E-light - Виртуоз
Поттер достаточно ясно все обозначил, проговорив заклинания вслух.
Вместо этого Люциус спросил:
- Где Драко?
- Драко? - аврор усмехнулся, криво и зло. - В данный момент на заднем сиденье машины. А позже, я думаю, будет в Азкабане.
Ну, вот и случилось то, чего Люциус так долго ждал и боялся. Не помогли старые связи, не спасла выбитая, вымоленная, купленная в Министерстве стажировка в Италию.
Он оказался плохим отцом… не смог даже спасти единственного сына. Но он должен был бороться до конца.
И Люциус выпрямился в веревках, взглянув на аврора Поттера:
- Подождите. Выслушайте меня…
- Как давно вы об этом знали? - перебил тот.
Люциус искал слова, искал в себе энергию и силу, чтобы убедить аврора… Кто-то уверенно и безнадежно шепнул внутри Люциуса: «Он уже убежден. Все напрасно».
- Послушайте… отпустите Драко. Он не виноват. Виноват только я.
Я виноват. И я поплачусь.
Как не хочется в Азкабан… Организм бунтовал, не желая слушать доводы мозга, он не хотел возвращаться в тюрьму, помня ее каждой косточкой, каждой жилкой, каждым нервным узелком, и - вот странности тактильных ощущений - кожа на подушечках пальцев снова стала шероховатой, будто ее вымыли тюремным мылом и морской водой.
- Я нахожусь в твердой памяти и здравом рассудке. Драко… Драко болен.
Глава 15
Если жизнь шутит над тобой, первое правило: «Не сопротивляйся».
Вообще-то, первым правилом было «Не торопись», но Гарри больше нравилось думать по-другому. Они снова встретились с Люциусом Малфоем, встретились в обстоятельствах, при которых ни один из них не хотел бы видеть второго.
В городе, где было больше десятка миллионов лиц, они встречались вновь и вновь, словно проклятые, преследуемые ненавистными лицами друг друга.
Гарри Поттер. Грубоватые черты, слишком расплывчатые, нечеткие.
Люциус Малфой. Черты резкие, лицо треугольное, надменное.
Ненависть, как и любовь, может иметь свои фетиши. Люциус Малфой не переносил - до скручивания живота, до внутренней дрожи - ядовитых, как сочная зеленая осока на болотах, глаз Поттера. Гарри Поттер испытывал отвращение при виде заостренных черт лица Малфоя, всех этих углов, выступов и впадин, которые вместе, в ансамбле, производили впечатление породистости и привлекательности их обладателя, привлекательности вопреки всем древним и современным канонам красоты; привлекательности, которая, будучи смягченной в более обычном лице Драко, вызывала в Гарри томление и дрожь, а от яркого необычного лица его отца только отталкивала.
Так ящерица кажется людям забавной и смешной, а змея - пугающей и отвратительной, хотя разница между ними лишь в том, что змея безнога.
И, несмотря на то, что Драко всего четверть часа назад пытался задушить Гарри рояльной струной, а Люциус Малфой сидел смирно в своих веревках, не собираясь нападать на аврора, Гарри все также продолжал воспринимать Драко как безобидную ящерицу, а его отца - как кораллового аспида, затаившегося среди камней. Инерционность мышления губит нас.
Гарри бережно отложил эту мысль, решив додумать ее как-нибудь на досуге, отступил на пять шагов и призвал из кухни стул.
- Говорите, - сказал он, усаживаясь и собираясь слушать. - У меня есть немного времени.
Люциус склонил голову, не глядя на аврора. Наверное, ему хотелось отбросить свесившиеся на лицо волосы рукой, но развязывать Малфоя Гарри не собирался.
- Тогда, перед самой Победой, - начал Люциус, - когда у Волдеморта осталось всего два хоркрукса - он сам и его фамилиар Нагайна (в этом месте Гарри кивнул), - он начал сходить с ума. С психикой у дохлого трупа и раньше было неладно, но когда он понял, что конец приближается, он просто отмел от себя эту мысль. Волдеморт впал в крайнюю форму солипсизма. Он считал, что сумеет создать совершенное оружие, и станет владыкой мира с минуты на минуту. В конце сентября он собрал самых приближенных своих соратников - Лестренджей, Грейбека, Нотта, Снейпа и других - числом двенадцать, взял Драко, бывшего при нем чем-то вроде пленника, и велел всем аппарировать к Стоунхенджу. Вы знаете что-нибудь о сатанистах? - спросил Люциус.
- Маггловская секта, - сказал Гарри, подумав. Они в аврорате изучали сатанистов на спецкурсе по особенностям применения магглами черномагических ритуалов. - Перевернутые распятия, шабаши, осквернение надгробий, жертвоприношения животных и иногда - человеческие. Поскольку настоящая магия не применяется, такими делами занимается полиция. Волдеморт собирался вызвать сатану?
- Не совсем, - Люциус покачал головой. - Вы же знаете, Распорядитель не вмешивается в наши дела. Он управляет миром за Завесой - всего-навсего. Волдеморт собирался вызвать из-за Завесы Йормунганда.
- Мировой Змей? - спросил Гарри недоверчиво. - Что он с ним собирался делать?
- Вероятно, запугать человечество, - ответил Люциус спокойно. - Я же говорю, Темный Лорд сошел с ума. Он думал, что устроит апокалипсис, и народы бросятся перед ним на колени, а Йормунганд будет слушаться его, как слушался василиск.
Гарри рассмеялся хрипло, лающе:
- Йормунганд в качестве фамилиара. Потрясающе! Потрясающе неправдоподобно. Умерьте фантазию, мистер Малфой.
- Ну, в конце концов, этого не случилось. Может быть, этого не случилось бы вовсе: для призыва нужна кровь родственников.
- Угу, скажите еще, что он взял ее у Нагайны. Волдемортовская Нагайна - отдаленный потомок Великого Змея, - в голосе аврора звучал неприкрытый сарказм.
Гарри сам не знал, отчего ему так нравится проявлять недоверие к словам Малфоя. Он не был уверен, что ему хочется задумываться над этим.
- Нет, - Люциус говорил устало, но с толку себя сбить не дал. Он твердо собрался рассказать все до конца. Сорваться в ругань можно и позже. - Вы знаете, что у магглов сатана принимает обличие змеи? Волдеморт решил, что можно попробовать сатанинский ритуал призыва. Думаю, в общих чертах вы с ритуалом знакомы. А теперь догадайтесь, кого он выбрал на роль жертвы-девственницы.
- О нет, - прошептал Гарри, почувствовав, как похолодела кровь в жилах, а по коже побежали частые мурашки. - У сатанистов жертвой должна быть девушка… Невинная девушка.
- Магглы многое понимают неправильно. Уж вам ли, как магу, этого не знать… В ритуалах нужны только магия, страх и кровь. Словом, Драко раздели, привязали к алтарю, зарезали на его животе петуха, начертили пентаграмму кровью и начали подходить по очереди. После ему должны были перерезать горло и вспороть живот. Первым был Волдеморт, вторым - Снейп. У Снейпа был с собой портключ - медальон; чтобы он сработал, нужно было надеть его на шею… - Люциус говорил это, глядя куда-то в сторону, не желая смотреть в лицо аврору. - К счастью, цепочка оказалась достаточно длинной. Он сумел выбраться оттуда сам и спасти Драко.
- Волдеморт… его… - Гарри вдыхал воздух, не зная, как это назвать.
- Изнасиловал, - сухо подтвердил Люциус, переводя взгляд на аврора. - Повезло, что успел только он один. Снейп потом наложил на Драко «обливиате». Мой сын помнит только что Темный Лорд сошел с ума и начал кидаться Непростительными в сторонников.
В углу неуместно успокоительно журчал небольшой фонтан. В наступившей тишине отчетливо было слышно, как перетекает вниз и вверх вода. Гарри молчал, глядя на стену за плечом Люциуса Малфоя.
Его глаза потускнели, став бурыми, как спинка жабы. Люциус Малфой откашлялся, пошевелившись в кресле.
- Вы меня не развяжете? - спросил он, поднимая опутанные веревкой руки.
- Нет, - Поттер отрицательно покачал головой. - Что было дальше?
Малфой вздохнул, поерзал, пытаясь найти более удобное положение. Эта хренова участь была ему суждена. Где-то над его головой так встали звезды.
Он и неволя были любовниками более неразлучными, чем Филемон с Бавкидой. Оставалось только надеяться, что Драко проживет свою жизнь в одиночестве.
- Когда я вышел из Азкабана, Снейп рассказал мне все. Мы решили, что так будет лучше. Достаточно того, что помним мы; Драко помнить ни к чему. Но мы не избавились от призраков прошлого: укрытое заклинанием памяти никуда не делось, оно всего лишь ушло в подвал. Затаилось в подсознании. У Драко множественное расстройство личности. По-маггловски и научно - диссоциация. Яркие вспышки света - например, как от барного стробоскопа, - вызывают на поверхность его второе «я»… нечеловеческое «я»… Вейлу. Но это не он; понимаете, мистер Поттер? Это - не он, - раздельно и четко произнес Люциус. - Оставьте Драко в покое. Пожалуйста. В Азкабане он сойдет с ума… Мы запрем его в Малфой Мэноре. Он никому не причинит зла…
- Почему вы его не лечили? - резко спросил Гарри. - Почему он не в Сент-Мунго?
- Мы давали ему зелья. Вы понимаете, что такое психическое заболевание? Хотите, чтобы я держал Драко в палате до конца его жизни? Если вам так нужен преступник, берите меня. Я возьму на себя эти убийства. Только не трогайте Драко… Мерлин, да я с самого начала не хотел, чтобы вы были вместе!
