Селина Танеева - Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)
Кэти склонилась над запиской, вновь и вновь перечитывая её в надежде что-нибудь понять. Патрик рассматривал узор на той же бумажке. Вдруг Мэтью, который сидел на корточках перед узором на стене, вскрикнул, отшатнулся и, не удержавшись, опрокинулся назад.
– Что? Что случилось? – всполошились остальные.
– Эй, Мэт, ты в порядке? – тормошил друга Патрик.
– Я... да... всё нормально, – поднимаясь, пробормотал Мэтью и тут же оживился: – Тут такое!
– Что?
– Я сидел-сидел, смотрел-смотрел, а потом взял и дотронулся волшебной палочкой до этого узора, – Мэтью вздрогнул, вспоминая. – И тут...
– Что?!
– Оно... вспыхнуло!
– Что вспыхнуло? – допытывалась Кэти.
Патрик тем временем уже вытащил свою палочку, присел перед стенкой и осторожно дотронулся до неё.
– Ой!
– Что? У тебя тоже? – Мэтью присел рядом.
– Что? – шёпотом спросила Кэти. – Попробуй ещё раз.
Патрик опять дотронулся палочкой до таинственного узора. И несколько линий вспыхнули ярко-синим цветом, постепенно угасли, и через несколько секунд стена приняла привычный вид.
Кэти перевела дыхание.
– А у меня было не так, – прошептал Мэтью. – У меня загорелось жёлтым.
Патрик дотронулся ещё раз. Как и в прошлый раз, часть узора загорелась синим светом.
– Теперь я, – тоже шёпотом сказала Кэти и дотронулась своей палочкой до узора. На этот раз несколько трещин засветились красным огнём. Словно сквозь щели в стене кто-то подсвечивал красным фонариком. «Это что же за фонарик такой?» – ошеломлённо подумала Кэти.
– А вы заметили, что каждый раз высвечивается другой кусок узора? – спросил Патрик. – Попробуй ещё, – он подтолкнул Мэтью.
Тот притронулся к стене, и все увидели жёлтый свет, будто просвечивающий сквозь трещины.
– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Мэтью.
Патрик покачал головой.
– Нужно теперь зарисовать те узоры, которые каждый раз загораются, – предложила Кэти.
– А ты успеешь? – с сомнением спросил Мэтью. – Оно загорается на секунду, не больше.
Кэти приготовила всё ту же бумажку:
– Давай!
Раз за разом Мэтью заставлял узор на стене сиять ярким жёлтым светом. После очередной вспышки Кэти крепко зажмуривалась, и на сетчатке глаз ещё несколько мгновений продолжали гореть загадочные знаки. Наконец Кэти удалось зарисовать картинку. И теперь все трое склонились над ней, силясь понять, что же она означает. Это было просто беспорядочное переплетение нескольких отдельных линий.
Чтобы отвлечься от непонятного изображения, Кэти поднялась и выглянула в окно. Уже давно стемнело, Кэти ничего снаружи не увидела и со вздохом вернулась к рисунку. И тут её осенило.
– Знаете, на что это похоже? Это похоже на две переплётные буквы «Х»!
– Где? – Патрик потянул рисунок к себе, – да, кажется, похоже. Ну-ка, Мэт, давай ещё разок!
Мэтью дотронулся палочкой до стены, и на этот раз все ясно увидели вензель из двух букв.
– А-а-а... – Патрик схватился руками за голову, – подождите-подождите... кажется, я...
– Что? – в один голос спросили Мэтью и Кэти.
– Кажется, я понял. Сейчас, – Патрик решительно придвинулся к стене и ткнул палочкой в узор. – Точно! Вы заметили?
– Я заметила только, что узор загорелся другой.
– А знаешь, какой? – улыбнулся Патрик.
– Ну?
– Это вензель из двух букв «Р»!
– Давай ещё!
Патрик повторил ещё несколько раз, и все наконец увидели переплётные буквы.
– И я теперь знаю, какие буквы загораются у тебя, Кэти. И почему нас должно быть четверо – тоже догадываюсь.
В голове у Кэти будто что-то щёлкнуло.
– Ха! Я тоже знаю!
Мэтью растерянно смотрел на товарищей.
– Ну, Мэтью, тебе ни о чем не говорят две буквы «Х»? – спросил Патрик.
Мэтью пожал плечами.
– На каком факультете ты учишься?
– Как – на каком, в Хаффлпафе, а что?
– И как зовут основателя этого факультета? – Кэти дрожала от нетерпения
– Хельга... А! Хельга Хаффлпаф – Х. Х.! А у тебя – Ровена Ровенкло! А у тебя...
Кэти торжественно дотронулась палочкой до стены, и все ясно увидели то, что и ожидали: две переплётные буквы «Г».
– Годрик Гриффиндор!
– Значит, нам нужно найти ещё ученика из Слизерина, и тогда нас будет четверо. Четыре представителя четырёх факультетов одного целого – Хогвартса! – Патрик сиял.
– Но что нам это даст? Ведь мы и так знаем, что его палочка проявит две зелёные буквы «С» – Салазар Слизерин... А дальше что? – Мэтью не был так счастлив.
– Вот дальше и увидим. Но сначала нужно договориться с кем-нибудь из них. Знает кто-нибудь надёжного парня из Слизерина?
Мэтью помотал головой.
– Нет, я с ними не общаюсь.
– Да и я не очень, – Патрик задумался. – Разве что Гестис МакМалус. Вроде толковый...
Кэти вспомнила свою стычку с Гестисом, когда она чуть не свернула себе шею. Да и никогда он не казался дружелюбным.
– Нет, это не то, – Мэтью тоже не согласился с Патриком.
– Я могу поговорить с Джорджианой Квайт, – предложила Кэти.
– Девчонка... – протянул Патрик.
Кэти хмыкнула.
– Ой, извини! – Патрик смутился. – А она не выдаст?
– Думаю, если я попрошу – она никому не скажет.
– А кстати, почему это должно быть тайной? – вмешался Мэтью. – Что тут такого? Даже наоборот – мы обнаружили такой интересный феномен...
Кэти вздрогнула: слова Мэтью живо напомнили ей пережитые совсем недавно события.
– Нет, никому ничего говорить нельзя. Если мы приведём сюда преподавателя, нам запретят здесь показываться, и больше мы об этом не услышим. А неужели тебе не интересно разобраться в этой загадочной истории?
Сзади послышался шорох. Все трое дружно обернулись и увидели Снейпа, который, скрестив руки на груди, рассматривал их со своей обычной улыбочкой.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, сэр, – прозвучало нестройное трио.
Снейп вздохнул:
– Вам что здесь, мёдом намазано? – он в упор смотрел на Кэти. – А теперь, – он опять притворно вздохнул, – мисс Эбдон, мистер Стивенс, мистер Уэйк, я вынужден записать по десять штрафных очков вашим факультетам.
– За что?! – хором воскликнули Мэтью и Патрик. Кэти благоразумно промолчала.
– А вы знаете, который час?
– Сэр, отбоя ещё не было, – хмуро возразил Патрик.
– Не было. Но вы уже не успеете вернуться в свои гостиные до полуночи. И скажите спасибо, что я пришёл и поторопил вас, иначе...
– Спасибо, сэр, – ответила Кэти.
Снейп дождался, когда ребята выберутся в коридор, окинул взглядом тесное помещение, покачал головой и вышел сам.
– Я вынужден проводить вас в ваши комнаты. Иначе я совсем не уверен, что вы скоро прибудете на место.
– Большое спасибо, сэр, – смиренно отозвался Патрик.
На следующий день, размешивая в котле противорвотную микстуру, Кэти обдумывала предстоящий разговор с Джорджианой. Сразу после урока, получив всего два штрафных очка за криво наклеенную этикетку и счастливо избежав более основательной нахлобучки от профессора зельеваренья, Кэти подошла к Джорджиане и завела разговор:
– Привет, Джорджиана.
– Привет, Кэти.
Обычно на этом их общение и заканчивалось. Но сегодня Кэти продолжила:
– Как поживает твоя кошка?
– Нормально, – сдержанно ответила Джорджиана, а потом прыснула и добавила: – Представляешь, она подружилась с миссис Норрис!
Кэти тоже заулыбалась, представив себе толстенькую пушистую Люцинку, всю в ярких пятнах, и тощую, облезлую, серую, как вылинявшая половая тряпка, кошку Филча.
– Джорджиана, я хочу тебе кое-что рассказать. Только это секрет.
Джорджиана вяло заинтересовалась:
– Давай после обеда в библиотеке. Там нам не помешают.
– Хорошо, – Кэти надеялась, что сумеет заинтересовать Джорджиану, но на всякий случай нужно позвать Патрика. Тот убедит кого хочешь!
После обеда в библиотеке собрались все четверо. Патрик шёпотом, но с большим энтузиазмом рассказал всю историю про загадочную трещину и монограммы с инициалами основателей Хогвартса. Кэти принесла «Новейшие исторические факты и комментарии»и показала страницы, где была изображена схема той самой трещины и наизусть прочитала таинственную инструкцию.
– Все четверо! Видишь – нас должно быть четверо! – упирал Патрик.
Мэтью внимательно слушал своих товарищей и в нужных местах кивал и поддакивал.
Джорджиана всё выслушала, не теряя своей обычной невозмутимости. Но Кэти заметила, что Джорджиана слушает очень внимательно, что глаза её заблестели, что она несколько раз перечитала послание и потребовала показать рисунки стены, трещин и вензелей.
Наконец, когда Патрик, уже охрипнув, начал пересказывать всё в третий раз, Джорджиана спросила:
