Mairead Triste and Aristide - A Choriambic Progression
— Я не умею аппарировать, — тихо сказал Гарри. Он огляделся и заметил облегчение на лицах собравшихся. — Я просто исчезаю.
И исчез.
* * *
Сначала он подумал, что ошибся.
Было темно, он ужасно устал, так что понятно, что он мог легко ошибиться — наверное, вернулся в пещеру, хотя хотел в хижину.
Гарри моргнул и обстановка хижины начала постепенно становится четче, слегка расплываясь по бокам. Нет, он не ошибся.
Просто кровь заставила его так подумать.
На него вдруг обрушилось осознание того, что он увидел, обрушилось страшным, оглушительным ударом, у него вдруг подогнулись колени и остановилось дыхание, и казалось, что он никогда больше не сможет дышать. Снейп лежал там, где Гарри его оставил — на середине кровати. Смятые простыни стали темно-малиновыми от впитавшейся в них крови, потому что горло Снейпа было перерезано от уха до уха. Руки Гарри будто по собственной воле потянулись к нему, и дотронулись до него, и он был холодным, и липким, и окоченевшим, и очень, очень мертвым.
Гарри отдернул руки, и задел что-то… что-то зашуршало — лист пергамента, испачканный кровью и почти невидимый на простынях. Гарри развернул его — осторожно, как что-то живое — и долгое время смотрел на написанное, пока слова не начали обретать смысл.
Похоже, дражайший Северус забыл важнейшее правило о том, что случается, если долго смотреть в пропасть. Вообще-то не в его стиле так раскисать, но возможно, подобную беспечность можно считать прямым следствием размягчения мозгов, которое он заработал, трахаясь с тобой. Понимаю — эти кризисы среднего возраста могут протекать в особо тяжелой форме, поэтому я с радостью готов дать ему презумпцию невиновности.
Что касается моих собственных проблем, уверяю, что они всего лишь временные, в отличие от состояния, в котором ты найдешь Северуса — оно неизменно. Даже учитывая удивительную неосторожность, характерную для него в последнее время, у меня было мало надежды попасть сюда, располагая такими ограниченными возможностями. Представь себе мою радость, когда я обнаружил, насколько ты облегчил мне задачу!
Не стоит винить себя в случившемся, Поттер, ты всего лишь хотел, чтобы он оставался в безопасности. Уверен, что эта мысль будет тебе большим утешением во все последующие дни, оставшиеся до нашей встречи.
В.
Когда он читал последнее слово, пергамент вспыхнул, и Гарри не понимал, что сам поджег его, пока земля не качнулась под ногами, а сверху дождем не полетели пыль, осколки и обломки. Трясло все сильнее. Гарри отбросил в сторону пылающий пергамент, быстро заполз на кровать, придушенно вскрикивая от ужаса, и прижался к холодному, жесткому телу Снейпа. Он сжался в комочек на смятых окровавленных простынях и ждал, когда земля разверзнется и поглотит хижину.
* * *
Временами сознание прояснялось — таких мгновений было немного, но каждое пронзало мглу, словно вспышка молнии.
~~~~~
Когда прекратило трясти, когда земля не поглотила его, Гарри сел, и с него посыпались пыль и щебенка, а он всё вглядывался в потускневшие глаза Снейпа, в его испачканные кровью зубы, словно надеялся отыскать что-то там — но ничего там не было.
Его разум опять не успевал за телом, и сердце вдруг оборвалось в груди, опередив запоздавшую мысль. И, может быть, землю больше не трясло, зато его трясло. Еще как.
~~~~~
Руки обрывались под тяжестью Снейпа. Ужасной тяжестью. Спиралью раскручивалась дикая боль в спине, но не до нее — задохнулся, крепче прижал к себе тело и сделал шаг, потом еще один — всё ближе к двери, по обломкам дома, который они делили на двоих.
~~~~~
Лицо Снейпа, чистое от пыли и крови — Гарри смыл грязь краем чужой мантии, мокрой от росы — такое спокойное и неподвижное в траве на поляне. Его высокий лоб, полупрозрачный в свете утренней зари, такой холодный под губами Гарри.
~~~~~
У него больше не было слез. Он хотел выплакаться, это было ему необходимо, но все слезы высохли, их словно выжгло . Он сел, взял жесткую, ледяную руку Снейпа в свои ладони и замер, не сводя сухих, воспаленных глаз с очень прекрасного и очень мертвого лица. Он ждал.
~~~~
Гарри снова затрясло, когда он заглянул в эти глаза, похожие на бездонные дыры, в черную безжизненную головокружительную бездну, в которой отражался его собственный внутренний мир.
— Я вас предупредил. Я вам сказал. Вы не прислушались.
— Теперь прислушался. Я согласен.
— Очень хорошо. Баш на баш, и дело в шляпе. Счастливо оставаться, мистер Поттер.
~~~~~
Первый луч восходящего солнца коснулся кроны деревьев, дрогнули холодные пальцы, которые он сжимал в руке — и Гарри вдруг понял, что еще может ронять на них слезы.
* * *
Снейп не был ему благодарен. Казалось, что он крайне раздражен. Нет, даже возмущен. Но именно это лучше, чем что-либо другое, убедило Гарри в реальности человека, сидящего перед ним на траве.
— Поттер, — прорычал Снейп, которого заметно трясло. Глаза его были темными и пылающими от гнева, но не пустыми — слава Богу, больше не пустыми. — Из всех глупых, безрассудных, необдуманных, дурацких, идиотских номеров, которые ты когда-либо выкидывал… нет, не смей, не лезь ко мне со своими поцелуями! Я еще не отругал тебя как следует…
— Думаю, одно другому не мешает, — примиряющее заметил Гарри и забрался Снейпу на колени.
* * *
На этот раз они были лицом к лицу, и была какая-то неторопливость во всем, словно во сне, и Гарри беспрерывно касался всего, до чего мог дотянуться — только чтобы убедиться, что оно не исчезнет. Гарри цеплялся за траву, на которой лежал, за мужчину, который был над ним и вокруг него и в нем — и все, до чего от дотрагивался, было живым. Теплым. Мягким. Живым. Он поймал дыхание Снейпа, взял его лицо в ладони и провел большим пальцем по шраму.
— Ты живой, — простонал он, прежде чем понял, что собирается сделать.
— Было бы… совершенно возмутительно… если бы я еще и… не был живым, — прорычал Снейп и повел бедрами так, что у Гарри перехватило дыхание.
Каждый раз, когда Гарри пытался дотронуться до себя, Снейп отбрасывал его руки, и наконец схватил их и завел Гарри за голову, так высоко, что напряжение от вытянутых рук ощущалось спиной и ногами. А потом не было ничего, кроме медленных, сводящих с ума движений Снейпа, и этого было достаточно, чтобы заставить Гарри уступить, капитулировать, подчиниться. Что он и сделал. Вроде как.
— Быстрей, — выдохнул Гарри наконец — два слога, оказавшиеся необычно длинными, произнесенные в такт сотрясениям тела.
— Нет, — отрезал Снейп, но все же совсем немного увеличил темп. Гарри поджал пальцы на ногах.
Капли пота собирались на лбу и стекали тонкими ручейками по вискам, а утреннее солнце светило Снейпу в затылок, создавая над головой блестящий ореол. Гарри посмеялся бы над таким нетрадиционным ангелом, но вместо смеха получился стон, потому что несмотря на медленный темп, ему вдруг стало слишком хорошо, и горячо, и влажно, и сладко, и он уже чуть было не…
Снейп замер, глубоко погрузившись в него и слегка покачивая бедрами — только слегка, совершенно недостаточно. Гарри издал какой-то нечленораздельный звук, который получился довольно жалобным и был тут же заглушен жадным поцелуем, пославшим дрожь по всему телу.
— Не сейчас, — пробормотал Снейп, оторвавшись от его губ.
— А ко… когда? — еле выговорил Гарри, выгибая спину.
— Не сейчас, — повторил Снейп и освободил руки Гарри, чтобы раздвинуть его бедра еще шире, придерживать их, и продолжать врываться в него — на этот раз чуть быстрее, и в таком ровном темпе, будто он мог вообще никогда не останавливаться. Гарри вцепился в траву, зарылся пальцами в дерн и в землю под ним, и хотя земля больше не соединялась с ним и не делилась своими силами, она поддерживала его, как было всегда — и как всегда будет. Он держался до тех пор, пока в нем не накопилось столько отчаянного желания, что оно смело остатки терпения. Когда Снейп вошел глубоко в него, наклонившись, чтобы поцеловать, а потом отстранился — слегка, только чтобы укусить его под шеей — и у него вырвался звук, больше всего похожий на рычание, Гарри не смог ничего с собой поделать. Он освободил свои грязные, перепачканные в земле пальцы, чтобы вцепиться в гладкую, скользкую от пота спину Снейпа, его ягодицы… все, до чего мог дотянуться…
— Оооххх… садист хренов… ты такой… ооо…
— Пора. Давай.
— …чертовски потрясающий… я… о Боже…
Руки Снейпа скользнули под него, чтобы схватить за плечи, сжать изо всех сил, надавить, а потом он закричал — так громко, как сам не ожидал от себя — и почувствовал внутри себя горячее, пульсирующее тепло, и тут же откликнулся, излившись на теплый живот Снейпа. Наслаждение было настолько непомерным, что его трясло, он снова и снова бился затылком о землю, пока Снейп не сунул руку ему под голову, привлекая его к себе для поцелуя, который, казалось, будет продолжаться целую вечность.
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 2]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)