Ариша - Ушедший
Она сидела у коммуникатора, как всегда тратя время отдыха на работу. Он взглядом погладил её по шее и представил, как по очереди распустит странные завитушки в её причёске. Её наряды казались ему всегда странными, но элегантными и красивыми, он любил её и в шикарных одеяниях, но простая рубаха шла ей больше; лучше, конечно, и без рубахи. Мысли улетали далеко, он мог часами наблюдать за ней, но прилетел он, чтобы извиниться, обнять её, забрать отсюда и часы гиперпрыжка провести в её объятиях.
Все его страхи напрасны, — повторил он себе, небрежно дважды ударив костяшками об косяк, снимая капюшон.
Она тут же обернулась, застыв в растерянности. Как в первый раз, тогда на её лайнере, когда он пробрался в её каюту, она так же замерла, в бездейственном желании обнять его. Тогда ему, как и сейчас стало страшно, что она не ждёт его, что его сейчас прогонят, но тогда он был неопытным падаваном. Сейчас же он знал, что она, так же как и он растерялась.
— С возвращением в столицу, Милорд,
— Я очень скучал, родная, — это единственное, что пришло ему в голову, но на её глазах выступили слёзы, и она отвернулась. Волнение слишком отразилось на его реакциях, и он тут же подошёл к ней, присел, чтобы успокоить. Она часто встречала его со слезами на глазах, болезненно переживая расставания и невнятные вести о его гибели и прочей ерунде. — Родная моя, — он панически пытался придумать, как её успокоить. — Я вернулся за тобой, — и прижался губами к её руке, нежно поцеловав каждый пальчик.
От неё пахло цветами и морской свежестью. Они сразу же полетят в Маур-стак, где изумрудные вершины гор омываются берёзовым морем и витиеватые пещеры, выходят прямиком на шикарный пляж.
В её тёмных глаза блестела растерянность, а голос дрожал:
— Вернулся за мной?
Интонация была странной. Конечно за ней!
— Да, родная. Наша столица практически достроена, — возможно, это было резко сказано, потому что Ангел поднялась, прижимая руки к груди, и сделала пару шагов в сторону от него, но он так хотел показать ей этот прекрасный мир.
— Какая столица, Энакин? Мы живём в Республике, наша столица Корусант.
Он нахмурился, проклиная себя за то, что не с того начал. Его Ангел нежная, как цветок, но при неправильном обращении может полруки оторвать, и межгалактическую революцию поднять. Республика для неё, как … старый любимый корабль, у которого уже каркас прогнил, а поменять на новый – средств нет. И вот, она как умелый техник чинит-чинит, но знает, что от этого хлама надо избавляться.
— Ангел мой, Республика уже труп, будущее за нами, — Энакин хотел приблизиться к ней, обнять, приласкать, чтобы она проще приняла жестокую реальность. — Ещё пара месяцев и Риазиль расцветёт краше Тида, — но она упорно отступала, всё ещё не понимая о чём он. — Он станет столицей, под нашим контролем все необходимые ресурсы для развития полноценного самостоятельного государства. Мой флот достаточно окреп для удержания существующих границ, и это не предел.
— Энакин, ты разбиваешь мне сердце! — Ангел резко развернулась и села на диван, спрятав лицо в ладонях.
Он слишком резко начал, повторил Лорд себе, Ангел хрупкая, с ней нельзя как с военными и с другими политиками. Ей надо всё объяснить.
— Ну что ты родная, — он присел с ней рядом, нежно отодвинув руки от лица, чтобы вновь поцеловать их, — я очень много думал о сложившейся ситуации. Я понимаю, насколько тебе тяжело это принять, но Сенат погряз в коррупции и дрязгах. Весь строй Республики сгнил до костей… Новая Империя Палпатина лишь подтверждение тому, что Республика мертва.
— Палпатин… — это имя причиняло ей столько же боли, сколько и ему.
— Я убью Палпатина, и его новое детище развалится на куски, — это второе, что он сделает, после того, как увезёт Ангела в их новый дом.
— Энакин, дело не в Палпатине…
— Да, дело в структуре, которая разваливается…
— Республика существовала сотни лет…
— И ей пора умереть.
Падме вновь встала, прижимая к себе руки:
— Энакин, ты должен поддержать Сенат, ты должен поддержать нас. Галактика погрязла в бесконечной войне, мы должны всё это остановить! Объединить звёздные системы! Централизовать управление и вернуться к демократии.
Она начала реветь, как только увидела его, а сейчас у неё начиналась истерика. Ей надо объяснить, она поймёт, она должна понять!
— Нам не нужны для этого Республика и Сенат. Всё это давным-давно сгнило, — он развёл руками и бессильно опустил их, видя в прекрасных глазах броню толщиной в три сантиметра титановой стали. — Мы сможем, постепенно, не сразу, вновь объединить Галактику под единым знаменем, но сначала надо разрушить старое. Нельзя строить новый корабль, беря прогнивший каркас.
— Энакин, Республика – это не только название, политическое управление и строй, это жизни миллиардов живых существ! Как ты можешь об этом так говорить?
— Как?
Да что с ней?! Они не виделись практически погода, а она даже обнять себя не даёт. Республика, Республика, Республика! Да чхать он хотел на эту Республику! С него хватит этого бреда с бесконечной некромантией и глумлением над трупом того, что когда-то, пару столетий назад, было похоже на демократию. Неужели она, как опытный политик и мудрый правитель, не видит очевидного?
— Энакин, я умоляю тебя, ради жизней всех тех, кого ты спас во время Войны Клонов, ради миллиардов жителей Республики, я молю, выступи завтра перед Сенатом, объяви суверенитет Белого Флота, вступите в состав Республики, оставаясь независимым государством.
Для него это прозвучало очень глупо, и его следующий вопрос был бы «Зачем?», если бы не гнилая мысль, которая грызёт его уже долгое время:
— Ради миллионов жителей Республики? Почему не ради тебя? Не ради нашей семьи?
И почему она бегает от него по всей комнате словно виноватая шкила? Прячет взгляд, отворачивается? Сейчас сложное время и у неё был очень трубный период, и возможно после потери сына, она и стала более плаксива, но за Республику она бьётся, как и прежде, хотя с его стороны смотрелось это уже фанатично. Но… они не виделись полгода… ни объятий, ни поцелуев, ни слов любви…
Он подошёл к ней в плотную, нежно погладив по щеке, убирая спадавшую прядь с лица, прислушиваясь к её аромату духов. Это всегда его успокаивало.
— Слухи о тебе и Органе – правда?
— Энакин, мы сейчас говорим о возможности присоединения БМФа к Республике, о вопросе межгалактической важности… — она выскользнула, снова отдаляясь от него.
— БМФ ни когда не присоединится к Республике, — злость поднялась из глубины, ему не нравилось то, что он слышал в её словах.
— Ты не можешь обречь…
— Могу, — холодно ответил он, как отвечал сотни раз за последнее время. Он служит только своему флоту, и заботиться и бережёт своих граждан, своё государство.
— Энакин… — она вновь села на стул, закрывая лицо руками, захлёбываясь новым приступом тихой истерики.
— Так слухи о тебе и Органе – правда?
Если она сейчас не ответит, он развернётся, найдёт Органу и собственноручно сломает ему гортань, после чего заставит его сердце остановиться. А потом вернётся, и они продолжат разговор.
— Так больше продолжаться не может, — она нашла в себе силы, чтобы встать, выпрямиться, и посмотреть ему в глаза, тем самым откладывая смерть королька на некоторый срок. — Энакин, я …. Я была счастлива с тобой, но сейчас я хочу развода.
В голове словно вакуумная бомба взорвалась, а следом, как три плазменных выстрела вошли в его грудь, и вышли, оставив три огромных дыры. Он мотнул головой. Стоп, сказал он себе, — ничто и никогда больше не сможет тебя подломить.
— Нет… Я не отдам тебя… я убью его и разрушу всю его систему… — это был единственный выход из данной ситуации. Давно это надо было сделать.
— Энакин, это моё решение, — заявила Падме, — Бейл тут ни при чём.
Конечно ни при чём, он же король мирного Альдераана, он вообще ни в каких делах ни при чём. Просто удушит, и тоже будет ни при чём:
— Нет… я не отдам тебя, — ни ему, ни кому-либо другому.
— Тогда я аннулирую наш брак, и при собрании священников Тида его признают недействительным по причине твоего происхождения, — холодно отчеканила женщина напротив.
— Аннулируешь? — он уже научился ловить главное слово в витиеватой речи политиков. — Аннулируешь?!! — ему нужна разрядка и немедленная разрядка, лучше ситхов диван со столом, чем то, что он сейчас мог натворить, чувствуя нарастающую пустоту внутри, которая заставила его встать и забрать флот, захватить верфи и клонодельни, оградить свою территорию… Что она несёт?! — Аннулируешь три года нашей любви? Ожиданий? Надежд? Я с того света возвращался, думая только о тебе! Я все страхи войны переживал и возвращался к тебе! Я убивал, чтобы ты жила в мире! И ты хочешь всё это аннулировать?
