбнулся, и Гарри стало вдруг немного уютнее. — А что насчет подарков? И, кстати, это всё ещё продолжается первый вопрос.
— Подарки? — Гарри нахмурился. — При чем здесь подарки?
— Разве тебя не беспокоит, что ты пропустишь семейный обмен подарками?
От ненамеренной шутки Снейпа Гарри расхохотался.
— Нет, не беспокоит, — сказал он, переведя дух. — Они мне ничего не дарят. Первый в своей жизни подарок на день рождения я получил в этом году. Вместе с письмом из Хогвартса Хагрид вручил мне торт, а потом купил Хедвиг на Диагон-аллее, куда мы пришли за школьными принадлежностями.
Гарри посмотрел в лицо Снейпу, но тот, слава Мерлину, не выказал ни удивления, ни жалости — ничего такого.
— Нет, погодите, — добавил он, не отрывая глаз от лица профессора. — Однажды я получил подарок на Рождество.
В тот день, когда он пошел в начальную школу, ему пообещали подарок, если он будет паинькой до Рождества. Несколько месяцев он безропотно выполнял их приказы. Почти все время молчал, слова не говорил в ответ. Каждый вечер часами делал работу по дому, потому что днем учился, а еще надо было выполнять школьные задания для Дадли. Свои уроки ему позволялось делать только после того, как он закончит уборку. Все эти четыре месяца он ни разу не осмелился попросить еды, или возразить Дадли, когда тот говорил гадости о нем или о его покойных родителях, или пожаловаться на Дадли и его шайку, которые без конца цеплялись к нему и колотили. Он старался быть хорошим, очень хорошим, и исступленно ждал Рождественского утра, мечтая об обещанном подарке.
Он встряхнул головой, прогоняя воспоминания. Ни тени какого-либо чувства не отразилось в его голосе, когда он сказал:
— Мне подарили вешалку для одежды.
С тех пор он перестал верить их обещаниям.
TBC . . .
Глава 34
Северус пристально наблюдал за лицом мальчика — чувства отражались не так явно, как у обычного ребенка. Но для Гарри, умеющего изображать безразличие лучше, чем кто-либо из известных Северусу людей, это был очень эмоционально. И Северус понимал, что Гарри сказал ему далеко не всё. Совершенно очевидно, что было в этой истории что-то еще, кроме: «Один раз я получил подарок, это была вешалка для одежды». Об этом свидетельствовала прежде всего длинная пауза посередине предложения и острая вспышка печали в выразительных зеленых глазах.
Не говоря уже о вопросе, который привел к этому признанию. Каждый год на факультете обязательно находилась пара детей, которые, как Гарри, не хотели возвращаться домой на каникулы. Причина одна и та же у всех — их там не ждали.
Равнодушие — одна из скрытых форм жестокого обращения, с которой Северусу, как декану Слизерина, приходилось сталкиваться, приводящая к тяжело искореняемым последствиям у детей, которые в одиннадцатилетнем возрасте попадали под его опеку. Главной проблемой, конечно, было то, что такие дети, с самого рождения привыкшие к полному пренебрежению к ним со стороны своих домашних, вырастая, не видели в таком отношении ничего особенного. Их не били, и такие дети искренне считали, что их жизнь не так уж и плоха, что их опекуны обращались с ними вполне нормально, так как с младенчества эти дети усвоили, что не заслуживают внимания, заботы и любви.
Ситуация с родственниками Гарри имела классические признаки такого типа небрежения. Дома тетя и дядя не применяли к нему физического насилия, либо притворяясь, что их племянника вообще не существует, либо внушая ему мысли о собственной бесполезности, а в школе Гарри подвергался нападкам своего слизняка-кузена и его шайки. Ни тут, ни там он не мог чувствовать себя уверенно.
Например, слова Гарри о единственном рождественском подарке сказали Северусу гораздо больше об атмосфере в доме Дурслей, чем тот думал. Северус не знал точно, о чем так выразительно молчал Гарри посередине предложения — конечно, там было много недосказанного — и он мог бы, если б захотел, продолжать расспрашивать мальчика, чтобы добиться полной ясности. Но у него в запасе был еще один вопрос.
К удивлению Северуса, Гарри спокойно вернул ему взгляд, нимало не смущаясь. Такого типа вопросы о домашней обстановке (это была далеко не первая сделка, заключенная им со своими подопечными, чтобы получить информацию) обычно сопровождались опущенными головами и нежеланием смотреть в глаза. Разумеется, он давно заметил, что у этого мальчика заниженная самооценка, и инстинкт самосохранения слабее, чем у тех, с кем Северус привык иметь дело. Это тревожило. Что же такое делали с ним его опекуны, если Гарри изо всех сил пытается скрыть чувства, рассказывая об отдельных эпизодах своей жизни, воспоминания о которых вызвали бы у других детей слёзы.
Северус сжал губы. Что бы ему спросить? Гарри открыл рот, но прежде чем Сопляк-Который-Выжил-Чтобы-Перебивать успел вставить слово, Северус объявил:
— Следующий вопрос.
Как он и ожидал, мальчик захлопнул рот и все с тем же каменным выражением лица опустился обратно на стул.
